Джон Грин - Бумажные города
— Я-то думал, что ты после той ночи ни с кем не выходишь на связь, потому что у тебя какая-то важная причина есть. И… вот она, твоя причина? Смоталась, чтобы бомжевать тут спокойно?
Она выпускает мою майку, отталкивает меня.
— Ну и кто после этого свинья? Только так и можно уходить. Для этого надо собрать всю себя и резко оторвать — как пластырь. А ты можешь продолжать быть собой, Лэйс может продолжать быть собой, пусть все продолжают быть собой, и я тоже.
— Да, вот только я не мог быть собой, потому что думал, что ты умерла. Очень долго думал. И пришлось наделать всякой фигни, которую в других обстоятельствах я ни за что бы не сделал.
Марго кричит на меня и снова вцепляется в мою футболку, стараясь дотянуться до лица.
— Чушь! Ты сюда ехал вовсе не для того, чтобы убедиться, в порядке ли я. Ты приехал, потому что хотел спасти бедняжку Марго от ее психоза, хотел, чтобы я по гроб жизни благодарила рыцаря в блестящих доспехах, чтобы разделась догола и умоляла тебя взять мое тело.
— Что за бред! — кричу я, потому что это действительно почти полный бред. — Ты ведь просто играла с нами? Ты хотела даже после своего отъезда остаться центром нашей вселенной, чтобы все мысли вертелись только вокруг тебя.
Марго продолжает орать, я даже не думал, что ее голос может быть таким громким.
— Кью, да ты даже не на меня злишься! Ты злишься на образ той Марго, что живет у тебя в голове с самого детства, и кроме него ты ничего не видишь!
Она хочет от меня отвернуться, но я хватаю ее за плечи, поворачиваю к себе и, все еще не отпуская, говорю:
— Ты вообще думала о том, как воспримут твое исчезновение? О Руфи? Обо мне, Лэйси, обо всех остальных, кому ты была небезразлична? Нет. Конечно же ты не думала. Потому что зачем думать о том, что происходит не с тобой! Да, Марго? Так?
Она больше не сопротивляется. Она горбится и идет к своему кабинету. Пинает стенки из оргстекла, те с грохотом падают на стол и кресло, а потом соскальзывают на пол.
— ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ, ПРИДУРОК!
— Хорошо, — соглашаюсь я. Почему-то то, что Марго вышла из себя, помогает мне успокоиться. Я начинаю говорить с ней, как моя мама. — Я заткнусь. Мы оба не в себе. А у меня к тебе еще куча вопросов.
Она садится в кресло, поставив ноги на стекло, которое только что было стеной. И смотрит в угол сарая. Между нами футов десять.
— Как, блин, вы меня вообще отыскали?
— Я думал, ты хотела, чтобы мы тебя нашли, — говорю я так тихо, что даже удивляюсь, что она услышала.
— Ничего подобного.
— «Песнь о себе», — отвечаю я. — Гатри вывел меня на Уитмена. Уитмен указал на дверь. Дверь — на торговый центр. Мы смогли прочесть закрашенную надпись на стене. Я про «бумажные города» не понял: это же могли быть и заброшенные микрорайоны, я подумал, что ты уехала в какой-то из них и не собираешься возвращаться. Боялся, что ты умерла там где-нибудь, покончила с собой, но по какой-то причине хотела, чтобы я тебя нашел. Я объехал кучу заброшенных поселений и строек — тебя искал. А потом сопоставил карту из сувенирной лавки с дырочками в стене. Стал читать эту поэму более внимательно и решил, что ты, наверное, не скитаешься, а просто где-то засела и планируешь что-то. Пишешь в своем блокнотике. Я нашел на карте Ээгло, увидел твой комментарий в Мультипедии, мы забили на вручение дипломов и примчались сюда.
Марго приглаживает волосы, но они теперь такие короткие, что лицо уже не закрывают.
— Дебильная стрижка, — говорит вдруг она. — Хотела сменить имидж, а получилось нелепо.
— Мне нравится, — отвечаю я. — Черты лица хорошо подчеркивает.
— Прости, что я встретила вас, как сучка. Ты просто пойми… вы же, блин, как с неба свалились, я обделалась до смерти.
— Ну, могла бы так и сказать: «Ребят, я из-за вас в штаны наложила».
Она фыркает:
— Да уж, потому что именно такую Марго Рот Шпигельман все знают и любят. — На какое-то время она замолкает, а потом говорит: — Зря я этот коммент оставила. Просто мне показалось, что будет прикольно, если они его обнаружат какое-то время спустя. Я думала, что копы, может, проследят, но будет уже слишком поздно. Ведь в Мультипедии миллиарды страниц. Я не…
— Что?
— Хочу ответить на твой вопрос. Я много о тебе думала. И о Руфи. И о родителях. Ну, естественно же! Да, может быть, я самая ужасная эгоцентристка в истории человечества. Но блин, неужели ты считаешь, что я бы так поступила, если бы в этом не было необходимости? — Марго качает головой.
Теперь она наконец поворачивается ко мне, ставит локти на колени, и у нас начинается настоящий разговор. На расстоянии, но хоть так.
— Я просто не придумала, как мне еще уйти, чтобы меня обратно не затащили.
— Я очень рад, что ты не умерла, — признаюсь я.
— Да уж. Я тоже, — соглашается Марго. Она ухмыляется, и я впервые вижу улыбку, по которой так скучал. — Поэтому мне и надо было уехать. Хоть жизнь и дерьмо, она лучше, чем ее противоположность.
У меня звонит телефон. Это Бен. Я отвечаю.
— Лэйси хочет с Марго поговорить, — сообщает он.
Я подхожу к ней и остаюсь рядом, а она сидит ссутулившись и слушает. До меня доносится нечленораздельная речь из трубки, а потом Марго перебивает:
— Слушай, извини. Я просто очень испугалась.
А потом тишина. Через какое-то время, наконец, снова слышится голос Лэйси, Марго смеется, что-то отвечает. Я думаю, что надо дать им пообщаться наедине, и продолжаю осматривать амбар. В противоположном углу у той же стены Марго устроила постель — четыре связки сена, а на них надувной оранжевый матрас. На отдельной связке лежит аккуратная стопочка одежды. Есть зубная щетка и паста, большой пластиковый стакан из «Сабвея». Это все стоит на книжках: «Под стеклянным колпаком» Сильвии Плат и «Бойня номер пять» Курта Воннегута. Невероятное сочетание мещанского порядка и ужасающего упадка. Но с другой стороны, таким же невероятным мне кажется и то, как много времени я потратил, представляя себе, что она живет как-то иначе.
— Они в мотеле. Лэйс велела тебе передать, что они утром возвращаются, независимо от того, едешь ты или нет, — раздается сзади голос Марго.
И когда я слышу это «ты» там, где должно быть «мы», я впервые задумываюсь о том, что будет дальше.
— Мне всего хватает, — сообщает она, останавливаясь рядом со мной. — Тут на улице есть туалет, но он так себе, поэтому я езжу на стоянку для грузовиков к востоку от Роскоу. Там есть и душевая, в женской довольно чисто, потому что дальнобойщиц не так много. И Интернет есть. Тут у меня как будто дом, а стоянка — дача.
Я смеюсь. Марго проходит дальше и опускается на колени, ищет что-то в связках сена. Через некоторое время вытаскивает фонарик и тонкий квадратный кусок пластика.
— Это все, что я купила за месяц, если не считать еды и бензина. Потратила всего три сотни.
Я беру пластмассовую штуку, и до меня доходит, что это проигрыватель на батарейках.
— Я прихватила из дома пару альбомов, — рассказывает Марго. — Но в городе, конечно, еще куплю.
— В городе?
— Ага. Я же сегодня в Нью-Йорк уезжаю. В Мультипедии ведь написано. Пускаюсь в настоящее путешествие. Изначально я собиралась в этот день выехать из Орландо — хотела все же получить диплом, потом замутить с тобой какие-нибудь классные приколы, а на следующее утро угнать прочь. Но стало совсем невыносимо. Я реально поняла, что даже часа лишнего не выдержу. Узнав про Джейса, я подумала: да у меня же все спланировано, просто дату поменяю. Но мне очень жаль, что я вас напугала. Я изо всех сил старалась сделать так, чтобы вы не беспокоились, но последние часы прошли в такой спешке! Не лучшая моя операция.
Но меня план ее бегства и оставленные следы очень впечатлили. Еще больше меня удивило признание, что в первоначальном плане присутствовал я.
— Может, ты мне расскажешь, — прошу я, стараясь улыбнуться. — Я тут много думал об этом, ну, ты понимаешь. Что у тебя было спланировано, а что нет? Почему ты оставила мне какие-то знаки, почему вообще сбежала, все такое.
— Гм. Ну ладно. Но надо будет начать издалека, рассказать предысторию.
Марго встает, я иду за ней след в след — она легко и изящно обходит гнилые участки на полу. Мы возвращаемся в ее кабинет, она лезет в рюкзак и достает свой черный ежедневник. Садится на пол, скрестив ноги, и похлопывает ладонью рядом. Я сажусь. Марго постукивает по закрытому блокноту.
— Итак, все это началось очень давно. Классе в четвертом я начала в этом блокноте развивать сюжет. Типа детектива.
Я вдруг думаю, что можно вырвать блокнот у нее из рук и шантажировать им. Заставить вернуться в Орландо, найти работу и снять квартиру, и жить там до начала учебы, так мы хоть лето вместе проведем. Но я этого не делаю, а просто слушаю.
