Анатолий Дроздов - Капеллан (полный текст)
- Да! - завопил зал. Король довольно кивнул.
- Я жалую Гро титул оэрха. Земли он сам выберет из предложенного списка.
По залу прошелестел стон. По лицам придворных было заметно, что они тоже не прочь выбрать. Желательно по паре наименований.
- Оэрх, орехайя! - кивнул нам король. - Займите достойное вам место.
Он указал на зал. Я взял Ноэль за руку и свел ее с помоста. Мы прошли в конец зала, где нас обступили придворные. Меня ловко оттерли. Ноэль окружили мужчины, меня взяли в осаду дамы. Все ясно. В королевстве появились завидные жених и невеста. А вот нафиг, нафиг!
- Высокородные орехайи, - поклонился я окружившим меня дамам. - У меня для вас грустная новость. Я помолвлен.
- Что это значит? - удивилась одна из дам - толстая и с багровым лицом. 'Пьет много, - сообразил я, - а помолвки они не знают'.
- У меня есть невеста, - пояснил я. - Чистое и нежное существо, не способное обидеть муху. Я ее очень люблю. Но еще больше - земли, которые дали ей в приданое.
- А, может, мы богаче? - не сдалась дама.
- Его величество так не думает, - сообщил я.
Лица дам поскучнели - с королем не поспоришь. Окружение стало рассасываться, я вознамерился выручать Ноэль, как меня тронули за руку. Я обернулся. Передо мной стояла дама лет тридцати, явно нездешняя. У местных женщин лица вытянутые, носы длинные, губы тонкие. Фигуры обманчиво хрупкие. Плечи узкие, руки изящные, а вот низ широкий, бедра массивные. Лечили, видели. У ренийцев наоборот: лица широкие, а фигуры худощавые. Ноэль вобрала в себя лучшее из двух рас. Ну, и мы помогли... У незнакомки лицо было овальным, носик аккуратный, скулы высокие, щеки слегка впалые. Стандарт западной красоты в моем мире. Как это чудо оказалось здесь? Видимо, разглядывание затянулось, потому что дама не выдержала.
- Мэтр?
- Вообще-то оэрх, - сказал я.
- Простите! - она сделал книксен. - Меня зовут Марон, я нокса из Тирраны...
'Говорит с акцентом, - заметил я. - Не врет'.
- Прибыла в Блантон в поисках лекаря. Наши ни на что не годны, - она сморщила носик. - Но и здесь мне не помогли. Его Величество верно сказал: шарлатаны. Вы великий маг...
- К сожалению, у меня мало времени.
- Умоляю! - она сложила руки перед собой. - Это не займет много времени. Вот! - она достала из лифа мешочек, распустила завязки и вытряхнула на ладонь камень. - Это голубой алмаз. Добывают только в Тирране. Исцелите меня - и он ваш!
Я посмотрел в сторону. Из-за спин придворных было видно раскрасневшееся лицо Ноэль. Похоже, что милую засыпают комплиментами. Ладно, не съедят...
- Что с вами?
- Не здесь, - она потупилась. - Это женское. Неподалеку есть комната...
- Идем! - вздохнул я.
Марон подхватила меня под локоть, и мы вышли в просторный коридор. Я шагал широко, спутница семенила рядом. Встречные придворные одаряли нас любопытными взглядами. Ходить под ручку здесь не принято. В Тирране существует такой обычай? Ничего не знаю об этой стране. Только то, что она за морем...
Марон подвела меня к неприметной двери в конце коридора и потянула за ручку.
- Входите, оэрх!
Я шагнул внутрь. Небольшая комната с одним окном. Обстановка скромная: кровать, стол, сундук в углу и пара стульев.
- Его величество любезно выделил мне эту комнату, - защебетала Марон, закрывая за нами двери и запирая их на засов. - Здесь, конечно, тесно, зато я во дворце. Присядьте, оэрх, я сейчас.
- Так что с вами? - буркнул я, опускаясь на стул.
- Язва! - вздохнула Марон. - Да еще в таком месте... Появилась давно и никак не проходит. Чего только не пробовала! Из-за этого, как вы понимаете, у меня трудности с мужчинами. Сейчас сниму платье и покажу. Отвернитесь!
Я хмыкнул и сел лицом к двери. Странный народ женщины. Показывать будут сокровенное, а вот смотреть, как раздевается, нельзя.
За моей спиной прошелестели шаги, и в тот же миг в шею словно кольнул комар. Я дернул рукой, но опоздал - на шее уже ничего не было. В следующий миг она одеревенела, а голова стала тяжелеть.
- Посмотри на меня! - передо мной встала Моран. - Скажи что-нибудь!
'Кто ты?' - хотел спросить я, но язык не подчинился.
- Подействовало! - удовлетворенно сказала она. - Хоть вы и не сумели задать вопрос, мэтр, - последнее слово она произнесла с иронией, - но я отвечу. Это яд, - она показала зажатый в пальцах крохотный тюбик с иглой. - Действует мгновенно. Сначала наступает паралич тела, затем отказывают внутренние органы. Последним останавливается сердце. Это скоро.
Она усмехнулась и небрежно бросила тюбик на пол. 'Она говорит по-английски, - вдруг сообразил я. - Американка...'
- Вы, наверное, хотите спросить, зачем? Вы враг, господин Головатый, а врагов принято уничтожать. Сидели б тихо и остались бы жить. Но вы влезли в не свое дело. Мы два года готовили эту операцию, а из-за вас не могли ее начать. Теперь препятствие устранено. Прощайте! Я помолюсь за вас.
Она двинулась к двери, но в ту вдруг постучали.
- Гро! Открой!
Я узнал голос Ноэль.
- Черт! - прошипела американка и выхватила откуда-то из платья игольник. - Ревнивая дура!
- Открой!
В дверь заколотили кулаком, а после ударили чем-то тяжелым. Похоже, рукоятью кинжала.
- Их там может быть много, - проворчала отравительница и метнулась к раскрытому окну. Судя по всему, увиденное ее устроило. Заскочив на подоконник, она скользнула вниз. 'Первый этаж', - успел вспомнить я. А дальше наступила тьма...
***
Алый язычок пламени вздрагивал и трепетал. Он словно манил подойти ближе. Это и есть свет в конце туннеля? Тот, о котором рассказывали люди, пережившие клиническую смерть? Какой-то он тусклый, да и не тянет к нему. Я приподнял голову. Глаза освоились с полумраком, и я разглядел стол. На нем покоился подсвечник с одинокой свечой. Она догорала, и пламя, цепляясь за оплывшие края, подрагивало и шипело. Я присмотрелся и различил за столом Ноэль. Она спала, уткнувшись лицом в сложенные на столе руки. Воздух в комнате был душный, пахло растопленным воском и потом. Мертвые запахов не ощущают, следовательно, я жив. Почему? Яд не подействовал? Вряд ли. Американцы барахла не держат. Следовательно, меня спасли. Кто? Ноэль, больше некому. После того как маг пытался меня отравить, она не расстается с антидотом. Носит его с собой, даже в дворец взяла. Значит, успела. Но яд проник в тело, организму пришлось бороться. Это заняло время - за окном ночь. Тело болит, слабость - обычное следствие отравления.
Я пошевелился.
- Мэтр?
Передо мной возникло лицо. Короткая борода, нос с горбинкой. Гливен?
- Как вы себя чувствуете?
- Счас скажу! - сказал я, садясь и осматриваясь. Возле кровати обнаружился стул. Значит, шут дежурил у моей постели. Трогательно. Судя по обстановке, я находился в комнате лже-ноксы. Меня только сняли со стула и переложили на кровать. - Как я себя чувствую, оэрх? Меня будто засунули в мешок и пинали ногами. Не могу только понять: за что?
- Шутите, значит, живой! - ухмыльнулся шут. - Вы нас здорово напугали мэтр.
- Я сам напугался, - сказал я. - Готовился дать дуба.
- Что?
- Склеить ласты, двинуть коней, приказать долго жить... Не обращайте внимание, Гливен! Так на моей планете говорят о приходе смерти.
- А-а, - облегченно протянул он. - А то я подумал, что заговариваетесь.
- Могу, - пообещал я, - но потом. Мне помогла Ноэль?
- Она! - подтвердил Гливен. - Увидела вас на полу и сразу сообразила. Уколола вас в шею. А потом мы нашли... - Шут показал крохотный тюбик.
- Осторожно! Яд!
- Не беспокойтесь, мэтр! - шут сунул тюбик в сумку. - Его промыли и вытерли. Ноэль говорит, что это из вашего мира.
- Она права.
- Значит, Марон...
- Она не из Тирраны. И не нокса.
- Амер?
Я кивнул.
- Она сразу показалась мне странной, - вздохнул шут. - Но мы знаем о Тирране так мало... Их корабли приплывают к нам редко. Брату Марон понравилась - он любит красивых женщин. Ей даже выделили комнату во дворце. Зачем амерам ваша смерть?
- Они готовы к наступлению. Боялись только меня.
- Это она сказала?
Я кивнул.
- Умирающему не врут, - заключил шут. - Она была уверена, что вам не выжить. Мы объявим о вашем исцелении.
- Ни в коем случае!
- Почему? Думаю, в Блантоне есть их люди, и они сообщат амерам. Это даст отсрочку вторжения.
- Они просто изменят первоначальный план. Я представляю для них угрозу. Чтобы ее исключить, они применят земное оружие. В этом случае нас ничто не спасет. Так что пусть думают, что я умер. У вас есть верные люди?
Гивен кивнул.
- Сейчас ночь. Положите меня на носилки и накройте простыней. Прикажите подать повозку и отвезти в поместье. Все подумают, что вы пытаетесь скрыть мою смерть. Пусть это сообщат в Скрагенкрак. После этого они и начнут. Не страшно. Мы справимся. Ваш брат умеет молчать?
- Если нужно, - усмехнулся шут.
- Тогда пусть приезжает к вам спустя день. Завтра я буду еще болеть - яд сильный. Пусть Этон не говорит, зачем едет, а вид примет скорбный.
- Он умеет, - согласился Гливен.
- Мы проведем совещание. А потом...
