Дональд Бартельми - Шестьдесят рассказов
Теперь все это не имеет почти никакого значения. Роль школьника ничуть не менее интересна, чем моя предыдущая жизненная роль - тогда я служил в страховой компании «Грейт Нотерн» оценщиком убытков - должность, вынуждавшая меня проводить уйму времени среди обломков нашей цивилизации, постоянно созерцать смятые бамперы, сараи без крыш, выпотрошенные склады, сломанные руки и ноги. После десяти лет подобных развлечений начинаешь воспринимать весь мир как огромную свалку; смотришь на человека и видишь только его (потенциально) поврежденные члены; входя в дом, сразу же прослеживаешь пути распространения неминуемого пожара. Поэтому, когда меня поместили сюда, я не стал возникать, хотя и понимал, что произошло недоразумение. Я был хитер, я догадывался, что из этого, вроде бы, бедствия можно будет извлечь вполне реальную выгоду. Работая оценщиком, научаешься очень многому.
22 сентября
Меня настойчиво приглашают в волейбольную команду. Я отказываюсь, с моим ростом это было бы просто нечестно.
23 сентября
Каждое утро устраивается перекличка. Бествайна, Бокенфор, Бран, Браунли, Гайзуайт, Гейгер, Дарин, Дер- бин, Джейкобе, Кляйншмидт, Койл, Коун, Кресилиус, Лей, Логан, Мейси, Митганг, Пфайлстикер, Хеклер. Вот так же в рассветные часы под тусклым, убогим техасским небом зачитывал свой поминальник кадровый сержант нашей учебной роты.
В армии я тоже был не совсем своим, с неким вывихом. Мне потребовалось чрезвычайно много времени, чтобы усвоить истину, схваченную всеми остальными слету: значительная часть того, что мы делаем, не имеет абсолютно никакого смысла, не служит никакой разумной цели. Я все думал и думал - почему? Затем произошло нечто, заставившее меня изменить вопрос. В один прекрасный день нам приказали побелить от земли до макушки все деревья на полигоне. Капрал, передавший нам этот приказ, чувствовал себя крайне неловко и словно даже извинялся. Поближе к вечеру на полигон вышел прогуляться свободный от службы капитан. Он постоял немного, глядя на нас, в конец вымотанных и забрызганных известкой, растянувшихся цепочкой среди жутких, как привидения, плодов нашего труда и ушел, ругаясь последними словами. Я понял основной принцип (приказы не обсуждают), но задался вопросом: кто их отдает?
29 сентября
Сью Энн просто чудо. Вчера на уроке истории я проигнорировал ее попытку передать мне записку и был наказан злобным пинком в лодыжку. Хожу теперь с распухшей ногой. Хотя как мог я взять эту записку, если мисс Мандибула смотрела прямо на меня? Странным образом Сью Энн напоминает мне жену, имевшуюся у меня в моей прошлой жизненной роли, а мисс Мандибула кажется совсем ребенком. Она все время смотрит на меня, стараясь при этом изгнать из своего взгляда всякую сексуальную заинтересованность, я очень опасаюсь, что и другие ученики это тоже заметили. Я уже поймал однажды в призрачном эфире внутриклассной связи слова «Училкин любимчик».
2 октября
Иногда я задумываюсь над глубинной природой заговора, бросившего меня сюда. В такие моменты мне начинает казаться, что он, этот заговор, был организован моей женой из прошлой жизни, которую звали… Да нет, я только притворяюсь, что забыл. Я прекрасно помню ее имя, ничуть не хуже, чем я помню название смазочного масла, которым я заправлял машину (Квакер Стейт
[3]) или мой давний армейский номер (US 54109268). Ее звали Бренда.
7 октября
Сегодня я подкрался к столу мисс Мандибулы (в классе никого, кроме меня не было) и посмотрел, что там лежит. Мисс Мандибула оказалась аккуратисткой. На столе лежали только журнал (тот самый, в котором я числюсь как шестиклассник) и пособие для учителей, открытое на параграфе «Как связать арифметические действия с жизнью». За заголовком шел следующий текст: «Многие ученики с удовольствием оперируют дробями, если понимают при этом смысл своих действий. Они уверены в своей способности произвести все необходимые операции и получить правильный ответ. Однако, чтобы придать предмету полную социальную значимость, необходимо рассмотреть целый ряд реалистичных ситуаций, при которых требуются изучаемые действия. Нужно решать как можно больше интересных, жизненных задач, связанных с применением дробей…»
8 октября
У меня нет неприятного ощущения, что все это однажды уже было. Теперешние учителя учат совсем иначе. Да что там учителя, даже эти дети заметно отличаются от тех, что сопровождали меня в моем первом восхождении по ступеням средней школы: Они уверены в своей способности произвести все необходимые операции и получить правильный ответ. Это не подлежит никаким сомнениям. Когда Бобби Вандербилт, который сидит за моей непропорционально огромной спиной, а потому имеет серьезное тактическое преимущество в проведении скрытых маневров, хочет врезать кому-нибудь из одноклассников по зубам, он сперва просит мисс Мандибулу опустить жалюзи под тем предлогом, что солнце бьет ему прямо в глаза. Ну а пока она этим занимается - хряп! Мое поколение ни за что не сумело бы дурачить начальство со столь изящной легкостью.
13 октября
Я неверно понял инструкцию. Не подумайте чего такого - это было трагедией только с точки зрения начальства. Я, видите ли, решил, что обязан удовлетворить пострадавшую (пожилую леди, даже не имевшую нашего полиса, а просто возбудившую дело против «Биг Бен перевозки и складирование инк».) за счет нашей компании. Вознаграждение встало в 165000 долларов, иск был вполне справедливым, я и сейчас так считаю. Но без моего ободрения миссис Бичек никогда не набралась бы смелости оценить свои травмы так высоко. Компания выложила деньги, однако ее вера в меня, в эффективность исполнения мной данной роли была подорвана. Наш местный менеджер Генри Гудикайнд выразил эту мысль в словах, не совсем лишенных сочувствия, сразу же добавив, что мне придется перейти на другую роль. Я и глазом моргнуть не успел, как оказался здесь, в средней школе имени Хораса Грили, под страстным взором мисс Мандибулы.
7 7 октября
Сегодня у нас будет учебная пожарная тревога. Я это знаю, потому что был назначен главным пожарником не только нашего класса, но и всего правого крыла второго этажа. Это отличие, полученное мной почти сразу по поступлении в школу, расценивается некоторыми как еще один признак несколько сомнительного характера моих отношений с учительницей. Красная нарукавная повязка с надписью большими белыми буквами ПОЖАР лежит у меня на полочке под партой, рядом с упакованным в коричневый бумажный мешочек завтраком, каковой я лично с любовью и тщанием готовлю для себя каждое утро. Самостоятельное приготовление завтрака (у меня нет никого, кто мог бы этим заняться) имеет серьезное преимущество: я могу наполнять свой мешочек тем, что мне действительно нравится. Бутерброды с арахисовым маслом, которые делала мне в моей прошлой жизни много лет тому назад мама, уступили место ветчине и сыру. Я заметил, что моя диета загадочным образом приспособилась к моему новому положению: к примеру, я не пью, а если и курю, так только в туалете для мальчиков, там же, где и все остальные. После уроков я практически не притрагиваюсь к сигаретам. И только в том, что касается секса, я ощущаю свой истинный возраст, очевидно, это одна из тех вещей, которые усваиваются раз и навсегда, единожды научился, так никогда не разучишься. Я живу в постоянном страхе, что как-нибудь мисс Мандибула задержит меня в школе после уроков, а затем, когда мы с ней останемся один на один, создаст опасную ситуацию. Во избежание этого я стал образцовым учеником - еще одна причина нескрываемого неодобрения, с которым я зачастую сталкиваюсь. Однако нельзя не признать, что я остро ощущаю опаляющую силу долгих взглядов, метаемых в мою сторону со стороны измазанной мелом доски - мисс Мандибула по многим параметрам (особенно это касается бюста) представляет собой весьма лакомый кусочек.
24 октября
Изредка, но все же возникают проблемы, связанные с моей огромностью, с моим смутно осознаваемым положением местного Гулливера. По большей части мои одноклассники предельно тактичны на этот счет, точно так же вели бы они себя, будь у меня всего один глаз, или иссохшие, схваченные металлическими кольцами и подпорками ноги. Однако сегодня Гарри Бран, чей отец разбогател на производстве Брановских Водопроводных Кранов (из-за чего Брана-младшего наградили кличкой «Кран») ни с того, ни с сего спросил, не желаю ли я с ним подраться. За этим самоубийственным начинанием заинтересованно наблюдала кучка его дружков. К величайшему облегчению Гарри, я ответил, что нет, я как-то не чувствую себя в форме. Теперь мы с ним закадычные друзья. В беседе с глазу на глаз Гарри дал мне понять, что может обеспечить меня любым необходимым числом водопроводных кранов по совершенно смешным ценам.
