Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви
— Понимаешь, Женя, все, что произошло, это закономерно. Такое случайно не бывает. К этому все шло. Вспомни, какие драконовские законы были в стране установлены. Даже радио «Голос Америки» запрещалось слушать. На партсобраниях, на съездах с трибуны говорили одно, а делали другое. Мы обманывали свой народ. Вот и финал. Партия свое отработала, она должна была сойти со сцены, а вот развал Советского Союза — это катастрофа для миллионов людей. Вот, к примеру, возьми меня. Несколько месяцев тому назад министр обороны Узбекистана мне предложил генеральскую должность, я отказался. Нутром уже чувствую, что здесь я чужой. Тебе этого не понять, ты в Москве. Ты посмотри, как народ драпает. В метро уже на русском не объявляют. А что происходит в Прибалтийских республиках? Десятки миллионов остались вдали от родины. В чем они виноваты? Большинство из них ехали по комсомольским путевкам, по зову партии. Я ничего не имею против Ельцина. Но я бы хотел, чтобы он на себе испытал участь беженцев. Вот скажи, если Грачев не подпишет мой рапорт, куда мне в свои 45 деться? На пенсию — и все. Куда же еще? На днях один умник из здешнего министерства обороны был и говорит, мол, полковник, пора узбекский язык изучать. Я на него не обиделся. Он прав. Армия узбекская, и она должна разговаривать на своем языке. Понял ты, юлдуз?
Лукин обиделся.
— Умар, по-моему, я повода не давал для оскорбления.
Тот громко засмеялся и хлопнул его по плечу.
— Вот что значит не знать узбекский язык! Я тебя не оскорбил. «Юлдуз» по-узбекски «звезда». Понял? Ладно, хватит про политику. Давай выпьем.
Они молча чокнулись, выпили. На следующий день полковник Лукин улетел.
Приближалась осень. Все сильнее нарастала борьба между Верховным Советом и Ельциным. Умар чувствовал: что-то должно произойти. Каждый раз, входя в свой кабинет, он непроизвольно смотрел на сейф. Пакет не давал ему покоя. Он понимал, что неспроста приезжал полковник Лукин.
10 сентября глубокой ночью раздался телефонный звонок. Звонил дежурный по бригаде.
— Товарищ полковник, тревога!
— Что случилось?
— Не знаю, товарищ полковник. Шифрограмма из Москвы.
— Машину выслали?
— Так точно, товарищ полковник.
В считанные секунды он уже был одет, и через несколько минут его машина въехала на территорию бригады. Из КПП выскочил дежурный. Умар, не слушая его, быстрыми шагами направился к себе. В приемной стоял прапорщик. В руках он держал папку. Кархмазов взял у него папку, открыл и пробежал глазами шифрограмму. Там был код, согласно которому он обязан был вскрыть пакет. Он вызвал к себе начальника штаба подполковника Рустамова, который был назначен вместо Цакулова, убывшего в Россию. Минут через десять в кабинет вошел Рустамов. На его тучном животе с трудом застегивалась портупея.
— Товарищ подполковник, — официальным тоном произнес Кархмазов, — согласно шифрограмме из Москвы мы с вами обязаны вскрыть совершенно секретный пакет и действовать по его указанию.
Он открыл сейф, достал пакет и прежде чем вскрыть, некоторое время молча смотрел на него. Как военный человек, он понимал, что в пакете был приказ действовать. Он вскрыл его и, пробежав глазами, протянул Рустамову. Тог, прочитав, с волнением посмотрел на комбрига.
— Товарищ полковник, надо доложить министру обороны Узбекистана. Без его разрешения бригада не имеет права покидать свое место расположения.
— Товарищ подполковник, десантная бригада находится в прямом подчинении маршала Шапошникова, и я обязан выполнить его приказ.
— Выполняйте, но мой долг доложить министру.
Когда он вышел, Кархмазов нажал на кнопку селекторной связи.
— Слушаю, товарищ полковник, — раздался голос дежурного офицера,
— Тревога номер один.
— Товарищ полковник, прошу еще раз подтвердить.
— Тревога номер один. Действуйте.
Эта тревога означала, что десантная бригада в полной боевой готовности выдвигается в район аэропорта. Пронзительно завыла сирена. Десантная бригада пришла в движение. Из ангаров, рыча моторами, выползала боевая техника. Полковник Кархмазов стоял на плацу, когда к нему подбежал дежурный офицер.
— Товарищ полковник, министр обороны генерал-лейтенант Байбагулов просит вас связаться с ним.
Кархмазов быстро побежал к себе. Он позвонил в приемную министра, дежурный офицер сообщил, что министр дома и дал ему номер телефона.
— Слушаю, — раздался голос министра.
— Товарищ генерал-лейтенант, полковник Кархмазов.
— Умар Анварович, объясните, что это означает?
— Тревога номер один, товарищ генерал-лейтенант. Бригада в полном составе перебрасывается в Россию.
Министр молчал. В трубке было слышно его дыхание.
— Вы можете с часик задержаться, пока я переговорю с Москвой?
— Бригада, товарищ генерал-лейтенант, уже выдвигается. В аэропорту ждут военно-транспортные самолеты.
— Я уже в курсе, что они ждут. Знаете, что это означает, полковник?
— Частично догадываюсь, товарищ генерал-лейтенант.
— В Москве начинается заваруха, вот для чего вас перебрасывают туда. Остановите свою бригаду. Она нужна нашей республике.
— Не могу, товарищ генерал-лейтенант, я выполняю приказ вышестоящего начальства.
— Жаль, — произнес министр и положил трубку.
В аэропорту уже ждали самолеты с заведенными двигателями. Спустя час они вместе с десантниками взлетели в небо. Куда летели, они не знали. Но знали твердо, что впереди Россия. Они прилетели на военный аэродром под Тулой. Их там уже ждали представители министерства обороны. Дивизии поставили задачу, и она своим ходом двинулась в указанный район. Место, куда прибыла дивизия, оказалось заброшенной фермой. Было приказано обустроиться и ждать команды. За считанные часы выросли палатки. Часть личного состава разместили в коровниках. Вечером к бригаде подъехали грузовики с продуктами.
Из разговора с представителями министерства обороны Умар понял, что в Москве творится неладное. 21 сентября Ельцин издал Указ о роспуске Верховного Совета. Часть депутатов во главе с Хасбулатовым и примкнувшим к нему Руцким захватили Белый дом. События развивались с непомерной быстротой. Кархмазов давно понял, что его бригаду держат для штурма Белого дома. Вооруженные до зубов его защитники готовились к бою. Полковник вновь почувствовал запах крови. Он мучительно думал, что делать. Среди защитников он видел на телеэкране старых солдат, когда-то защищавших Москву от немцев, и ему предстояло идти против них.
Ночью его разбудили. В комнату, где он спал, вошли два генерала и вместе с ними штатский.
— Одевайся, полковник, — в приказном тоне произнес худощавый генерал. — Надо бригаду в Москву к Белому дому выдвинуть.
— Это приказ? — одеваясь, спросил Кархмазов.
— Да, — коротко отозвался генерал.
— Какая задача?
— Вы что, не понимаете? — с возмущением произнес штатский, — Сейчас решается судьба нашей демократии.
— Товарищ генерал, какая задача поставлена перед бригадой? — не слушая штатского, вновь задал он вопрос.
— Задача одна — выбить бывших депутатов из Белого дома, — ответил другой генерал.
— Я, товарищ генерал, выдвину свою бригаду к Белому дому при условии, что вы мне покажете письменное распоряжение министра обороны.
— Полковник, вы в своем уме? — угрожающе произнес штатский.
— Я с вами не разговариваю, — дико сверкнув глазами, взревел Кархмазов. — Я жду ответа, товарищ генерал.
— Письменного распоряжения нет, есть устный приказ, — ответил генерал.
— В таких делах, товарищ генерал-майор, я устному приказу не подчиняюсь.
— Сергей Геннадьевич, что вы слушаете его? — вновь подал голос штатский, — отстраните его и возьмите командование на себя.
Кархмазов, криво улыбаясь, посмотрел на него. Молчаливо стоящий возле двери генерал подошел к штатскому и, наклонившись к нему, что-то стал говорить. Тот одобрительно закивал головой. Генерал вышел.
— Товарищ полковник, если вы не выполните приказ, пойдете под суд.
— Прошу не угрожать. Этим меня не запугаете. Вы мне покажите приказ. Я вас не знаю.
— Приказ получите в Москве, а сейчас выдвигайте бригаду.
— Без приказа — нет.
За дверью послышались голоса. В комнату вошли генерал и подполковник Рустамов. Последний был явно взволнован.
— Товарищ полковник, мне приказывают поднять по тревоге бригаду. Я генералу сказал, что без вас не имею права. Генерал меня отстранил от должности.
— Генерал правильно сделал, — произнес Кархмазов. — Теперь, товарищ генерал-майор, — он повернулся к нему, — очередь за мной. Отстраняйте и меня.
— Полковник, что вы из себя героя строите? — угрожающе произнес генерал.
— Товарищ генерал, подбирайте поаккуратнее выражения, я из себя героя не строю, я давно Герой Советского Союза и если вы без очков не видите, то смотрите, вот она Звезда.
