Зое Вальдес - Детка
– Простите за нескромный вопрос – вы уже совершеннолетняя?
Мечунга, в своем золотистом переливающемся платье, сияя ослепительной улыбкой, решительно втиснулась скульптурным бюстом между насмерть перепуганной отроковицей и устыдившимся барменом. Выпирающие надушенные груди ее оказались под самым носом у бедняги, так что он не выдержал и несколько раз громко чихнул.
– Эй, послушай, это моя двоюродная сестренка. Бедняжка – карлица… Подумать только, какая подлая штука эта природа. Я выросла нормальной, да что толку – все на мужиков ушло. А она даже пописать нормально не может в свое удовольствие.
Столь остроумная шутка не могла не вызвать у компании новый приступ смеха.
Смущенный и возмущенный бармен подвел их к одному из лучших столиков. В те времена клиент, как водится, всегда был прав.
Слезы катились по пылающим щекам Кукиты. Усевшись и поняв, что на нее больше не смотрят, незаметная в полутьме. она плакала не только из-за того, что случилось, но и потому, что впервые в жизни прошла по полу, застеленному красным ковром. Сняв под столом остатки босоножек, она с наслаждением потерлась ступнями о жаркий и мягкий ворс. Кто бы мог подумать тогда, когда она бродила по каменистым бороздам родных полей, что вскоре ей придется вот так нежиться на красном ковре? По таким коврам ходят королевы, миллионерши…
– Поблядушки, надо же, и он еще называет нас поблядушка ми! Пусть лучше подумает, где взять денег на пластическую операцию, когда я ему всю рожу раскровяню. Нет, ты послушай, стоит меня завести, и я уже за себя не отвечаю! – хрипло выпалила Пучунга вслед Иво, который отошел к соседнему столику, где полненькая грудастенькая блондинка уже давно строила ему глазки.
– Да ты просто ревнуешь… Что я не вижу, что ты в этого Иво по уши втюрилась, но все тебе хочется, чтобы тебя только по шерстке гладили… Бери пример с меня, сама знаешь, я всегда ровно дышу. Он, конечно, парень ничего… Но сегодня, думаю, перепадет этой, с перманентом… впрочем, этот кот у нас – в мешке, а? – сыронизировала Мечунга.
– Ладно, поглядим… а ты, малышка, чего на меня уставилась? Я тебе нравлюсь или просто глаза девать некуда? – тряхнув черными как смоль волнистыми волосами, обратилась Пучунгита к Детке Куке. – Ладно, посмотрим, может, сама подцепишь кого-нибудь и оставишь меня в покое… слушай, да чего ты уставилась на меня, как мышь на крупу?
Детка надула губы, резко встала и с обиженным видом поспешила между столов на поиски туалета, натыкаясь по пути на всех встречных. «Это что за ураган!» – возмущено протестовали посетители бара. Когда она уже безнадежно запуталась в бесконечных коридорах, двоившихся у нее перед глазами, Детка почти упала в его объятья. Это был молодой человек худощавого, но крепкого телосложения. Он поддержал ее, когда она чуть не ударилась виском о косяк двери. Волосы у него были гладко зачесаны и смазаны бриллиантином; он резко подхватил ее, тряхнув головой, и длинная прядь упала поперек лица. Глаза у него были ясные, как небо, просто небо, не будем сейчас уточнять, какое именно, а улыбка очень милая, хотя нижние зубы, немного неровные, налезали друг на друга. Юноша достал платок и вытер пухлые щеки Детки. Роста он был среднего, именно такого, чтобы, встав на цыпочки, можно было хорошенько разглядеть его лицо.
– Ну что, детка, потанцуем, – сказал он, и голос его прозвучал, как чечетка, отбиваемая хороводом танцующих «казино», хотя танец этот еще не вошел в моду. Позвякивающий металлом голос обещал безумства, пророчил сокровенные тайны. У Кукиты мороз пробежал по коже, и она изо всех сил вцепилась в костистую, но крепкую руку молодого человека.
– Ax, ну что вы! – Однако она так и осталась стоять на цыпочках, лицом к лицу, вдыхая запах лосьона, туалетной воды «Герлен» и бриллиантина.
Молодой человек не стал больше дожидаться и, схватив Кукиту за талию, потащил ее к танцевальной площадке. Оркестр заиграл, и мир мигом изменился: куда только подевалась и эта агонизирующая власть, и эта политическая грызня вконец изговнявшихся педерастов. Кукита впервые увидела великого Бени Море, с палочкой в руке дирижирующего своим дивным оркестром. Как сидел на нем его серый костюм – не описать никакими словами. Впрочем, тогда многие носили их, такая была мода. Брюки-клеш развевались, как знамена, в такт его пританцовывающей походке. Голосом, похожим на ветер, шелестящий в чаще тростника, он напевал песню, которой суждено было запечатлеть историю первой и единственной любви Кукиты Мартинес:
В этом баре впервые тебя увидали всю жизнь без раздумья тебе отдал.В этом баре так грустно и так счастливонам с тобою сидеть за кружкою пива.
Потолок над их головами кружился, кружился, кружился… огни кружились вместе с ним, стены казались ослепительными золотыми и серебряными версальскими зеркалами. Как бы там ни было, они словно отражались в некоем хрустальном лабиринте. Зеркальные шары рассыпали вокруг тысячи с неуследимой быстротой падающих звезд, и надо было без конца загадывать желания. Желания, очень немногим из которых суждено сбыться. Детка загадала, чтобы мама с отцом снова стали жить вместе, ей хотелось этого, потому что тогда они все смогли бы поселиться где-нибудь в Гаване или Санта-Кларе, вместе, в одном доме, как нормальная семья. Она десять раз прочитала «верую», чтобы мать наконец оставила театр, а отец наконец смог найти работу с приличным заработком. Она горячо молила о том, чтобы у брата ее прошла астма и он отказался от своих гомосексуальных увлечений, чтобы другому брату, больному полиомиелитом, удалось восстановить подвижность парализованной ноги, чтобы сестре удачно удалили опухоль мозга, чтобы крестную наконец перестали мучать кисты на зубах, чтобы светленький мулат утихомирился и оставил в покое ее брата. Она просила о том, чтобы мужчина, с которым она сейчас танцует щека к щеке, всегда оставался бы рядом с ней в таком положении.
Официантка, ах, официантка мечты моей.
Тут он вздохнул, и Кукита ощутила его, мягко говоря, не совсем свежее дыхание.
– У вас, наверное, поставлен мост? – спросила она, имея в виду, нет ли у него зубных протезов.
– Нет, а что? – молодой человек удивленно отстранился.
– Просто у вас немножко воняет изо рта, ну, дыхание несвежее. Если бы у вас был мост, я бы посоветовала вам пойти провериться, а то кажется, будто там собака нужду справила, но раз вы говорите, что нет… – Она кокетливо взглянула на него и сделала вид, что дышит в кулак.
– Просто я ел омлет с луком, страшно люблю сырой лук. – Молодой человек улыбнулся, не разжимая губ, но по-прежнему цепко ощупывал кончиками пальцев впадинку на спине Куки.
– После того, как поешь лука, нужно хорошенько прополоскать рот или пожевать газету или оберточную бумагу. Скажите, а где вы работаете?
Отец внушил ей, что первое, в чем следует удостовериться, когда знакомишься с мужчиной, это род его занятий.
– Кто, я? – тупо переспросил молодой человек.
– Нет, глупый, вон тот, что напротив… ну с кем я разговариваю, скажите, разве не с вами?
– Да, верно. Нет, дело в том, что я сейчас все продаю: книги, мебель, машинки – швейные, пишущие, просто… ну, те, на которых ездят… Даже матушку свою продал бы, будь у нее побольше лошадиных сил. В общем, детка, непоседа я, как говорится. Продам свою старуху за доллар, если подожмет.
По телу девушки пробежал влажный озноб, от пяток до шеи, так что даже волоски на затылке стали дыбом.
– Не говорите так, мать – это самое святое…
– Успокойся, детка, шучу, шучу…
И он резко развернулся, выпустив ее из своих объятий и заставив саму следовать ритму, грозным взглядом приказывая поживее двигать руками и ногами. Но Детке Куке это было не под силу, потому что она впервые осмелилась танцевать с таким знатоком здешней хореографии. Сказать по правде, она вообще раньше никогда не танцевала. И пока ей удавалось только грузно топтаться на двухцветных ботинках своего кавалера.
Теперь, лишенная поддержки, она едва могла подчинить свое тело хоть какому-то ритму, постоянно теряя равновесие, двигаясь расхлябанно и словно вся расползаясь, как вытряхнутый из формы на тарелку жидкий мусс. Юноша понял, что Детка была глуха к стихии танца, и, легонько взяв ее кончиками пальцев за осиную талию, сам принялся манипулировать ее телом, не давая сбиваться с шагу, помогая в такт покачивать бедрами, показывая, как пограциознее двигать плечами. И Кукита, как прилежная ученица, мгновенно уловила скрытую механику его движений, почувствовала себя достойной партнершей и, в мгновение ока оказавшись в центре круга, сама повела танец, уверенная и раскованная, словно всю свою сознательную жизнь зарабатывала исключительно вихляя бедрами на танцплощадках.
