Андрей Гуляшки - Три жизни Иосифа Димова
– Я-то? – спросил Фред и помолчал. – За каким дьяволом вам этой нужно? И что я могу вам сказать?.. Я очутился здесь по воле нашего местного бюро трудовых рессурсов, которое подчинено всемирному бюро. Всемирное бюро, скажем, дает наказ: „Нужна тысяча человек для строитель ства порта в Новой Каледонии”. Наше бюро говорит: „Есть!” и дает задание своему КМ Магнусу подобрать контингент рабочих и специалистов. Магнус подбирает. О, он знает, где их взять! Да это вовсе не так трудно. Нашего брата повсюду пруд пруди!… Дошла очередь и до меня. Я инженер-строитель. В Детройте у меня жена, мы живем порознь уже три года. Она осталась в Детройте, на заводе электронных машин, а меня КМ Магнус отправил в Сан-Франциско- там велись работы по расширению порта. С этой задачей мы справились, а теперь нас посылают в Полинезию, где сооружаются новые порты. Вот и все! И зачем мне думать о будущем? Это дело Бюро трудовых ресурсов и Магнуса. Я инженер-строитель, и мне безразлично, в каком уголке нашей планеты находится площадка, на которой я буду работать. Все люди – братья, еды везде предостаточно, одежды – тоже. И в женщинах нехватки не будет, если ты молод и не прочь приволокнуться!
– А дети у вас есть? – спросил я.- Два сына, – ответил Фред. – Оба совершеннолетние. Один до прошлого года работал в Нью-Йорке, а другой – на шахтах Амазонии. А потом я потерял их след, и если вы меня спросите, где они сейчас и что делают, то, право, ничего определенного я вам не скажу. Они мне давно не писали, но думаю, что как-нибудь отзовутся. Я говорю „как-нибудь” потому, что мои сыновья не большие охотники писать письма, я не старался привить им этот навык. Мне всегда казалось, что письма, под каким углом их не рассматривай – пустая трата времени, гораздо полезнее поработать ли поспать – сон укрепляет организм! – чем корпеть над письмами. Работой мы приносим пользу обществу, сон полезен для здоровья, а письма… Тех, кто ведет переписку, мне хочется сравнить с двигателями, работающими вхолостую.
– А что скажете о себе вы? – спросил я канадца.
– Меня тоже направили на работу в Полинезию по решению Магнуса. Буду строить порт на острове Фиджи. Но раз уж нам суждено было встретиться, а вы, я знаю, ученый с мировым именем и пользуетесь большим авторитетом в высоких международных инстанциях, то я хотел бы доверить вам одну тайну и попросить о содействии. Я уже сказал, что меня направляют на остров Фиджи. Меня это радует: ведь я специалист по строительству портов, а столько лет трубил на картонажной фабрике в Торонто начальником цеха. Честь и слава вашим машинам, гражданин Димов, за то, что откопали меня в дебрях картонажного производства и внесли мою фамилию в картотеку Магнуса! С одной стороны, вроде бы счастье мне улыбнулось, а с другой стороны, над моей головой собираются тучи. Вот сижу я сейчас в сердце Африки, куда должен съехаться весь контингент строителей, которых направляют в Полинезию, и думаю, как мне вернуться обратно в Торонто, хотя я вовсе не прочь попасть в Полинезию – руки чешутся поработать на стройке!
– Я бы за такой душевный разлад штрафовал! – пробурчал Фред. – Что за допотопная неврастения! Страстно хотеть чего-то, а когда оно тебе плывет в руки, – открещиваться!
– Фред, я, по-моему, разговариваю с гражданином Димовым. Прошу не встревать! – Глаза у канадца потемнели от гнева. – Тебя ведь никто не спрашивает!
– Терпеть не могу таких штучек! – буркнул Фред, пожав плечами.
Я поспешил вмешаться.
– А почему же все-таки вы не хотите ехать на Фиджи? – спросил я канадца.
– О, гражданин Димов! – воскликнул канадец и развел руками. – Хочу, как не хотеть! Дело в том, что сейчас мне нельзя. Я не должен удаляться от Торонто больше, чем на две тысячи километров. И я вам объясню почему. Надеюсь, что вы, как главный конструктор, войдете…
– Никакой я не главный конструктор! – Я терпеть не мог, когда меня титуловали, от слова „главный” меня просто мутило.-… войдете в мое положение и замолвите словечко перед бюро трудовых ресурсов, чтобы меня послали на работу если не в Торонто, то куда-нибудь на Юкон или, скажем, на реку Стюарт. Пусть только не заставляют ехать на остров Фиджи! У меня, гражданин главный конструктор, жена беременна на восьмом месяце, и мой отъезд в далекие тропики – сами подумайте, где Торонто, а где – остров Фиджи! – может привести к нежелательным последствиям. Она, например, может, впав в тревогу, преждевременно родить!
– Жалкая история! – презрительно процедил сквозь зубы Фред. – По такому ничтожному поводу поднимать столько шума! Тьфу! – Он сплюнул и, негодуя, удалился.
Мы не стали его удерживать. Ни я, ни канадец не чувствовали себя перед ним виноватыми. Я сказал канадцу:
– По-моему, у вас есть все основания требовать от бюро трудовых ресурсов пересмотра вопроса. Но скажите, ради бога, почему вы упорно называете меня главным конструктором? Чтобы мне польстить?
– Что вы, что вы? – канадец развел руками, а потом вскинул их вверх, словно призывая небо в свидетели: – Разве вы ничего не знаете? По радио уже трижды передавали о вашем награждении и о присуждении вам звания главного конструктора. Этот дубина, Фред, тоже слышал, можете его спросить.
– Я ничего не знаю, – ответил я. Это известие меня ни капельки не взволновало, могу поклясться памятью отца.
– За какие же заслуги меня наградили?
– Благодаря вам годовой выпуск вертолетов увеличился на тысячу штук, – принялся объяснять канадец, встав в позу оратора. – Вы наполовину снизили их себестоимость, ваше изобретение освободило десять тысяч пар рабочих рук для других важных отраслей производства. Вместо десяти с лишним тысяч человек на вертолетных заводах будут работать сто – не больше и не меньше! – человек. Вот за эти большие заслуги и за ваш огромный вклад в развитие мировых кибернетических систем Главный Магнус внес во Всемирное бюро предложение о награждении вас почетным дипломом и присуждении звания Главного конструктора. Да, чуть было не забыл! За большие заслуги бюро подарило вам двухмоторный туристический самолет. – Канадец с минуту помолчал, потом спросил: – Ну так как же? Вы согласны заступиться за меня?
– Гм! – хмыкнул я и тоже помолчал. – Будь моя воля, я бы немедленно освободил вас от поездки на Фиджи и направил на реку Стюарт строить доки. Но дело в том, что я, как один из создателей КМ Магнуса (пожалуй, даже самый главный!), являюсь автором его интеллекта. Он рассуждает так, как я его запрограммировал, и поэтому ни за что не выполнит мою просьбу. Понимаете? В основе моей просьбы лежит чувство, а он не знает, что такое чувства. Такие аргументы на него не действуют.
Я ожидал, что мой собеседник опечалится, но его лицо вдруг перекосилось от злобы. Мне стало совестно, чувство стыда затаилось в душе, казалось, оно накапливало силы для прыжка.- Поймите, не могу я требовать от своего детища вещей, которые ему не под силу! – в свою очередь рассвирепел я.
Канадец вскочил с места и чуть не бегом бросился в тихий полутемный бар. Заказал виски, но тут же спохватился, что ему предстоит вести самолет до Триполи, и с мрачной усмешкой протянул стопку задремавшему бармену.
Когда я спустя два часа направлялся к моему самолету, меня остановил водитель „корабля пустыни”, пахнул мне в лицо перегаром.
– Послушай, гражданин конструктор, – сказал шофер, еле ворочая языком, – а что, если я возьму молоток потяжелее и трахну этого самого Магнуса по железной башке? Как думаешь? Покажу ему, как засылать людей на морское дно! Чертов ящик! Тьфу! – он сжал кулаки. – Что скажешь?
– Ничего ты не добьешься, – сказал я спокойно. – Разобьешь один ящик – и все.
– Что же делать? – уставился на меня шофер.
Я легонько отстранил его с дороги, молча пожал плечами. „Что же делать!” – звучал набат в моей душе.
За две недели до описываемых событий меня остановил у лифта совершенно незнакомый человек.
– Простите, если не ошибаюсь, вы – конструктор Димов? – спросил незнакомец и, не дожидаясь ответа, добавил:
– Я не раз встречал ваш портрет в газетах, вас часто печатают!
– Чем могу быть полезен? – Я торопился, и неожиданная задержка меня взбесила. Я собирался на прием, нужно было побриться и переодеться. Бритье и переодевание сами по себе раздражали меня, а мысль о предстоящем приеме действовала на меня так, словно мне должны были рвать зуб.
– Прежде всего разрешите представиться, – сказал незнакомец. – Вы разрешите?
Он был невысокого роста, в черном пальто ниже колен, полы которого были мокры, как и обвисшие поля его войлочной шляпы. У незнакомца было доброе лицо и немного печальные испуганные глаза.
– Пожалуйста, – сказал я.
Вид у человека был довольно унылый, и я пожалел, что держался с ним холодно.
– Моя фамилия Настев, – сказал незнакомец, – а зовут меня Иваном. По профессии я инженер, работаю в международном комбинате детских игрушек.
