Мэри Чэмберлен - Английская портниха
Ада встала на цыпочки и начала кружиться, быстрее и быстрее, и юбка разлеталась все шире и шире, как кольца Сатурна. Это платье вернуло ей женственность, дало свободу, побуждало танцевать и выделывать пируэты, побуждало быть. И Ада возносилась куда-то высоко, к облакам, небесное существо, сотканное из радости и света. Она упала в кресло, выждала, пока голова перестанет кружиться. Надела туфли, все те же босоножки, что она носила с кобальтовым муаром. Синий цвет приносит ей удачу.
Цок-цок. Трафальгарская площадь. Пэлл-Мэлл. Хеймаркет. Пикадилли. Органза взвивалась и трепетала, будто ангельские крылья, когда Ада поворачивалась, мягко выгибая талию. Она замечала взгляды мужчин, сладострастные, завистливые. Война закончилась. Она выжила. Еще некоторое время она будет подыгрывать Джино, но скоро от него избавится. Не для того она пережила заключение в Дахау, чтобы снова стать пленницей в своем собственном доме. Она хотела свободы, хотела парить, танцевать в темно-синем небе вместе с луной.
Джино сказал, что его поставщик не прочь встретиться с ней, поговорить о деле. Сказал и подмигнул.
«Дом Воан», подумала Ада.
«Кафе Рояль». Она не была здесь с довоенных времен. Джино избегал этого места. Нет номеров, смекаешь? Встреча была назначена в ресторане. Ада заранее приготовила шестипенсовик на случай, если она придет раньше, а в «Рояле» такая же канитель, что и в «Смитсе». Выпьет шампанского в ожидании Джино, вино будет деликатно пощипывать ей язык и мягко щекотать нос, пока она сидит в позолоченном кресле в окружении зеркал, теряясь в собственных отражениях.
Он был уже там, разговаривал с другим мужчиной, развалившимся в кресле, галстук болтается, верхняя пуговица рубашки расстегнута. На носу маленькие круглые очки. Коротко стриженные волосы зализаны назад.
– Вот она. – Джино поманил ее пальцем.
Мужчина повернул голову. За очками очень светлые, белесые глаза. Цвета утиного яйца, подумала Ада, и кажется, что они прозрачные. Она ужаснулась. Станислас. Ошибки быть не может.
– Познакомься со Стэнли, Ава.
Ада застыла, когда он неуклюже поднялся, опираясь рукой о кресло, но рука подогнулась, он толкнул стол, бокалы зазвенели. Он смотрел мимо нее пустыми, остекленевшими глазами.
– Это Ава Гордон, – сказал Джино.
– Ава Гордон. «Инвергордон»[65]. Рад познакомиться, – произнес он заплетающимся языком и рухнул обратно в кресло. Попытался сфокусировать взгляд, но помешали отяжелевшие веки, и он уронил подбородок на грудь.
Станислас. Верно, она изменилась: худая блондинка в очках, но не до неузнаваемости же. Однако он не узнал ее. Слишком пьян. Значит, теперь он зовется Стэнли. И заграничный акцент куда-то испарился. Глаза те же, но веки покраснели и распухли, лицо в морщинах. Семь лет назад, когда она видела его в последний раз, на морщины и намека не было. Растолстел и постарел, возраст его не красил. Но, и более Ада в этом не сомневалась, тогда в Мюнхене точно был он – в надвинутой на лоб шляпе, с поднятым воротником. Ей не померещилось. Ладони у нее стали липкими, ее прошиб пот. Успокойся. Притворяйся. Веди себя как обычно.
Джино подал знак официанту:
– «Манхэттен» для меня, «Розовую леди» для мадам.
Ада предпочла бы шампанское, но ее не спросили. Когда напитки принесли, Джино обратился к Аде:
– Ава, – он поднял бокал, – сегодня нам есть что отпраздновать.
– Да?
– Твой корабль прибыл в порт, так сказать.
– Правда? – Ада знала, что она сейчас услышит. Джино намерен вложить деньги в ее мастерскую. Он и Стэнли. Но она уже не хотела их денег. Ее захлестывала паника. Притворяйся, велела она себе, притворяйся, что не знаешь его. Нужно собраться с мыслями. – И ты расскажешь мне, в чем дело?
– Не спеши. – Джино держал во рту незажженную сигарету, и та подскакивала, когда он говорил. Он смотрел на Аду в упор, без улыбки: – Я возлагаю на тебя большие надежды.
Голова Стэнли едва не уткнулась в стол, он вздрогнул и резко выпрямился. Он был сильно пьян.
– Так расскажи, – попросила Ада.
– Погоди немного.
Джино взял спички, закурил и затянулся так глубоко, что сигарета сгорела почти наполовину. При этом он не сводил с Ады глаз.
– Ты сегодня невероятно очаровательна, должен заметить. На тебя заглядываются. – Он повернулся к Стэнли: – Я тщательно выбираю моих девушек. Только самые лучшие. – стряхнул пепел в пепельницу, усмехнулся криво: – Ты поведешь себя умно со Стэнли. Это в твоих же интересах, Ава.
– О чем ты? – Ада покосилась на Стэнли – Станисласа, – тот кивал как заведенный и ухмылялся. Неужели он узнал меня?
– Он и я, – отчеканил Джино, – мы инвестируем в тебя. С нами ты далеко пойдешь.
– Вишь, – Стэнли уперся локтями в стол, – ты в деле. – Он поднял полусогнутую руку, указывая пальцем на Аду: – Это прям как брак в чертовой Кане[66]. – Он брызнул слюной, утер рот рукавом и опять уставился на нее из-под нависших вялых век, глаза мутные, сонные. – Ты превраща ешь воду в вино. Металл в золото. – И умолк, уронив голову набок.
– Карточки в вещи. Грязные деньги в чистые, – продолжил за него Джино. – Сегодня вечером ты кооперируешься со Стэнли и получаешь все, что хочешь, твоя взяла.
– Кооперируюсь?
– Не разыгрывай невинность, Ава. Тебе это не идет.
Скарлетт ее предупреждала. У Ады ломило виски.
– Пойдешь сегодня со Стэнли. – Джино не говорил, приказывал. – Сделаешь все, что он пожелает. Тебя ведь беспокоит твое будущее?
– Нет, Джино, нет. Я с тобой.
– Ты со мной по субботам, – отрезал Джино. Его пухлую физиономию перерезал оскал, глаза смотрели жестко, угрожающе. – Но остальные ночи проводишь с теми, на кого я укажу.
– Нет. – Ада резко встала, едва не опрокинув бокалы.
Джино схватил ее за руку и силой усадил обратно:
– Ты мой подарок ему. Награда от меня за преданность. – Он вонзил большой палец в запястье Ады, будто намереваясь сломать эти мягкие косточки. – Отныне ты часть моей семьи. Не преподать ли тебе урок послушания?
Ада вскрикнула от боли. Скарлетт была права, как всегда. Он торгует ею. Подарил ее Стэнли, точно бутылку дешевой шипучки. Слова, слова. Ей надо вырваться из лап Джино. Она пока не придумала, как она от него ускользнет, но найдет способ. А Станислас? Он не узнал ее. Она его бросит по дороге.
– Будь хорошей девочкой, – закончил Джино, – иначе кому-то не поздоровится.
Он встал, поправил галстук и вышел из зала. Стэнли дернулся в кресле, наклонился к Аде:
– Мы с Джино… – Язык у него по-прежнему заплетался, взгляд оставался стеклянным, бессмысленным. Он скрестил пальцы и помахал ими перед лицом Ады: – Мы во как близки. Как братья. Мы давно стакнулись. Еще до войны.
Ада сидела оцепенев. Станислас. Здесь, в Лондоне. После стольких лет.
– Лондон. Париж. Бельгия, – бубнил он. Ада стиснула бокал. – Вряд ли ты бывала в Париже, а? – Стэнли хохотнул, допил свой виски, жестом подозвал официанта. – Мы отлично проведем время, ты и я. – И, не дожидаясь ее ответа, бросил: – Допивай.
Бежать, сейчас же. Он слишком пьян, не догонит. Ада поднялась, повернулась, готовая рвануть прочь.
Джино стоял в дверях, наблюдая.
Из ресторана Стэнли выводили под руки. Сначала метрдотель, потом швейцар. Стэнли спотыкался и едва не падал. На улице он еще ниже спустил узел галстука, широко распахнул пиджак и закинул руку на плечи Ады. Кое-как они двинулись с места, а поскольку Стэнли еле волочил ноги, Ада поневоле тащила его на себе.
– Не поехать ли вам домой? – сказала Ада, когда они приблизились к вокзалу Чаринг-Кросс. – Вы немного расклеились.
– Мой дом там, где ты. – Он говорил медленно, с усилием, словно чревовещатель. – Я тебя не брошу здесь. Ты моя. На эту ночь.
Вокзальные часы показывали половину десятого, смеркалось, лучи усталого солнца окрашивали небо в густые сине-фиолетовые цвета. В воздухе еще не похолодало, и Аде было жарко в ее новом платье, зря она не сделала рукава покороче.
Вцепившись ей в плечо, Стэнли тяжело навалился на нее. Ада умаялась его тащить. Сделай она шаг в сторону, и он растянулся бы плашмя на асфальте. И тогда она сбежала бы. Пусть его подберут полицейские, в камере протрезвеет. Она попробовала разжать его пальцы и сбросить руку со своего плеча, но это оказалось непросто. Ада резко дернула плечом, но Стэнли вцепился в нее еще крепче и ударил ее кулаком в грудь. Ада охнула. Каким бы пьяным он ни был, тягаться с ним ей не по силам. А Джино? Он все еще следит? Что он сделает, если она не подчинится приказу? Джино – крупный, сильный, и он знает, где она живет и где работает. Он отыщет ее на раз. Придется переехать. Найти другую квартиру. Иначе кому-то не поздоровится, так он сказал. Ох не поздоровится.
