Зои Сагг - Девушка Online
Том приподнимает голову ровно настолько, чтобы получилось сделать глоток, и закрывает глаза, снова пробормотав «угу».
От плиты доносится головокружительный запах жареного бекона. Чтобы переключиться, я начинаю намазывать маслом кусок хлеба. Еще немного, и у меня в прямом смысле потекут слюнки.
– Привет-привет! – в кухню впархивает мама. Она единственная, кто прилично одет, потому что сразу после завтрака поедет открывать агентство. И как всегда, она отлично выглядит. Прямое мини-платье изумрудного цвета чудесно гармонирует с ее темно-рыжими волосами. Когда я надеваю что-то зеленое, то сразу становлюсь похожа на новогоднюю елку, а вот мама умеет носить этот цвет.
– Надеюсь, у всех хорошее настроение этим декабрьским утром? – спрашивает мама, обойдя стол и потрепав каждого по голове.
– Какой чудесный день, – напевает в ответ Эллиот.
Мама подходит к папе и целует его в спину, шепча:
– Пахнет восхитительно!
Папа разворачивается и крепко ее обнимает. Мы смущенно отводим глаза. Как здорово, что спустя столько лет в браке у мамы с папой сохранились такие отношения. Иногда они слишком рьяно демонстрируют их на публике, но зато не просиживают вечера в полном молчании, как родители Эллиота.
– Ты не передумала? Поможешь Андреа вечером в агентстве? – спрашивает мама, подсаживаясь ко мне.
– Да, помогу. Эллиот, может, прогуляемся утром по Лейнз?
Том страдальчески вздыхает. Он терпеть не может походы по магазинам, особенно шопинг. Наверное, поэтому на нем сейчас заношенная оранжевая футболка и штаны от красной пижамы.
– Конечно, да! – восклицает Эллиот, мой брат по духу.
– А потом поиграем в автоматы на причале? – с надеждой добавляю я.
– Конечно, нет, – отрезает Эллиот, хмуря брови, за что получает от меня по носу салфеткой.
Когда мама встает из-за стола за кленовым сиропом, Эллиот наклоняется ко мне и тараторит:
– ОМГ, твой пост ночью был просто сумасшедший! Видела, сколько комментов?
Я демонстративно раскланиваюсь и улыбаюсь, чувствуя себя ужасно глупо от того, что горжусь своим успехом.
– Говорил же, что справишься. А ты чуть было катастрофу не раздула, – самодовольно добавляет Эллиот.
– О какой катастрофе речь? – спрашивает мама, возвратившись к столу.
– Ни о какой, – отрезаю я.
– О «Титанике», – находится Эллиот.
Два часа спустя мы с Эллиотом играем в автоматы на конце причала.
– Не обижайся, – перекрикивает Эллиот пиликанье «одноруких бандитов». – Но в этой глупой игре нет смысла. Совсем.
Я бросаю еще одну монетку и сжимаю ладони, молясь о победе. Поднос с монетками выдвигается вперед, и те, что лежат на краю, вздрагивают, но остаются на месте. Разочарованно вздыхаю.
– Знаешь, эти автоматы совсем как Майспейс и овсянка: от них нет толку!
Я вставляю в прорезь еще одну монетку и мысленно пою «Ла-ла-ла», чтобы заглушить нытье Эллиота. Что ж поделаешь, раз ему так нравится не любить мою любимую игру.
Поднос с монетками медленно выезжает, и кажется, я снова проиграла. Но тут один двухпенсовик падает, а за ним целая лавина монет обрушивается в поддон. От радости я даже хлопаю в ладоши.
– Получилось! – радостно кричу я и обнимаю Эллиота, чтобы сильнее его раззадорить.
Он хмурит брови, но по искоркам в глазах, спрятанных за очками в красной оправе, я вижу, что он едва сдерживает улыбку.
– Я выиграла! – Собираю монетки из лотка.
– Ты выиграла… – Эллиот смотрит на деньги у меня в руках, – целых двадцать пенсов. На что потратишь такие бешеные деньги?
Наклонив задумчиво голову, отвечаю:
– Для начала обеспечу безбедное существование всем родным и близким, потом куплю себе «мини-купер» с откидным верхом… а на сдачу возьму чувство юмора для моего друга Эллиота!
Он делает вид, что хочет меня стукнуть, а я хохочу, ловко уворачиваясь.
– Ладно, пошли в Лейнз, а то не успеем, – предлагаю я.
Лейнз – моя самая любимая часть Брайтона (после моря, конечно). Когда сворачиваешь в этот лабиринт из вымощенных улочек и затейливых магазинчиков, кажется, что тебя перенесло на двести лет в прошлое.
Я засматриваюсь на девушку, идущую нам навстречу: на ней длинный цветастый комбинезон и шляпка трилби янтарного цвета. Выглядит великолепно. Рука тянется к фотоаппарату, но девушка неожиданно исчезает за углом.
– А ты знала, что паб «Дом крикета» раньше назывался «Сляб и рыбный лоток»?
– «Ляг на рыбный лоток»? – Я спускаюсь на грешную землю в недоумении.
– Нет же! «Сляб и рыбный лоток»! Когда здесь была рыбацкая деревушка, «слябом» моряки называли меру, равную десяти тысячам селедок.
– Ну ты точно Вики, – смеюсь я.
Эллиот – ходящая и говорящая Википедия. Не представляю, как он удерживает в голове столько разных фактов. Его мозг как жесткий диск на шесть терабайт (жесткий диск на шесть терабайт – самый большой жесткий диск на сегодняшний день, это тоже Эллиот рассказал).
В кармане вибрирует телефон. Сообщение от Меган. Тут же вспоминается вчерашний поход в «Джи Би», и во рту пересыхает. Как ни странно, эсэмэска очень дружелюбная.
Привет! Все в силе? Xoxo
Я совсем забыла о сегодняшнем вечере. В начале недели я, полушутя, предложила Меган устроить пижамную вечеринку, как в старые добрые времена. Захотелось вернуть в нашу дружбу прежнюю открытость и легкость.
– Кто пишет? – спрашивает Эллиот, проходя мимо интересного ювелирного магазинчика. Витрина выпуклая, и кажется, что магазин раздуло от неимоверного количества продающихся там серебряных цепочек, браслетов и колец.
– Меган, – невнятно шепчу я, чтобы Эллиот не услышал.
– Что ей нужно?
Услышал.
– Спрашивала, все ли сегодня в силе.
– А что сегодня будет?
Потупив глаза на мостовую, признаюсь:
– Я пригласила ее на пижамную вечеринку.
– На пижамную вечеринку? Опомнись, ты уже в десятом классе учишься.
– Знаю. Я не думала, что она согласится. – Чувствую, как горят щеки.
– Зачем тогда звала?
– Хотела весело провести время, – отвечаю я, пожимая плечами.
– Да, веселее только с моими родителями весь вечер сидеть, что теперь мне и светит.
– Не обижайся. – Я беру Эллиота под руку. На нем винтажное шерстяное пальто, очень теплое и мягкое на ощупь.
– Не буду, – вздыхает он. – Мне на понедельник надо доделать большущую работу по истории, так что лучше останусь дома. Кстати, в этом здании раньше размещался офтальмологический центр Брайтона и Сассекса.
Вот бы все друзья были как Эллиот: он никогда не злится на меня дольше десяти секунд!
Мы проходим мимо кондитерской «Шоккивоккидуда». Из нее выходят покупатели, а вместе с ними – и запах теплой выпечки.
– Зайдем в «Тик-Ток» за горячим шоколадом? – У меня еще есть полчаса в запасе.
– Взойдет ли сегодня луна? – театрально произносит Эллиот.
Он открывает дверь и галантно пропускает меня вперед.
В кафе тепло и пахнет сладостями. Здесь продают лучший горячий шоколад в Брайтоне. Уж поверьте нам с Эллиотом, мы это проверили научно-опытным путем. Пока Эллиот выбирает пирожные, я сажусь за столик и пишу ответ Меган:
Да, приходи часов в 8 хP
– ОМГ! У них появились кексы с новым вкусом! – Эллиот округляет глаза. – Клубника с кофе.
– Вау!
– Будешь?
Одобрительно киваю. Я плотно позавтракала, но местечко для кекса всегда найдется.
– Отлично. Тогда я закажу.
Эллиот возвращается к прилавку, а я откидываюсь на спинку стула, наслаждаясь уютной обстановкой. В эту секунду открывается дверь, и в зал входит парень. Я сразу же узнаю в нем старшего брата Олли, Себастьяна. Следом за ним важно входит сам Олли. Я хватаю меню и делаю вид, что внимательно его изучаю. Надеюсь, они меня не заметят и сядут в другом конце кафе. Но тут у меня под ухом раздается звук отодвигаемого стула.
– Пенни! – Рядом садится Олли и улыбается мне своей очаровательной улыбкой.
С другой стороны стола стоит Себастьян и смотрит на меня, как удав на кролика. Себастьян на два года старше меня. Он самый популярный и самый заносчивый парень в одиннадцатых классах. К тому же он лучший теннисист в области. Ходят слухи, что при встрече с Энди Маррейем[3] Себастьян посоветовал ему поработать над ударом слева. Охотно верю.
– Что будешь? – резко спрашивает он Олли.
– Молочный коктейль, шоколадный.
– Серьезно? Может, его еще сладким конфетти посыпать?
Олли пристыженно опускает глаза. Раньше я его таким не видела.
Себастьян качает головой и вздыхает:
– Какой же ты еще ребенок.
– Ладно, я возьму кофе, – отвечает покрасневший Олли. Он сейчас такой забитый, что мне его жалко.
