Валерий Козырев - Джесси
– Ну, вот такой уж я, совсем не романтичный… – развел руками Вока.
– Ой, да ты садись! – спохватилась Вика. – Извини, пожалуйста, за невнимательность.
Вока развернул стул от стола в сторону Викиной кровати и сел.
– Это ты меня извини, что соврал… Идти-то мне действительно мимо, но к тебе я зашел не просто так.
– Невидимая рука?..
– Не совсем. Со вчерашнего вечера о тебе думаю, – сказал он вдруг, и сам не ожидая от себя такой смелости.
Взгляд Вики удивленно взметнулся.
– Мне, конечно, приятно, что не просто так… И вдвойне приятно, что думаешь обо мне… Вот, только, как себя вести в подобной ситуации – я не знаю, – опять попыталась она перевести его слова в шутку.
– Считай, что я ничего не говорил.
– Извини, Володя, за тон, я действительно рада тебя видеть, и за яблоки спасибо, мне и вправду стало намного лучше…
«Не стоит благодарности! Просто, у меня сегодня зачет по добрым делам!» – вспомнил Вока слова девушки из фойе и улыбнулся.
– Да всё нормально, Вик! Понадобится, я ещё схожу.
– Спасибо, Володя! Ты лучше просто посиди…
И если бы кто-то в этот момент посмотрел на них со стороны наблюдательным взглядом, то, наверное, заметил бы, что в их глазах заискрилось нечто такое, что при желании можно было бы рассматривать как начало новых светлых отношений на Земле.
В комнату зашли девчонки, припозднившиеся в институте.
– Ой! – смутилась Надя, не ожидавшая увидеть в комнате никого, кроме Вики.
– Здравствуйте. – Встал со стула Вока.
– Добрый день, – поздоровалась за себя и Надю Наташа, и тут же перевела взгляд на Вику. – Как себя чувствуешь?
– Спасибо, Наташ, уже намного лучше.
– Температуру мерила? – голос Наташи был демонстративно сух и даже суров.
– Ещё нет. – В голосе Вики слышались извинительные нотки.
– Молодой человек, отвернитесь, пожалуйста, я градусник поставлю, – подчеркнуто вежливо обратилась Наташа к Воке, проходя к Викиной кровати.
– Да я, наверное, уже пойду! – засобирался Вока.
– Сидите-сидите, вы мне не мешаете. – Наташа профессионально встряхивала градусник.
– Да нет, я все же пойду… Выздоравливай! – улыбнулся он Вике, попрощался с Надей и Наташей и вышел из комнаты.
– Вика, кто это!? – кинулась к ней Надя. – Я его вчера на собрании видела!
– Генин друг, вот кто это, – ответила за Вику Наташа. – Девчонки на служении вчера сказали – из армии вернулся.
– Вика, он тебя любит, да? – Надя села на стул, на котором недавно сидел Вока, и с выражением жгучего любопытства заглянула подруге в глаза.
– Ой, Надя, ну что ты?! Я его вижу всего лишь второй раз!
– Вот именно, что уже не первый! У вас образовался любовный треугольник, да?.. Это ты из-за этого вчера плакала и в церковь не ходила? Ну и правильно, так Гене и надо! Он ещё будет жалеть, что проворонил тебя, – зачастила она, – если честно, я за тебя даже рада!
– Надя, ну что ты несешь такое? Какой треугольник, о чем ты? – тихим голосом отбивалась Вика. – Плакала я не из-за этого, и в церковь я тоже не из-за этого не пошла, у меня были совершенно другие причины… Да и к тому же познакомились мы с ним только вчера вечером, так что времени, чтобы треугольник образовался, просто не было, – слабо улыбнулась она.
– Так, больной нужен покой, нечего к ней с глупыми вопросами приставать! – заступилась за Вику Наташа, принимая у неё из рук термометр. – М-да… – многозначительно произнесла она, глядя на шкалу термометра. – Тридцать семь и пять. В общем-то, явное улучшение. Но всё равно – полоскать горло и пить таблетки! – Строго заключила она, но не сдержалась. – Вик, а чего он приходил-то, а?
– Ой, девчонки! Ну, просто в гости же!
– А смотрел он на тебя не просто, а влюблено! «Выздоравливай, Вика!», – с театральным придыханием передразнила Воку Наташа. – В общем, вы как хотите, а в этом вопросе я за Гену!
– Вы что, уже сватать меня взялись?! – возмутилась Вика.
– Ну что ты, Вика, что ты! Какое бы ты решение не приняла, я все равно на твоей стороне! – Надя успокаивающе поглаживала ее по руке. – Да и Наташа тоже. – Пристально взглянула она на Наташу.
– Не знаю, не знаю… Гена все равно лучше! – Наташа не сдавалась.
– Ой, да говорите вы, что хотите! – Поняла, что их уже ничем не переубедить, Вика.
Сколько всего переплетено в душе человека! И нет ничего, что сам он мог бы обозначить в себе только как чёрное или белое, но всё во множестве цветов и оттенков. Вот и сегодня: придя с работы, Гена поужинал и устроился поудобнее на диване с недочитанной книгой в руках, а в голове – лишь одна назойливая, опустошающая мысль. «Ну и вот, дружил с девушкой, дружил, встречался с ней чуть ли не каждый день, столько времени провели вместе, а стоило появился рядом с ней интересному парню, как он тут же стал ей симпатичен… Да, нет! – оттеснила эту мысль другая. – С Викой как раз все нормально, это что-то со мной происходит. Ведь это ж не просто парень, а мой лучший и единственный друг Вока! Тогда, почему в сердце нет покоя?.. Ведь не за Викину же судьбу я переживаю! И если бы это было так, насколько я должен был бы быть спокоен, зная, что рядом с ней будет Вока…» Гена отложил в сторону книгу и нервно заходил по комнате. Он вспомнил вчерашний вечер и как глупо, некрасиво, по-хамски повел себя. «Она верила мне, а я!.. – Чувство осуждения самого себя, казалось, поднималось волнами из самой глубины сердца. – Идиот!!! – Схватился он руками за голову. – Боже, какой же я идиот! Нет не идиот… Идиот – это было бы мне оправданием. Негодяй!!!». Как наяву представился взгляд Вики: встревоженный, даже испуганный. «Подлец! – застонал Гена, закрыв лицо руками, – она доверяла мне, как, возможно, не доверяла на свете ни одному человеку… Что же я чуть не сделал?! Да и сделал уже… Боже, какое я чудовище! Зачем я это?.. Жалкий лицемер! – нещадно бичевал он себя. Ведь сколько раз он убеждал себя, особенно когда участие Вики в его жизни становилось не просто дружеским, что между ними не может быть ничего, кроме дружбы и только дружбы. – О, Боже! – Гена устало опустился на диван. – Ты и только Ты знаешь меня настоящего. О! Если бы люди могли видеть, что творится в душах других людей… Как мне жить с этим дальше, как взглянуть ей в глаза?.. «Всякая проблема имеет решение сама в себе», – отчего-то вспомнились слова, которые как-то сказал ему Вока». Он грустно улыбнулся. Почему-то вспомнилась последнее свидание с Марьяной. Так явственно, что он словно ощущал запах роз, которые тогда подарил ей. И вновь воспоминаниями ворохнулось то время, в котором он, казалось, был счастлив по-настоящему.
В квартиру позвонили, он встал и хотел открыть дверь, но Людмила Александровна опередила его. В прихожей уже слышался Вокин голос и Гена вышел из комнаты. Людмила Александровна, как всегда радушно, пригласила их к столу.
– Спасибо, Людмила Александровна! Я честное слово – на пару минут! – приложил руку к сердцу Вока.
Они прошли в комнату и сели на диван.
– Я только что от Вики, – сказал Вока. – Тебе привет.
Гена кивнул головой. Вока чуть помолчал, раздумывая: нужно ли говорить дальше.
– Знаешь, Гена, – все-таки решился он, – меня не покидает чувство какой-то непонятной вины перед тобой. Нет, вернее, вполне понятной, – обличил он себя за неискренность.
– Из-за Вики?
– Да.
– Выбрось это из головы.
– Но мне всё же показалось…
– У нас сложились определенные отношения, – не дал досказать ему Гена, – но если бы это были настоящие чувства, то уже прошло достаточно времени, чтобы им как-то проявиться.
– Если ты любишь её и не говоришь об этом только по причине, из-за которой расстался с Марьяной, то делаешь очередную глупость.
– Вока, я говорю правду. Я люблю другую… Можно конечно, пытаться обмануть себя, но надолго ли?..
– А я, Гена, кажется, влюбился по-настоящему… Такое чувство, будто динамитная шашка под сердцем – вот-вот рванет!
– Сочувствую, – улыбнулся Гена. – Очень знакомо…
– Но мне надо знать, что моя совесть чиста перед тобой.
– Чиста.
Вока пробыл еще немного и ушёл. Гена попрощался с ним у двери, вернулся в комнату и вновь сел на диван. «Развязался ещё один узел сложных жизненных отношений. Мне бы порадоваться за них… Вока – отличный парень, надежный друг; Вика – хорошая, порядочная девушка. Ну чем они не пара?! Да только почему-то не радостно… Будто потерял что-то… Наверное, я просто не умею радоваться счастью других», – думал он, уставившись в стену невидящим взглядом.
В открытое окно приятно веет прохладой. Уже давно ночь, а ей опять не спится, хотя температура спала, и она чувствует себя вполне здоровой. Девчонки спят и, наверное, видят уже третий сон… Им можно позавидовать, хотя Наташка завидует ей. Что-то происходит, и это не то, чего бы она хотела. Отношения с Геной так дальше продолжаться не могут. Она устала от неопределённости и все больше сомневается в своем чувстве к нему. Может быть, она взрослеет?.. Взрослеет в понимании жизни и любви. Так хочется любить и быть любимой! В глубине души она всегда надеялась, что пройдёт время и её любовь победит его чувства к той, другой. Хотя ценила его верность, постоянство… Ценила и восхищалась им. А тут появился Володя. Наташа, тайно влюбленная в Гену, влюбилась и в него – это заметно по тому, как она себя ведет. Вика улыбнулась, вспомнив подчеркнутую вежливость Наташи. «Любить тайно, наверное, легко… Другое дело – когда общаешься с милым твоему сердцу человеком, и отношения балансируют на тонкой грани дружеских и уже других, волнующих чувств. И кажется, это продолжается целую вечность… Но что я могу сделать?.. Быть навязчивой? Это не по мне!» Сколько симпатичных ребят уделяли ей внимание в институте, но сердце было открыто лишь к одному, а его сердце – к другой… Вся её сущность противилась этому, – это нечестно, несправедливо, так не должно быть, она ничуть не хуже! Но вчера вдруг поняла, что Гена – её кумир, и она продолжает любить его ещё той, подростковой, наивной любовью. На самом же деле её сердце желает другой любви, в которой она могла бы раствориться вся, без остатка. И этого никогда не случится в их отношениях с Геной, между ними всегда невидимой тенью будет та, о которой она слишком много знает. Горькое прозренье… О! Если бы собрать все девичьи слезы, пролитые из-за несбывшихся надежд, безответной любви, разрушенных грез, наверное, получилось бы море. И, верно, потому-то, отчаявшись, и выходят они часто замуж не по любви, слепо бросаясь в омут жизни. Бывает, что любовь приходит позже, и супруги открывают друг в друге новое и хорошее, но чаще жизнь с нелюбимым человеком бывает отравлена горечью неосуществившихся мечтаний и надежд. И сколько же девчат прошло этот путь?! Выходили замуж, рожали, проводили бессонные ночи у детских кроваток, вкладывая в своих чад всю свою невостребованную любовь и лишь в них видя цель всей своей жизни… И как часто повзрослевшие дочери встают на тот же круг, по которому уже прошли их матери! Разве нет выхода из этого тупика? Почему выбор принадлежит мужчине? Почему мир устроен так несправедливо?.. Почему я родилась женщиной? Это так трудно… – Лишь с рассветом в её сердце пришел покой. – Ведь если Бог создал женщину, то не для того, чтобы она страдала. И в её доле есть радость. Радость носить под сердцем новую жизнь, радость дарить любовь, дарить себя…
