Джин Сэссон - Майада. Дочь Ирака
Через некоторое время мне стали известны последние подробности кончины доктора Фадиля. Летом 1994 или 1995 года я навещала мать в Аммане. Она пригласила на обед друзей, и я вызвалась приготовить свои коронные блюда: несколько салатов, овощи, фаршированные рисом и мясом, баклажаны в томатном соусе с мясным фаршем и сыром, бирияни [горячий острый рис с орехами и курицей], жаркое и макароны. На десерт я испекла торт «Черный лес» и махалаби [молочный пудинг], а также подала фрукты и чай.
Гости остались довольны и угощением, и тем, как провели время. Но я обратила внимание на одного грустного человека, который вел себя очень тихо и отчужденно. Его звали доктор Мохаммед. Когда гости закончили пить чай и прошли в другую комнату, чтобы посмотреть телевизор, этот пожилой человек остался и помог мне убрать со стола.
На улице было безумно жарко, но доктор Мохаммед надел рубашку с длинными рукавами. Когда он потянулся за тарелкой, рукав задрался, и я увидела на запястье темно-красный шрам.
Мне стало любопытно, и я спросила его, в какой области медицины он специализируется. Он ответил, что в хирургии. Слово за слово, и он рассказал мне свою историю.
Во время войны с Ираном отец доктора Мохаммеда служил высокопоставленным офицером. Он был честным человеком, солдаты его очень любили, а многие генералы откровенно завидовали. Его обвинили в том, что он слишком мягко обращается с солдатами и не проявляет особого пыла в бою, а затем объявили, что он якобы стоит во главе заговора против Саддама — типичное по тем временам обвинение. Когда Саддам услышал об этом, он приказал арестовать отца доктора Мохаммеда.
Итак, глава семьи оказался под арестом. После этого сотрудники «Мухабарат» поставили в доме подслушивающее устройство. Доктор Мохаммед и его мать, конечно, не знали об этом.
Из-за «жучка» на них свалилась новая напасть. В 1988 году война продолжалась. Как-то доктор Мохаммед и его мать смотрели телевизор. В новостях показывали, как Саддам Хусейн вместе с женой Саджидой и младшей дочерью Халой приехали во дворец в Тикрите, и в него попала иранская ракета. Дворец был почти полностью разрушен, но членам президентской семьи удалось спастись. Видимо, Саддам очень разволновался, потому что он поцеловал жену в щеку — а ведь арабы никогда не целуют своих жен перед другими людьми, что бы ни случилось.
Молодой врач посмотрел на мать и спокойно заметил: «Ему не следовало целовать ее на глазах у всех».
Через два дня в дом ворвались сотрудники «Мухабарат» и арестовали доктора и его мать. Их отвезли в Аль-Хакимия, одну из худших тюрем в Ираке, и посадили в крошечную камеру. Они просидели там месяц. Им давали ровно столько еды, чтобы они не умерли от голода. Затем доктора Мохаммеда начали пытать. Его ставили в воду и пропускали сквозь него электрический ток. Ему вырвали ногти и касались израненной плоти электрошокером. И так каждый день. Доктор Мохаммед просидел в тюрьме несколько лет, и все это время его пытали. Когда надзиратели уставали его мучить, они швыряли его, едва живого, в камеру, где сидела мать. Он приходил в себя, слыша, как она плачет от горя. И ее слезы укрепили в нем желание жить — ради нее.
Доктор Мохаммед говорил, что самое тяжелое — это ожидание пытки. Тамошние охранники изобрели изуверский обычай. Утром они собирали всех пленников, которых собирались пытать. Они сковывали им руки за спиной и ставили в ряд вдоль длинной металлической трубы, расположенной в коридоре. Заключенный не видел ничего, кроме затылка стоящего перед ним товарища по несчастью. Иногда люди в ожидании пыток проводили по восемь-десять часов.
Однажды доктор Мохаммед не выдержал. У него началась истерика. Восемь часов он был прикован к трубе, и все это время ему не давали пить. Он закричал, что он врач и сын офицера. Никто не имеет права обращаться так с людьми! Один из мучителей, Абу Фейсал, ударил его ногой и заорал: «Ты жалкий кусок дерьма!» Затем он вытащил из ряда заключенных пленника, подволок его к доктору и завопил: «Ты считаешь, что слишком хорош, чтобы тебя пытали? Да ты хоть знаешь, кто это такой?» И он за волосы поднял голову заключенного. Тот был так изможден пытками, что с трудом открыл глаза. Молодой врач чуть не упал в обморок, узнав доктора Фадиля аль-Баррака.
Доктор Мохаммед понял, что ни один гражданин Ирака не застрахован от этого кошмара. Увидев Фадиля, он потерял надежду. Именно в тот день он решил покончить жизнь самоубийством. После пытки, когда его швырнули в камеру, он подождал, пока мать уснет, и вгрызся зубами в свою плоть, чтобы перекусить вены на правом запястье. Я увидела этот шрам в тот день в Аммане, когда у доктора Мохаммеда задрался рукав рубашки.
Он всей душой хотел умереть. И когда на следующий день охранники пришли за ним, чтобы отвести в пыточную, то увидели, что он близок к смерти. Они быстро отнесли его в больницу, и это спасло ему жизнь. Затем состоялся суд, и за непочтительный отзыв о Саддаме Хусейне его приговорили к двадцати годам тюрьмы. А мать получила такой же срок за то, что она слышала, как сын хулил президента. К счастью, ее вскоре отпустили на свободу.
К тому времени отца доктора Мохаммеда казнили. Один из его друзей, высокопоставленный офицер армии Ирака, генерал Аль-Дулайми, пришел к матери доктора Мохаммеда, чтобы выразить ей свои соболезнования. Узнав, что ее сын в тюрьме, он назвал имя тюремного надзирателя, который брал взятки через известного цыганского танцора по имени Долларат [что значит Доллары]. Она связалась с ним, и надзиратель пообещал за пять тысяч долларов организовать побег доктора Мохаммеда.
Его вывезли из тюрьмы в мешке для трупов. Контрабандисты помогли ему переправиться в Сирию, и там он познакомился с бежавшими за границу иракскими офицерами. Они привезли его в Амман.
Итак, доктор Мохаммед еще раз подтвердил, что доктор Фадиль был арестован и брошен в тюрьму, где его пытали. Я не знаю точной даты, когда состоялась казнь, но она была ужасна. Более того, жену доктора Фадиля вынудили выйти замуж за Барзана, единоутробного брата Саддама. Этот человек был женат на сестре Саджиды. Но в 1998 году она умерла от рака, и первым делом Барзан завладел красавицей Джинан.
Самара собралась было что-то сказать, но в этот момент дверь камеры открылась.
Майада услышала глухой стук и посмотрела поверх плеча Самары.
Сара ничком лежала на полу. Самара и Майада вместе с другими женщинами подошли к ней.
Иман осторожно перевернула Сару. У нее изо рта валил дым.
Майада ахнула и отпрянула назад.
— Что это?
— Неужели они сожгли ей внутренности? — крикнула Муна.
Самара покачала головой.
— По-моему, в этот раз они ее убили.
— Что же нам делать? — спросила ее доктор Саба.
Самара осмотрела тело бедной девушки. Платье было разорвано на груди.
— Посмотрите, они пытали ее электричеством.
Майада наклонилась. Страшные отметины виднелись на ушах, губах, сосках, запястьях и лодыжках. Майада вспомнила, какие страшные муки испытывала, когда электрический разряд пронзил ухо и палец на ноге, и, не веря своим глазам, покачала головой. Она сомневалась, что Сара выживет после жестокой пытки.
Самара стала быстро отдавать распоряжения.
— Нужно полить ее водой. Давайте отнесем ее в душ, чтобы она охладилась.
Следуя указаниям Самары, доктор Саба, Муна и Алия осторожно подняли Сару и перенесли ее к душу, который находился рядом с туалетом.
— Включите холодную воду! — велела Самара.
Приподняв Сару, доктор Саба обрызгала лицо и тело прохладной водой. Целомудрие не позволяло им снять разорванное платье, хотя в нем была большая дыра и оно не прикрывало грудь.
Под душем Сара стала приходить в сознание. Она открыла глаза и посмотрела на окруживших ее женщин. Постепенно она поняла, где находится и что с ней произошло. Воспоминания ожили в ней с новой силой, она заплакала и стала жалобно звать мать и отца: «Юма! [Мама] Ябба! [Отец] Придите и посмотрите, что стало с дочерью! Придите и посмотрите, что стало с дочерью! Юма! Ябба! — Сара била себя по телу и по лицу. — Юма! Ябба! Помогите несчастной дочери! Спасите бедную дочь! Юма, юма, помоги мне! Помоги!» Не зная, что предпринять, чтобы успокоить бедную девушку, Майада стала цитировать суру Аль-Фатиха, прекрасные строки из Корана: «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного! Хвала Аллаху, Господу миров, Милостивому, Милосердному, Властелину Дня воздаяния! Тебе одному мы поклоняемся и Тебя одного молим о помощи. Веди нас прямым путем, путем тех, кого Ты облагодетельствовал, не тех, на кого пал гнев, и не заблудших».
Сара продолжала рыдать и звать мать и отца, который умер много лет назад.
Женщины-тени плакали вместе с Сарой — молодой, незамужней, беззащитной, испуганной ни в чем не повинной девушкой. Их плач превратился в общий душераздирающий стон, способный пробудить жалость в самом жестоком сердце.
