Розамунда Пилчер - Сентябрь

Нет, представить Пандору погасшей невозможно. Вайолет вздохнула, открыла глаза и взяла стакан с виски. Что это, в самом деле, она совсем раскисла, надо взять себя в руки. Какой бы путаницей ни грозил приезд Пандоры, ее это не касается. И никаких решений она принимать не будет, все давно решено. Она будет жить, как жила всегда: наблюдать со стороны, ни во что не вмешиваться и молчать.

Приехав из Эдинбурга домой в семь вечера, Эдмунд Эрд открыл парадную дверь, и тут зазвонил телефон. Он остановился в холле, подождал, но никто не снял трубку, и тогда он, положив кейс на стол, прошел в библиотеку, сел за стол и наконец-то ответил звонившему:

— Эдмунд Эрд слушает.

— Привет, Эдмунд, это Арчи.

— Привет, Арчи!

— Меня просила позвонить Изабел. Она приглашает вас с Вирджинией и с Генри к нам на обед в воскресенье. Ви мы тоже пригласили. Как, придете?

— Поблагодари Изабел. Я думаю, придем… подожди минутку… — он вынул из кармана свой ежедневник, прислонил к пресс-папье и перелистал страницы. — Что касается меня, то никаких проблем, но я только что приехал и еще не видел Вирджинию. Если хочешь, я сейчас пойду разыщу ее…

— Нет-нет, не стоит. Просто позвони нам, если у вас намечено что-то другое, а если не позвонишь, значит, все в порядке, и мы ждем вас всех без четверти час.

— С удовольствием придем. Но скажи… — Эдмунд слегка замялся, — вы приглашаете нас просто так, повидаться, или есть особый повод, о котором мы не знаем?

— Нет, — сказал Арчи, — то есть да, есть особый повод. Завтра приезжает Люсилла…

— О, это замечательно.

— С ней будет ее приятель из Австралии.

— Тот самый овцевод?

— Да. И еще с ней приезжает Пандора.

Эдмунд медленно закрыл ежедневник. Он был в темно-синем кожаном переплете с золотыми инициалами «Э. Э.» в углу. Рождественский подарок Вирджинии, Эдмунд вынул его из своего чулка под елкой.

— Пандора?

— Да. Люсилла и овцевод гостили у нее на Майорке. А теперь они вернулись все вместе, ехали по Испании и Франции на машине. И сегодня утром приплыли в Англию.

Арчи умолк, как бы ожидая от Эдмунда реплики или вопроса, но Эдмунд молчал, и Арчи заговорил снова:

— Я переслал ей приглашение Верены Стейнтон. Наверное, она решила, что будет славно приехать домой и попасть на праздник.

— Вполне подходящий повод.

— Конечно, — Арчи опять помолчал. — Так, стало быть, до воскресенья?

— Да, конечно.

— В том случае, если вы нам не позвоните.

— Мы очень хотим прийти. Спасибо за приглашение.

Эдмунд положил трубку. В доме стояла мертвая тишина. Ему вдруг представилось, что Вирджиния и Генри где-то далеко, он остался совсем один. Ощущение одиночества нарастало, давило. Он вдруг понял, что жадно вслушивается, надеясь уловить какие-нибудь звуки, которые бы успокоили его, — громкий голос, звяканье посуды, собачий лай. Но ничего. И вдруг в открытое окно влетел протяжный курлыкающий крик кроншнепа, летящего низко над полями, которые начинались за парком. Облако закрыло солнце, поднялся холодный ветер. Эдмунд положил ежедневник в карман, пригладил рукой волосы, поправил галстук. Надо бы выпить глоток виски. Он поднялся со стула, вышел из библиотеки и отправился искать жену и сына.

4

— В жизни не ездила домой с таким шиком, — сказала Люсилла.

— А как ты ездила? — спросил Джефф. Он сидел за рулем и вел машину с самого утра, когда они отправились в свой долгий путь на север.

— Когда училась в Эдинбурге, то на поезде или в проржавленной дребезжащей развалюхе. Однажды летела из Лондона самолетом, но тогда папа еще служил в армии, и за мой билет заплатило Министерство обороны.

Была половина четвертого, им оставалось всего двадцать миль. Они ехали хорошо. Свернули с автострады, обогнули Релкирк по объездной дороге, которая скоро приведет их в Страткрой, к дому. Рядом с ними бежала река, впереди вставали горы. Воздух был чист, небо бездонное, свежий ветер, врывающийся в открытые окна, благоухал и кружил голову, как молодое вино.

До чего же им повезло с погодой! Люсилла едва верила такому подарку судьбы. Утром в Лондоне шел дождь; когда они проезжали Центральные графства, был просто потоп; но недалеко от границы с Шотландией тучи прямо на глазах стали светлеть, редеть, ветер погнал их к востоку, и Шотландия встретила их радостным чистым голубым небом и зелено-золотой листвой деревьев. Люсилла подумала, что ее родной край проявил редкую галантность, встретив их столь гостеприимно, и обрадовалась, будто это она сама устроила чудесную перемену декораций, однако не стала вслух восхищаться, какая им выпала удача и какой сказочно красивый пейзаж раскинулся вокруг. Она достаточно хорошо изучила Джеффа и знала, что он не любит бурного проявления чувств, это его смущает.

Выехали они сегодня в десять утра, но сначала выписались из отеля, потом наблюдали, как важные носильщики грузят в сверкающий вишневый «мерседес» Пандоры огромное количество больших, средних и маленьких, вишневых же, кожаных чемоданов и чемоданчиков с ее вещами, а также их собственные нищенские рюкзаки. Пандора забыла дать носильщикам на чай, это пришлось сделать Люсилле. Она понимала, что Пандора никогда не вернет ей деньги, но ночь среди такой неслыханной роскоши, да еще ужин и завтрак, — нет, чаевые — это самое меньшее, что она могла сделать в знак благодарности.

Сначала Пандора сидела впереди, закутавшись в норковое манто, потому что после палящей августовской жары на Майорке чувствовала себя неуютно. Она никак не ожидала, что в Англии дождь и так холодно. Пока Джефф выбирался из запруженных лондонских улиц, она без умолку болтала о разных разностях, но когда они выехали на автостраду и мимо понесся со скоростью восьмидесяти миль в час серый однообразный пейзаж, она, глядя на него в окно, умолкла. Дворники работали на предельной скорости, громадные многоосные грузовики обдавали «мерседес» фонтанами грязи из-под колес и заливали стекло. Даже Люсилла вынуждена была признать, что все это малоприятно.

— Бр-р, какая гадость. — Пандора поглубже закуталась в свой мех.

— Да уж, но я надеюсь, дождь скоро кончится.

Обедали в придорожной закусочной при бензозаправке. Пандора хотела свернуть с автострады и найти какое-нибудь укромное деревенское кафе, желательно с соломенной островерхой крышей. Они посидели бы у камина, выпили чего-нибудь поднимающего настроение, например, виски или имбирного эля. Но Люсилла знала, что если они позволят себе отвлечься, то сегодня им до Кроя не добраться.

— Мы очень спешим, Пандора. Мы не в Испании и не во Франции и не можем позволить себе так легкомысленно бросать время на ветер.

— Ну нет, голубка, никак не на ветер.

— Именно на ветер. Ты затеешь разговор с барменом, и пиши пропало, мы оттуда уже никогда не уедем.

Итак, никаких глупостей, придорожная закусочная при бензозаправке. Увы, даже здесь все худшие опасения Люсиллы оправдались. Пришлось долго стоять с подносами в очереди за бутербродами и кофе, потом они сели на оранжевые пластиковые стулья за пластиковый же столик. Зал был полон, капризничали дети, родители раздраженно одергивали их, юнцы-панки демонстрировали майки с порнографическими рисунками, мускулистые водители грузовиков сосредоточенно поглощали огромные порции рыбы с жареной картошкой и пили чай со сладостями ядовитого цвета.

После обеда Пандора и Люсилла поменялись местами, Пандора удобно устроилась на заднем сиденье и тотчас заснула. Она проспала всю оставшуюся часть пути и пропустила волнующий миг, когда они пересекали границу Англии и Шотландии, не видела, как очистилось небо, не почувствовала божественного волнения от того, что совершается чудо — она приближается к дому.

Въехали в маленький провинциальный городок.

— Как он называется? — спросил Джефф.

— Киркторнтон.

На улицах было множество народу, все пришли или приехали в этот субботний день за покупками; в городском парке и вдоль тротуаров цвели яркие георгины. На скамейках сидели старики и радовались нежаркому солнцу, дети ели мороженое. Над бурной речкой выгнулся дугой мост, стоящий на нем мужчина удил рыбу. Дорога пошла в гору. Пандора спала на заднем сиденье под своим манто, свернувшись калачиком, как ребенок; под головой у нее вместо подушки лежала свернутая куртка Джеффа. На лицо упала прядь кудрявых медных волос, под черными ресницами на прозрачной щеке лежала густая тень.

— Как ты думаешь, разбудить ее?

— Как хочешь.

Во время их долгого путешествия по Испании и Франции каждый Божий день повторялось одно и то же. Пандора, полная сил и энергии, весело болтала, смеялась и вдруг решительно заявляла: «Мы непременно должны посмотреть вон тот собор. Придется сделать совсем небольшой крюк, всего десять километров». Или: «Ах, какая изумительная река! Давайте остановимся на полчасика и поплаваем голышом, никто нас не увидит». Или: «Знаете, ребятки, мы только что проехали совершенно очаровательное кафе. Давайте вернемся и чего-нибудь выпьем».