Масахико Симада - Красивые души
– Ладно, делай что хочешь.
– И еще одно. Накажи сам тех парней, которые напали на меня.
– И что мне с ними сделать?
– Пусть отрубят мизинцы и засунут себе в жопу.
– Ублюдок! – рассвирепел кансаец с короткой стрижкой-химией.
– Вконец обнаглел! – свирепо зыркнул картавый.
В следующее мгновение Кумоторияма бесшумно подскочил к ним и ударил ладонями по лицу. Они отлетели к стене, обливаясь кровью.
– Носы я вам переломал. Теперь гвозди, что ли, в жопу заколотить? – рассмеялся Кумоторияма.
– Спасибо. Остальное – дело господина Киёмасы. – Каору опять стал хорошим парнем и поклонился Киёмасе.
– Почему вы слушаете его? – обиженно спросили те двое, но Киёмаса прикрикнул на них:
– Заткнитесь, – и сказал Каору: – Даю тебе три дня на отъезд за границу. Когда все будет готово, возвращайся. Но я не могу организовать твою тайную встречу. Пусть Киси и писака постараются. Понял? Как встретишься с ней – исчезай. Это мое условие. Обманешь – не только тебе не поздоровится.
Услышав это, Ино понял, что стал заложником. Пристально посмотрев в лицо Ино, Каору сказал:
– Я свое обещание выполню.
Каору купил билет во Франкфурт и обратно, решив на время уехать из Японии, следуя совету Киёмасы. О своем обещании он не рассказал ни Сигэру, ни Андзю, притворившись, что убегает, испугавшись угроз. Ино проводил его до аэропорта «Нарита». Ожидая вылета, они ели гречневую лапшу.
– Второй раз провожаю тебя. – Ино хорошо запомнил, как Каору отправлялся в Нью-Йорк, впрочем, он запомнил и огромную грудь некой девицы. Обладательница самой большой груди в Японии Митиё снялась в главных ролях в десятке фильмов для взрослых, а теперь работала хозяйкой клуба на Роппонги. Ино даже не поленился проследить, как сложилась ее судьба.
– Раз ты выбрал профессию певца, для тебя привычно быть в дороге. Но только тебя так выгоняют из Японии. Хотя ты не сделал ничего плохого.
– Я пока не сделал ничего плохого, но все еще впереди. Чего мне бояться, раз я уже получил приговор: быть изгнанным из Японии. Кстати, Ино, ты знаешь, кому здесь лучше всего живется?
Ино не знал ответа и честно спросил:
– Кому?
– Воронам, – ответил Каору. Действительно, воронам было наплевать на закон и систему, они летали в императорский дворец, по оживленным кварталам и за город.
– Ты прав, воронам хорошо живется. Знаешь, Каору, а ты сам тогда красноногий ибис.
– Хочешь сказать, я исчезающий вид? – добродушно улыбнулся Каору.
Исподтишка наблюдая за происходящим, Ино зашептал:
– Я сделаю все, чтобы ты встретился с Фудзико. Кумоторияма поможет мне ударами ладони и пинками в спину. Пока Кумоторияма на твоей стороне, Киёмаса не сможет тебя продать. Сообщи, как с тобой связаться. Я не знаю, неделя потребуется или больше, но как только все будет готово, сразу же возвращайся.
– Не знаю, как тебя благодарить. Ты тоже будь осторожен. Если из-за моей любви тебя уволят, я ничем не смогу тебе помочь.
– Впервые в жизни меня так вдохновляет чужая любовь. Помнишь, ты сказал Киемасе, что хочешь умереть. Что тебя загнали в угол и теперь один выход – похитить Фудзико. У меня мурашки по телу побежали. Когда-нибудь я брошу журналистику, но пока этого еще не случилось, я хочу помочь твоей любви, поставив на кон честь и достоинство журналиста отдела политики.
– Можно подумать, что моя любовь – это политическое движение.
– На самом деле политике нужны такие необузданные люди, как ты. Я часто вижу политиков, которые думают только о своей шкуре, и получается, им удается скрыть все, что невыгодно для них, а газеты поддерживают их лицемерие. Есть темы, о которых не напишешь, даже рискуя головой. Чтобы раскрыть все злодеяния политиков, журналист сам должен обладать не меньшим, чем у них, авторитетом. Ничего, увидишь, когда-нибудь я сделаю то, что будет равноценно твоей любви.
Каору и Ино так крепко пожали руки, будто мерялись силой, улыбнулись и кивнули друг другу– На миг Ино представил себе, как обнимает Каору. Два молодых головореза Киёмасы раздели Каору догола, связали его и слушали его чудесный голос прямо перед собою. Не обязательно быть грубой шпаной, готовой войти куда угодно – была бы дырка, не обязательно испытывать удовольствие от гомосексуальных утех, будь он на их месте, вполне вероятно, он почувствовал бы то же самое. Ино представлял себе картавого, и его охватывала ненависть, процентов на сорок состоявшая из ревности. Оказавшись загнанным в угол, в безвыходном положении, Каору был красив, как никогда. Наверняка и бандиты Киёмасы невольно, по велению звериного инстинкта, откликнулись на эту красоту.
Окажись Каору на поле древних сражений, воины, находившиеся вместе с ним, с радостью приняли бы участие в битве, даже если б знали, что она неминуемо закончится поражением. Наверное, и враги залюбовались бы им. Неужели «мамочка с Акасаки» не прочитала на ладони Каору героической судьбы? Правда, она гадала о будущем его любви. Героям по вкусу любовные приключения, но лишь в редких случаях они находят счастье в любви. Может быть, и любовь Каору закончится поражением, но Ино не мог оставаться в стороне, побоявшись рисковать.
От гордости, что Каору рассчитывает на него, Ино покраснел, скрывая смущение, потер кончик носа и сказал нарочито грубо:
– Не дрейфь. Наша возьмет. – Даже в его интонациях ощущалось влияние Каору.
Ино отправил письмо в адрес Фудзико. На обратной стороне белого конверта он написал только свое имя: Ацуси Ино – и адрес и поставил печати: «срочно» и «лично».
7.3
ВСЕМ ГОСПОДАМ, ИМЕЮЩИМ ОТНОШЕНИЕ К ДАННОМУ ВОПРОСУ, НАДЛЕЖИТ ПРИЛАГАТЬ ВСЕ ВОЗМОЖНЫЕ УСИЛИЯ К ТОМУ, ЧТОБЫ НАСЛЕДНЫЙ ПРИНЦ ВЗЯЛ В ЖЕНЫ ТУ, КОГО ОН СЧИТАЕТ СВОЕЙ ИЗБРАННИЦЕЙ.
Это уведомление, разосланное правительством, стали называть «Манифестом о реставрации императорской власти».[21] Политики консервативного толка рассчитывали, что они воспользуются благоприятной ситуацией по случаю брака наследного принца, чтобы подавить разгоревшиеся споры об ответственности императора в войне, покончить с дискуссиями о пересмотре истории и сориентировать общественное мнение на защиту императорского двора. Находясь под давлением консерваторов, Судзуиси, которого мучила ежедневная боль в желудке, выжидал. Но политики не властны над любовью, поэтому он отвергал их вмешательство, стремясь все-таки поскорее решить проблему хотя бы затем, чтобы поправить собственное здоровье. Однако обратить волю Фудзико Асакавы к нужной цели – задача не из легких. Непреклонность Фудзико, отстаивающей свою позицию, больше всего привлекала наследного принца.
Расставленные повсеместно антенны доносили до ушей Судзуиси разнообразную информацию о личной жизни Фудзико. Пятнадцатого сентября она делала покупки с матерью в Сибуе, семнадцатого сентября ходила на свадьбу одноклассницы по средней школе, одиннадцатого октября была на концерте камерной музыки в Тяномидзу, двадцать пятого октября с семьей ездила на прогулку в Камакуру… Следов ее любовника нигде не было, а в поступках Фудзико не находили ничего подозрительного. Недавно, тринадцатого октября, Судзуиси сам устроил ее тайную встречу с принцем. Выходной день в парке аттракционов «Страна детей» в Йокогаме наследный принц провел наедине с Фудзико. Его высочество словно вернулся в детство: гулял по берегу озера, где плавали белые лебеди, катался на лодке, играл в серсо. Там он официально сделал Фудзико предложение.
– Не выйдете ли вы за меня замуж? – Наверное, принц специально выбрал эту простую фразу без всяких туманных красивостей.
Фудзико, чуть замешкавшись, ответила:
– Я подумаю над вашими словами со всей искренностью и серьезностью и дам вам ответ.
Однако она медлила. Наконец двадцатого октября дрожащим голосом она сообщила Судзуиси:
– Я не смогу больше встречаться с его высочеством. Я продолжу работать. Передайте это, пожалуйста, его высочеству.
Судзуиси был вынужден передать наследному принцу жестокий ответ Фудзико, каждое его слово, каждую фразу. Его высочество выглядел подавленным.
– Она сказала, что продолжит работать, да? – уточнил он, но тут же в его голосе появилась твердость, он произнес четко и прямо: – Я не отступлюсь.
«Видимо, дело в ком-то третьем», – подумал Судзуиси.
В управлении безопасности Судзуиси постарался прояснить слухи о любовнике Фудзико – певце с пронзительно высоким голосом. Оттуда пришел ответ: «Он находится за границей». Вероятно, глава консервативного крыла, тайно прибегнув к услугам бандитской группировки, запугал его. Скорее всего, чтобы не вызывать подозрений, эта группировка наняла каких-нибудь громил-азиатов, не вникавших в подробности. Похоже, предписания Манифеста о реставрации императорской власти выполнялись и в тех сферах, которые находились вне компетенции Судзуиси.
