Александр Смоленский - Заложник
Костя где-то читал, что в распоряжении практически всех спецслужб имеются люди-роботы, которые благодаря биоинженерному воздействию на них готовы выполнять любую команду.
Убежденный в своих бесконечных способностях сверхчеловека, Мещеряков был уверен, что может подавлять волю любого визави без технических средств. Только дай возможность. Но поскольку таких возможностей те, кому он добровольно служил, ему не предоставляли, Костя решил испытать себя самостоятельно.
Вот он, реальный экземпляр утоления его амбиций, стоит у телеграфа практически в полном параличе. Протяни ему руку старшего брата, и он твой – на всю жизнь.
Помимо оттачивания мастерства супермена Аудитор, как кошка с мышкой, продолжал играть со своими милицейскими противниками.
Привел в исполнение приговор по губернатору и бесследно исчез. Выкрал из богатой квартиры предмет непонятного назначения и, от нечего делать изпод носа следствия увел единственного свидетеля. Захотел – и в аэропорту Домодедово вызывающе заглянул в глаза руководителю следственной бригады, своему главному преследователю. Правда, во взгляде того мента Аудитор прочел что-то недоброе для собственной персоны, но с легкостью, присущей двадцатисемилетнему возрасту, беззаботно отмахнулся. Показалось.
Из аэропорта он прямиком направился в старый московский район бывшей Немецкой слободы, где скрылся за воротами небольшого сада, в глубине которого находился слегка обветшалый купеческий особняк. На его входе красовалась скромная латунная табличка «Московский фонд содействия ветеранам МВД».
Уже несколько лет агент по кличке Аудитор находился в непосредственном контакте с бывшим министром внутренних дел Олегом Хохловым, а ныне – ответственным чиновником.
Когда математик-паинька, сын близких друзей, в чьей семье Олег Борисович нередко гостевал, обратился к нему с фантастической просьбой – взять его под свою опеку в качестве тайного агента, тот ошалело посмотрел на паренька.
– Если откажете, наломаю немало дров, так и знайте.
– Послушай, парень, это мне напоминает сцену из какого-то фильма, где Гайдар или Корчагин записывается в Красную Армию.
Они спускались по лестнице, куда Костик выскочил проводить гостя.
– Я ни тот и ни другой. Все надоело. Математика надоела, я ее щелкаю, как вы – семечки. Вот вам не надоело, что вас окружают одни умственные импотенты с трехклассным образованием? А у меня классные мозги. Идеи.
– Нескромно. Очень нескромно, студент Костик.
– Скромных студентов сегодня нет. Скромные уже вспахали всю целину и разгрузили все арбузы на железнодорожных товарных станциях. Отец о таких рассказывал… Так попробуете или нет?
– Давай еще встретимся, тогда и определимся. Позвони мне в субботу.
Все последующие за этим четыре года Аудитор постоянно находился на связи с Хохловым. Ему он и сдал картонную коробку, в которой находилась украденная из квартиры губернатора ваза.
Бывший министр сознавал значимость момента. Это был первый случай со времени подписания меморандума, когда контейнер с одним из экземпляров подписантов вернулся в альма-матер – секретный отдел МВД, где, собственно, и был изготовлен накануне выборов перед миллениумом. И хотя вот уже как год Хохлов в этом ведомстве не командовал, высокая должность и старые связи делали свое дело.
– Что делать с экспонатом? – Через десять минут, после того как контейнер был доставлен, Хохлов позвонил главе Администрации Президента Дорошину, главному координатору среди подписантов меморандума.
– В твоем бывшем ведомстве, в Музее славы МВД, еще имеются свободные полки? Туда и отправь. Шучу. Уничтожать надо, твои умельцы не предусмотрели альтернативы. А сам, будет вечерком минута, заскочи.
– Сегодня не смогу, у меня встреча с Аудитором, надо расспросить, как все прошло. А то у меня пока лишь однобокая информация – от своих ребят в министерстве.
Бывший министр действительно оказался двуликим Янусом. С одной стороны, следственную бригаду по расследованию убийства губернатора возглавлял его хороший приятель со времен работы в уголовном розыске, а с другой – именно ему Аудитор докладывал об исполнении поставленной задачи.
Возможность устранения предателя государственных интересов – губернатора Листова – обсуждал с ним только глава Администрации Президента Дорошин. Для обоих предательство государственных интересов было налицо. И позволить пьянице губернатору дальше продолжать болтать языком грозило крахом всему замыслу идеологов меморандума. Исполнителем был выбран Аудитор. К своим двадцати семи годам парень уже оправдал свое звонкое и несущее в себе постоянную угрозу агентское имя.
Подняв воротник своего щегольского плаща, Мещеряков перебежал улочку и, оказавшись за спиной прапорщика Пестова, тихо скомандовал:
– Кругом!
Ни жив ни мертв, охранник развернулся. Несмотря на клинический испуг, он обрадовался. Значит, этот офицер не шутил тогда в подъезде. Может, все обойдется. Слава богу, может, действительно откомандируют в Москву для дальнейшего прохождения службы.
– Значит так. – Аудитор нежно взял Пестова под руку. – Во-первых, давай без чинов. Во-вторых, служба, на которую ты поступишь, сверхсекретная. Запомни. И лишних вопросов не задавай. Ты Родину любишь?
– Так точно! – чуть ли не во весь голос отрапортовал бывший охранник.
– Прокол. Лишаешься увольнительной. Я же сказал тебе, что служба сверхсекретная, а ты голосишь, как иерихонская труба, да еще в самом центре столицы. Никто не должен знать, что ты из органов.
– Виноват, не учел.
– Ладно, проехали. Жить будешь на конспиративной квартире вплоть до моих особых указаний.
Мещеряков отвел прапорщика на съемную квартиру после того, как поведал своему «патрону» суть задуманного эксперимента по вызванному в Москву охраннику и получил его «добро».
Поначалу Хохлов не на шутку разозлился:
– Какого черта?! Серьезнейшая операция, а ты что вытворяешь?
Когда-то, в самом начале их странного сотрудничества, он не раз ловил себя на мысли, что его личный агент и по совместительству сын друзей является натуральным шизофреником, живущим в придуманном им самим виртуальном мире. Но долго этой мыслью генерал не озабочивался.
Если бы кто-то задался целью в последние годы проанализировать его собственные поступки и приказы, то, возможно, счел бы и его, мягко говоря, не совсем и не всегда адекватным здравому смыслу. Но кто у нас в стране, строго говоря, адекватен?! И может ли кто-то здесь вообще быть адекватным? Наверное, воздух виноват. При длительном воздействии вызывает коллапс мозга.
– Возможно, я смотрю на операцию, участвовать в которой вы меня пригласили, даже шире, чем вы, Олег Борисович, – нагло заявил бывший математик бывшему министру.
Они сидели в неприметном кафе на улице Большая Полянка, куда посторонние, как правило, не заглядывали в силу его «дворового» места расположения, и Хохлов не понимал, почему он мирится с такой манерой общения своего агента.
Но стоило тому изложить свои мысли, как генералу ничего не осталось, как согласиться.
– Я не знаю и не спрашиваю, для чего убрал губернатора и обокрал его квартиру, – рассуждал Мещеряков, потягивая бутылочку «Клинского», – но предполагаю разное. Ваша игра не закончена. Не так ли? Но для меня совершенно не важно, какая игра.
Он сделал большой глоток пива и кинул в рот пару соленых орешков.
– Этого исчезнувшего охранника наверняка будут искать. Он у них единственная зацепка. Причем перспективная. Я уже проследил, что в Москву вернулся их начальник следственной бригады. Ну, этот высокий усатый дядька. Симпатичный даже…
– Смирнягин, – сразу определил бывший министр.
Он нешуточно удивился информированности агента, но виду не подал. Смирнягин, как буквально позавчера сообщили ему информаторы в следственном комитете МВД, должен был сейчас находиться на Дальнем Востоке. Он прислал промежуточную докладную о ходе следствия и как раз доложил о странной истории воровства в квартире покойного.
– Вы слушаете, Олег Борисович? А то мне кажется, что вы думаете совсем о другом.
– Прости, я весь – внимание.
– Продолжаю. Обычно вы убираете нежелательных свидетелей, и осуществить это мне было, как два пальца… Ну, вы понимаете, что я хотел сказать. Но я подумал, что не лучше ли для вашей возможной игры напичкать «клиента» нужной информацией и потом сдать его с этой «панамой» официальному следствию?
– Извини, Костик, а с какого такого бодуна нам надо посвящать твоего охранника в информацию, которую, допустим, мы захотим скинуть? Что, следователи совсем?..
Мещеряков допил пиво и заказал себе еще.
– Не хотите ли еще кофе? – спросил он шефа. – Я закажу.
– Можно повторить. Но ты не ответил на мой вопрос.
Хохлов сделал вид, что не обратил внимания на последнюю реплику молодого человека про интерес к контейнеру, и в свою очередь попробовал развить подкинутую тему:
