Раймонд Карвер - Рассказы
Потом сел на диван посмотреть. Закурил, огляделся, кинул спичку в траву.
Девочка села на кровать. Стянула туфли и откинулась на спину. Казалось, она сейчас увидит звезду.
— Иди сюда, Джек. Попробуй кровать. Возьми вон там подушку.
— Ну и как? — спросил он.
— Попробуй.
Он оглянулся. В доме было темно.
— Неудобно как-то, — сказал он. — Лучше посмотри, вдруг кто-нибудь дома.
Она попрыгала на кровати.
— Сперва попробуй, — сказала она.
Он лег на кровать и положил под голову подушку.
— Ну, как тебе? — спросила она.
— Мне жестко, — ответил он.
Она повернулась на бок и положила ладонь ему на щеку.
— Поцелуй меня, — сказала она.
— Давай встанем, — сказал он.
— Поцелуй меня, — сказала она.
Она закрыла глаза. Обняла его.
Он сказал:
— Я посмотрю, есть ли кто дома.
Но сам просто сел и стал делать вид, что смотрит телевизор.
В других домах по всей улице зажигались огни.
— А правда, было бы забавно… — начала девочка и улыбнулась. И не договорила.
Мальчик засмеялся, но без видимой причины. Без видимой причины включил лампу на тумбочке.
Девочка отмахнулась от комара, а мальчик тем временем встал и заправил рубаху.
— Посмотрю, вдруг кто дома, — сказал он. — Наверное, никого. Но если что — узнаю, сколько хотят за вещи.
— Сколько ни попросят, скидывай десятку, не помешает, — посоветовала она. — Кстати, у них, наверное, несчастье или что-то типа того.
— Телик неплохой, — сказал мальчик.
— Спроси, сколько, — сказала девочка.
Мужчина шел по тротуару с пакетом из магазина. Сэндвичи, пиво, виски. Он увидел машину в проезде и девочку на кровати. Увидел включенный телевизор и мальчика на бордюре.
— Здрасьте, — сказал мужчина девочке. — Кровать нашли. Хорошо.
— Здрасьте, — отвентила девочка и встала. — Я просто попробовала. Она похлопала по кровати. — Неплохая кровать.
— Хорошая кровать, — сказал мужчина и поставил пакет, вынул пиво и виски.
— Мы думали, тут никого, — сказал мальчик. — Нас интересуют кровать и, может быть, телик. Может, еще стол письменный. Сколько вы хотите за кровать?
— Думаю, за кровать — пятьдесят.
— А за сорок отдадите? — спросила девочка.
— Отдам за сорок.
Он взял из коробки стакан. Открыл виски.
— А за телик? — спросил мальчик.
— Двадцать пять.
— Отдадите за пятнадцать? — спросила девочка.
— Сойдет и пятнадцать. Могу отдать и за пятнадцать, — ответил мужчина.
Девочка посмотрела на мальчика.
— Так, ребятки, надо вам выпить, — произнес мужчина. — Стаканы тут в коробке. А я присяду. Присяду на диванчик.
Мужчина сел на диван, откинулся на спинку и стал смотреть на девочку и мальчика.
Мальчик нашел пару стаканов и разлил виски.
— Хватит, — сказала девочка. — Мне лучше с водой.
Она взяла стул и села к столу.
— Вода там, в кране, — сказал мужчина. — Вон тот кран поверни.
Мальчик вернулся с разбавленным виски. Прокашлялся и сел к столу. Усмехнулся. Но пить не стал.
Мужчина уставился в телевизор. Он допил свой стакан, налил новый. Потянулся включить торшер. Сигарета выпала у него из пальцев и завалилась в диван.
Девочка помогла ее достать.
— Так что ты хотела? — спросил мальчик девочку.
Он вынул чековую книжку и держал ее у губ, как бы раздумывая.
— Я хочу письменный стол, — сказала девочка. — Стол сколько?
Мужчина отмахнулся от неуместного вопроса.
— Сколько дадите?
Он смотрел, как они сидят за столом. Что-то было у них в лицах, на которые падал свет торшера. Что-то милое или отвратительное. Не описать.
— Выключу-ка я телевизор и поставлю пластинку, — сказал мужчина. Проигрыватель тоже продается. По дешевке. Ваши предложения?
Он налил еще виски и открыл пиво.
— Все продается, — сказал мужчина.
Девочка протянула стакан, и мужчина налил.
— Спасибо, — сказала она. — Вы очень славный, — сказала она.
— Тебе уже в голову ударило, — сказал мальчик. — Мне ударило. — Он поднял свой стакан и поболтал его.
Мужчина допил, налил еще, а потом отыскал коробку с пластинками.
— Выбирай, — сказал он девочке и подал ей пластинки.
Мальчик выписывал чек.
— Эту, — сказала девочка, вытащив что-то наугад, поскольку названия на пластинках ей ни о чем не говорили. Она встала из-за стола, села снова. Ей не сиделось на месте.
— Я выписываю на наличные, — сказал мальчик.
— Ну еще бы, — сказал мужчина.
Они выпили. Послушали музыку. А потом мужчина переменил пластинку.
Что, ребята, не танцуете? — решил сказать он и сказал:
— Что не танцуете?
— Да ну как-то, — сказал мальчик.
— Давайте, — сказал мужчина. — Двор мой. Хотите — танцуйте.
Обхватив друг друга руками, прильнув друг к другу, девочка и мальчик двигались по проезду. Она танцевали. А когда пластинку перевернули, танцевали опять, а когда кончилась и эта сторона, мальчик сказал:
— Я пьяный.
Девочка ответила:
— Ты не пьяный.
— Ну пьяный же, — сказал мальчик.
Мужчина перевернул пластинку, а мальчик сказал:
— Я пьяный.
— Потанцуй со мной, — сказала девочка мальчику, а потом — мужчине, и когда тот встал, пошла к нему, широко раскинув руки.
— Там люди, они смотрят, — сказала она.
— И ладно, — ответил мужчина. — Я у себя дома, — сказал он.
— Пускай смотрят, — сказала девочка.
— Точно, — сказал мужчина. — Они думали, что здесь уже всего насмотрелись. Но такого-то не насмотрелись, правда?
Он почувствовал на шее ее дыхание.
— Надеюсь, твоя кровать тебе нравится, — сказал он.
Девочка закрыла и открыла глаза. Она прижалась щекой к его плечу. Притянула мужчину ближе к себе.
— У тебя, наверное, несчастье или что-то типа того.
Несколько недель спустя она рассказывала. Этому мужику было за сорок. Все вещи у него стояли прямо во дворе. Честно. Мы там так нарезались и танцевали. В проезде прямо. Господи. Не смейтесь. Он крутил нам пластинки. Посмотрите проигрыватель — хлам. Старикан его нам отдал. Вместе с пластинками этими заезженными. Хочешь поглядеть на эту требуху?
Она говорила и говорила. Рассказала всем. Но там было что-то еще, и она пыталась высказать его.
Прошло время, и она перестала пытаться.
К НЕМУ ВСЕ ПРИСТАЛО
Из книги «О чем мы говорим, когда говорим о любви» (1981)
Она в Милане на рождественские и хочет знать, как было, когда она была маленькой.
Расскажи, просит она. Расскажи, как было, когда я была маленькая. Она цедит «стредж» и не спускает с него глаз.
Она классная, стройная, привлекательная девушка, приспособленная к жизни от и до.
Это было давно. Это было двадцать лет назад, говорит он.
Ты же можешь вспомнить, говорит она. Давай.
Что ты хочешь услышать? — спрашивает он. Что тебе еще рассказать? Могу рассказать про то, что случилось когда ты еще была лялькой. Ты тоже участвовала, говорит он. Краешком.
Расскажи, говорит она. Но сперва сделай еще выпить, чтобы посередине не останавливаться.
Он возвращается из кухни с выпивкой, усаживается в кресло, начинает.
Они сами были еще дети, но безумно любили друг друга, когда поженились — этот восемнадцатилетний мальчик и эта семнадцатилетняя девочка. Прошло совсем немного времени, и у них появилась дочка.
Лялька подоспела в конце ноября, под заморозки. Вышло так, что они совпали с пиком охотничьего сезона. Мальчик, видишь ли, очень любил охоту. Помимо всего прочего.
Мальчик с девочкой, муж с женой, отец с матерью жили в маленькой квартирке под кабинетом дантиста. Каждый вечер они убирали у него наверху в обмен на квартиру и удобства. Летом от них требовалось следить за лужайкой и клумбой. Зимой мальчик убирал снег, посыпал дорожки солью. Ты еще слушаешь? Тебе ясно, что к чему?
Да, говорит она.
Хорошо, продолжает он. В общем, однажды дантист обнаружил, что они пишут свои письма на его бумаге с адресом. Но это другая история.
Он встает с кресла и выглядывает в окно. Видит черепичные крыши и снег, сыплющийся на них.
Рассказывай, говорит она.
Эти двое любили очень сильно. Больше того — у них были грандиозные планы. Они всегда говорили о том, что сделают, в какие места поедут.
Так вот, мальчик с девочкой спали в спальне, а лялька спала в комнате. Скажем так, ляльке было месяца три, она только-только начала спать ночами.
В ту субботу вечером после работы мальчик задержался наверху, в кабинете дантиста, и позвонил приятелю, с которым отец ходил на охоту.
Карл, сказал он, когда тот снял трубку, хочешь верь, хочешь нет, я теперь папаша.
Поздравляю, сказал Карл. Как супруга.
Хорошо, Карл. Все хорошо.
