Роман Сенчин - Абсолютное соло
Только легли, прижавшись друг к другу на тесной кровати, – звонок в дверь. Верка устало встает, бормоча тащится в коридор. Туда же выходит и Андрей. Они тут же сцепляются.
– К тебе опять твоя алкашня, – первой начинает Верка. «Дура! – посылает ей мысленно Марина. – Зачем?..»
– Это мой дом! – со злой веселинкой вскрикивает Андрей. – И любой желающий может прийти сюда в любое время!
– Ага, если в блевотине своей не валяешься.
– Заткни дуло, тварь!
Скрипит дверь. Чей-то виноватый, невнятный бубнеж.
– Спасибо! – заглушает его Верка. – Заработалась, видно, бедняга. Спасибо!
Марина вспоминает, что забыла у Антона пакет с продуктами, но не чувствует ни волнения, ни досады. Вряд ли Верка может догадаться, да и все равно…
Снова скрип. Щелчок захлопнувшегося замка.
– Ну чё, манда, съела? – торжествует Андрей.
– Всё, иди спи.
– Сама иди!..
Перепалка стихает. Сестра что-то делает на кухне, кажется, подметает. Марина пытается успеть уснуть до ее возвращения.
Нет, не успела. Вот вошла Верка, зашуршала халатом, села на кровать. Сказала как-то по доброму, как в детстве:
– Маряша-растеряша.
– Что там?
– Пакет в подъезде оставила. Антон, ну сосед, занес сейчас, увидел. Дверь, наверно, открывала и оставила… Продукты я в холодильник убрала.
– Уху, – специально сонным голосом отзывается Марина, чтоб сестра не продолжала разговор.
И та молча легла, повернулась набок, замерла. Музыка у Андрея больше не играет, и Марину быстро и заботливо начинает укутывать сон.
– Неплохой, кажется, парень этот Антон, – выталкивает обратно в реальность голос сестры. – Добрый.
– Все они добрые поначалу, – раздраженно, неожиданно обжигаясь ревностью то ли к сестре, то ли к Антону, отвечает Марина. – Добрые, а потом вон готовы прикончить друг друга.
Верка в ответ вздыхает-стонет, ворочается, не находя удобного положения. Марина ожидает от нее каких-то слов, неприятных, но сильных и поучительных – убедительных слов старшей сестры. Но Верка молчит, и вскоре слышится ее ровное, уютное посапывание. Уснула.
4Телефон на кухне, а там почти все время торчит хозяйка. Заказывать при ней проститутку – даже не опасно, а просто глупо. Услышит и стопроцентно начнет скандалить, наверняка и съехать потребует. И так брюзжит все время, по любому поводу жильцам выговоры устраивает. Игорь старается пореже с ней сталкиваться, поэтому отношения у них более-менее. И портить не хочется.
В квартире – бывшей коммуналке – пять комнат, выходящих в длинный и узкий коридор. Каким-то образом все они собственность старухи, и три комнаты она сдает. В одной Игорь, по соседству – холостой лейтенант, нервный и безбоязненно ругающийся с хозяйкой. (Комнату ему снимает воинская часть, где он служит, и поэтому лейтенант не боится остаться без крыши над головой.) В третьей комнате – Свиридовы – семейная пара, муж и жена, лет тридцати пяти, бездетные. С ними у старухи чаще всего происходят скандалы. Из-за немытой посуды, из-за волос в ванне, стирки не в свой день, а чаще всего вроде бы совсем без повода.
Четвертую комнату занимает сама хозяйка, а пятая от пола до потолка забита старой, изломанной мебелью, какими-то чемоданами, баулами, короче говоря, всевозможным барахлом, копившимся в квартире с полсотни лет.
Попадая в старые питерские квартиры, Игорь всегда испытывал желание распахнуть окна и выкинуть все подряд прочь без разбора и сожаления. Все в них лишнее, все давит, все пропахло плесенью и удушливой пылью. Сам, кажется, начинаешь превращаться в пыльный, набитый рваным тряпьем, никому не нужный мешок…
Сейчас Игорь лежит на кровати, прислушиваясь к звукам квартиры. Несколько раз выходил, смотрел, не освободилась ли кухня, и ложился обратно. То старуха что-то там копается, то Свиридова… Нет бы поставить телефон в коридоре… Игорь усмехается – два года ему было все равно абсолютно, есть ли вообще телефон, а теперь вот приспичило. Ладно, потерпит. Часов в одиннадцать они угомонятся, тогда и можно.
А пока что валяется поверх покрывала, курит. Томясь до галлюцинаций острым ощущением скорой близости с женщиной, изучает в газете раздел «Досуг». Около сотни объявлений, коротких, в два-три слова, но каждое обещает необыкновенное удовольствие, каждое зовет, просит, в нетерпении ждет звонка; даже просто за номером и этим – «досуг» – так много… Игорь отмечает наиболее заманчивые призывы, чтоб потом, добравшись до телефона, уже не мешкать.
На столе пакет с бутылкой портвейна, яблоками голден, шоколадкой. Тянет выпить немного вина. Нет, попозже, когда позвонит.
Будильник неторопливо и мягко отщелкивает секунды, постепенно начинает давить сонливость, и уже хочется бросить затею с девочкой. Завтра ведь подъем в шесть утра, опять работа. Надо набраться сил, выспаться… Он рывком садится на кровати, впечатывает кулак в углубление подушки, где только что была его голова. Выспаться!.. Поднимает с пола пачку тонких пестрых журнальчиков «Вот так!», «Интим-калейдоскоп», листает их, с раздражением и надеждой разглядывая голых и полуголых девушек, блестящих глянцем хорошей бумаги. И они в ответ смотрят на него, смотрят приветливо и обещающе… Но они обманут, они обманывали уже столько раз… Игорь бросает журналы, запихивает под кровать. Вынимает из газеты «Шанс» нужный лист, сворачивает его в компактный прямоугольник и идет на кухню.
Старухи нет, зато есть Свиридова, полная, мясистая женщина в махровом, линялом халате. Вращает ложкой в кастрюле. На сковородке жарится что-то. Готовит Свиридова еду на завтрашний день.
– Добрый вечер! – бодро произносит Игорь.
Соседка отвечает невнятным, неприветливым бормотком. Под писк телефонной трубки Игорь выдумывает подходящие слова, такие, чтоб Свиридова не поняла, куда он звонит, о чем договаривается. Неудобно, да и вполне может хозяйке передать при очередной ссоре. «Вы, дескать, лучше на этого посмотрите. Он к вам сюда проституток таскает, а мне за тарелку какую-то жить не даете». Только какие слова? Как?.. А-а, черт с ними со всеми!.. Набирает номер, где обещают «недорого бурный отдых», жадно ловит размеренные гудки. Наконец:
– Алло?
– Здравствуйте! – деловито объявляет Игорь.
– Слушаю вас. – Голос женский, молодой и приятный, тоже деловой.
– М-м, – Игорь взглянул на Свиридову, та как раз дует на макаронину, чтоб попробовать, сварилась та или нет, – м-м, в какую цену у вас услуги?
– Час – восемьсот рублей, два – тысяча двести.
– Н-так, ясно. А как вообще… – Сказать «девочки», значит раскрыться перед соседкой, и Игорь мычит вместо этого слова, – м-м, ничего?
– Девушки у нас на уровне, – как надо понимает мычание диспетчерша.
– Честно?
– Честнее некуда. Ваш адрес, пожалуйста, если желаете сделать заказ.
Хм, это-то самое трудное. Соседка и так навострила уши, а если услышит, что он дал кому-то номер их дома, номер квартиры – всю ночь пробеспокоится, глаз не сомкнет. Будет ждать бандитов или еще чего хуже. Здесь не принято принимать гостей… Секунду, другую Игорь колеблется, ждет чуда – вдруг Свиридова возьмет и выйдет, а потом внятно, уверенным голосом диктует адрес. Ему же в ответ – убийственное:
– Извините, ваш район мы не обслуживаем. Обратитесь в другое место. – И безжалостно-торопливое, щекочущее ухо – пи, пи, пи…
– Йя-асненько, – расстроенно вздыхает в это пиканье Игорь, – н-та-ак…
Кладет трубку, вычеркивает «недорого бурный отдых». Бормочет как бы самому себе, но чтобы услышала соседка:
– Что ж такое, негде и магнитофон починить.
Пусть думает что угодно… Ремонт магнитофона в одиннадцать вечера – самому смешно… Находит другое объявление, менее привлекательное – «круглосуточно, дешево», – зато номер начинается с тех же трех цифр, что и этот, в квартире.
Крутит диск. Свиридова выключила конфорку, сливает кипяток из кастрюли, поругиваясь, что несколько макаронин упали в раковину. В сковородке громко и сухо щелкает, начинает попахивать подгоревшим.
– Да, да! Говорите пожалуйста! – Снова приятный, даже нежный, ласкающий голосок.
«Ей бы в сексе по телефону работать», – мелькает у Игоря в голове, а вслух он грубовато спрашивает:
– По какой цене услуги?
– Восемьсот час, за два – тысяча двести.
– Отлично. – Игорь уже не обращает внимания на соседку, говорит почти открыто: – А персонал как у вас, на уровне?
– Девочки – замечательные! Гарантируем, что получите прекрасное обслуживание, – поет в ответ голосок. – Все виды досуга…
– Да? Все виды? – переходит Игорь на игривый тон и думает в тот же момент: «Вот бы тебя мне на пару часиков!» – Ну, если гарантируете, я согласен. Адрес говорить?
– А как же? Хи-хи! Как же мы сможем вас обслужить?
Он называет улицу, дом, квартиру. Свиридова, обернувшись, смотрит на него, в глазах какое-то непонятное выражение; Игорю нет времени разгадывать ее взгляд…
