Маша Трауб - Плохая мать
Гроссмейстером она не стала, потому что ее «украли» по местной горной традиции. Сын председателя колхоза – завидная партия.
– Успокойся, ребенка родишь, тогда не до игрушек будет! – говорил он, запихивая «невесту» в машину.
Но пока мама сбегала из дома жениха, отказывалась прыгать с обрыва в Терек, чтобы смыть позор, турнир закончился.
Бабушка пошла к Георгию – спросить, что делать...
– Пусть едет, – неожиданно встал на сторону дочери тот, – можешь, помоги. Не можешь – не мешай. Позвони Александру. Он не откажет.
Так в жизни мамы появился Александр Маркович.
Московская квартира была давно продана, жить маме было негде. Александр Маркович познакомился с бабушкой во время войны – бабушка лежала в госпитале, а он выступал там с творческой бригадой – пели и играли для раненых.
А потом они неожиданно столкнулись в «мирной жизни» – бабушка должна была взять интервью у музыканта, приехавшего из Москвы с гастролями по тем местам, где шли бои (она даже заранее придумала заголовок «Человек-оркестр»), и узнала в нем своего давнего знакомого. Разговорились. Александр Маркович гостил в доме у Георгия несколько дней. С тех пор они поддерживали связь – отправляли друг другу поздравительные открытки, на которых мелким почерком коротко рассказывали о последних событиях в своей жизни.
– Остановишься у Александра Марковича, – сказала бабушка маме.
– Не надо, сама разберусь, – огрызнулась та.
– Георгий сказал.
Это была решающая фраза. «Георгий сказал». Когда нужно было найти управу на маму, бабушка всегда шла к Георгию и возвращалась с фразой: «Георгий сказал сделать так-то...» Мама всегда подчинялась. Так что мама не только покоряла столицу, но и была свидетельницей всех дальнейших событий, произошедших в жизни бабушкиного друга.
Александр Маркович в ту пору был страстно влюблен в певицу музыкального театра – женщину с мощной диафрагмой и формами. Влюбился так, что дышать не мог. В прямом смысле слова – в груди при вдохе перехватывало, боль отдавала в поясницу. А поскольку Александр Маркович играл в оркестре того же театра на гобое, то пришлось взять больничный.
– Понимаете, доктор, это все любовь, – откровенничал он с врачом-терапевтом. Ему очень хотелось поговорить хоть с кем-нибудь о Ней. – У всех любовь с первого взгляда, а у меня с первого вздоха. Доктор, скажите честно, у меня есть шансы? Вы посмотрите на меня. Посмотрите. Вы думаете, она на меня не посмотрит? Я тоже так думаю.
Врач все это время сидел со стетоскопом в ушах и ничего не слышал.
– Невралгия, этот эскулап сказал, что у меня невралгия! Он мне будет рассказывать про невралгию! – жаловался Александр Маркович единственному другу – Первой Скрипке.
– Наливай, – сказал Первая Скрипка.
– Я для нее слишком старый? – спрашивал Александр Маркович после очередной рюмки.
– Не-е-е! – искренне отрицал Первая Скрипка.
– Она замужем, ничего не получится, – вздыхал Александр Маркович.
– Ой, жизнь такая штука! – совершенно побабьи вздохнул Первая Скрипка.
Каким-то чудом Александр Маркович отбил возлюбленную у ее тогдашнего, третьего по счету мужа – баритона того же театра, – и женил на себе.
Еще целый год после этого он просыпался по ночам и трогал рукой другую половину кровати, проверяя, сон это или она действительно спит рядом. Слушал, как она глубоко вздыхает, чуть похрапывая, и боялся пошевелиться от счастья. Както он проснулся ночью, привычно похлопал по одеялу и понял, что спит один. Он выскочил в коридор с пронзительным криком раненого животного, где и наткнулся на жену, выходящую из туалета.
– Ты с ума сошел? – испугалась она.
– Ты здесь, ты здесь... я подумал, что ты меня бросила.
– Ночью? С ума сошел? Пошли спать.
Весь следующий год он уговаривал жену родить ребенка.
– Ничего потом не делай, я все сам. Только роди, – умолял он.
Она боялась испортить голос, фигуру и карьеру. Говорила, что не любит детей и пока не готова к пеленкам.
Александр Маркович заламывал в отчаянии руки, но неожиданно «помог» бывший муж-баритон – его новая жена, танцовщица кордебалета, родила ребенка. Певица хоть и делала вид, что ей все равно, но безуспешно. Ей было совсем не все равно. Она была просто возмущена. Как он мог так быстро устроиться? И танцовщица молоденькая, лет на десять младше. И теперь этот баритон ходит по театру, улыбаясь как идиот, и принимает поздравления. А костюмерша сплетничала, что баритон оказался прекрасным папашей – и по ночам встает, и пеленки стирает, и жену на руках носит.
– Я готова, – сообщила певица Александру Марковичу в один из вечеров.
– К чему? – испугался он.
– К тому, чтобы стать матерью, – раздраженно сказала она.
Но забеременеть сразу, как она хотела, не получилось. И через месяц не получилось.
– Мусичка, – говорил Александр Маркович, – не надо расстраиваться, это еще совершенно ничего не значит.
– Конечно, не значит, – возмущалась она, – а кто говорит, что значит?
Через год безуспешных попыток зачать певица перестала ходить по врачам и даже стала спокойно реагировать на кулуарные сплетни про себя, баритона и Александра Марковича.
– Да езжайте вы к Варжетхан или к Зарине, – сказала моя мама, которая жила у них в маленькой комнате, бывшей кладовке.
– К кому? – удивилась певица.
– Это гадалка и знахарка у них в деревне, – объяснил Александр Маркович, – Мария мне про них рассказывала.
– Они и не такое лечат, – подтвердила мама.
– Поехали, Мусичка, – попросил Александр Маркович, – как будто в отпуск, тебе нужны новые впечатления, в горы съездим, там так красиво, а не захочешь, не пойдем ни к каким знахаркам.
– Ну поехали. Мне все равно.
Из поездки певица вернулась уже беременной. То ли горы помогли, то ли Зарина с Варжетхан – бабушка сводила певицу к обеим...
Александр Маркович еще несколько месяцев просыпался по ночам и трогал живот жены – вот он, есть, растет... Никак не мог поверить.
– Мусичка, иди покушай, – говорил он жене. – Мусичка, пойдем погуляем. Мусичка, чего тебе хочется?
Беременность она переносила легко, в отличие от Александра Марковича, который страдал нервическим токсикозом, изжогой, мучился поясницей, переменами настроения, страхами, бессонницей и расстройством аппетита. В женской консультации, куда Александр Маркович сопровождал жену, он с интересом и ужасом слушал рассказы женщин, сидящих в очереди, – про замершую беременность, невынашиваемость, выкидыши, родовые травмы. Ночью он лежал без сна и просил неведомого Бога, в которого не верил, чтобы жена доносила и родила здорового ребенка.
Втайне он мечтал о девочке – маленькой, пухленькой, с беленькими, льняными волосиками. Чтобы была похожа на жену. Такая же красавица.
– Ты понимаешь, это единственная женщина, которая будет любить меня всегда, – говорил он Первой Скрипке, когда они «по-тихому» отмечали «событие».
– Да, потому что ты отец, – кивал Первая Скрипка, – девочки они лучше мальчиков. Она и приготовит, и рубашку погладит.
– Точно. И обнимет. Девочки – они же ласковые, – чуть не плакал Александр Маркович.
– А ты с чего взял, что девочка будет?
– Не знаю, так чувствую.
– Ну, тогда точно девка. Сердце не обманешь. Давай выпьем за женщин!
В начале третьего триместра Александр Маркович совсем занервничал. Ему казалось, что сейчас, на финишной прямой, можно что-то упустить, недоглядеть – это ведь такой ответственный период! А врач в женской консультации к жене не так внимательна, как могла была бы быть. Врач без конца говорила по телефону и куда-то надолго убегала, закрыв кабинет.
– Может, нужно сдать еще анализ? – спрашивал врача Александр Маркович. – Вы уверены, что все протекает благополучно? А то, что живот не такой большой для нашего срока, – это нормально? А еще ребенок может не двигаться несколько часов. Да, Мусичка? И еще спину тянет. Вы ничего не назначите?
Врач раздраженно выписывала рецепт на витамины.
– Вы уверены, что этого достаточно? – спросил с вызовом Александр Маркович.
– Папаша, вы уже всех замучили, – не сдержалась врач, – и меня, и жену, и будущего ребенка. Не нравится – переходите на другой участок.
– И перейдем!
– И переходите!
– Мы будем искать другого врача, более внимательного к пациентам! – крикнул на прощание врачу Александр Маркович. – Если бы я так играл, как вы лечите, я бы давно вылетел из театра! Вы позорите профессию!
Жена в это время спокойно сидела на банкетке и читала книгу. Она относилась к своей беременности совершенно равнодушно, что очень удивляло Александра Марковича. Ведь она так сильно хотела иметь ребенка. И теперь совершенно не переживает. Он списывал все на защитную реакцию психики – беременные ведь немного заторможенные и неадекватные.
Александр Маркович использовал все свои немногочисленные связи и нашел «хорошего» врача.
