Наталья Арбузова - Можете звать меня Татьяной
Идучи наутро в школу, Витька дороги не заметил. Только сошел с крыльца – и уже в школьной раздевалке. Снял куртку – под ней светлый комбинезон с молнией, на конце молнии мигает огонек. «А не выгонят меня из класса в таком наряде?» - боязливо подумал Витька. Ему ответили внятно: «Ты под защитой». Проходя мимо учительской, увидел насквозь через дверь, как наводит макияж математичка Анна Сергевна, главная его мучительница. Не удержался, смазал ей тени под глазами. Получилось. В результате умучительница немного припоздала на урок. Сидящий рядом с Витькой Петя Глазков пялился на него и сразу получил замечанье, а Витьке ничего.. Да он и сидел смирно, только огонек с его комбинезона бегал по доске за мелом Анны Сергевны. А вдруг вчерашний сон был вовсе не сон? Уж очень много сегодня чудес. На перемене подумал: «У меня особая миссия». Вот такие необычные слова родились в его стриженой голове.
Это всё цветочки, ягодки поспели после уроков. Куртка Витькина с вешалки исчезла. На месте ее стоял торчком твердый, прозрачный и невесомый скафандр. Раскрылся, точно футляр для скрипки, и Витьку в него вложили, а как – он толком не понял. И понесло его безо всякого корабля мимо разинувшего рот охранника. Они, бездельники, теперь стоят возле каждой школы. Понесло над отделением милиции, куда Витьку однажды привели не по делу: дерущиеся разбежались, а он, зазевавшийся зритель, попался. В общем, понесло через тернии к звездам. Витьке оставалось только пошире раскинуть руки, как на картинке, быстренько взглянуть на стремительно удалявшуюся землю и запеть во всё горло: «Родина слышит, родина знает». Так надо.
Лететь было легко. Никаких перегрузок, никаких тебе усилий. Навстречу несся метеорит. Коричневый, угловатый, величиной с деревенский дом. Витька мысленно отвел его в сторону. Тот послушался. «Этак мне цены не будет, - подумал Витька. Смогу предотвращать мировые катастрофы. А в школу ходить не стану, и не надейтесь». Так, воображая себя спасителем человечества, рассекал он пространство. Красота звездного неба захватила всё его неизбалованное, нетребовательное существо. Он запел не очень правильно, но усердно:
На пыльных тропинках далеких планет
Останутся наши следы.
Тут Витьке на ухо сказали: «Хватит для первой тренировки». Он увидел себя в школьной раздевалке. Куртка висела на своем месте. Ни скафандра, ни комбинезона. На нем плохонькие китайские джинсы и свитер. Надел куртку, пошел. Домой добирался минут двадцать. Всё-таки земное притяженье – будто груз тащишь. Еле ноги волочил, отвык. Не всё так просто, оказывается. Захотят- помогут. Но просить нельзя. Сами должны догадаться, эти невидимые, светопроницаемые. Крепко держит земля, попробуй вырвись.
Он сидел дома, вертел глобус. Одни названья чего стоят. Азорские острова, Саргассово море. Проглянуло бледное солнце, осветило ясень под окном. Листья облетели, семена еще держатся – для птичек оставлены. Вон, клюют. Любая мелочь здешней жизни теперь до глубины души трогала Витьку. Он не думал раньше, что земля так беззащитна. Он вообще раньше не думал. Тыкал пальцем в клавиатуру компьютера, силясь угадать, какого из нелепых ответов на дурацкий вопрос от него ждут. Обычно не угадывал и не набирал нужного балла. Сейчас в голове у Витьки словно прожектор шарил, освещая дальние уголки мозга. Свободного мозга, не обремененного школьными знаниями и умениями.
На следующий день в школу его опять перереместили за считанные секунды. Вчера показали, что земля здорово притягивает – и пока дают передохнуть. Комбинезон на нем образовался новый, голубой как летнее небо. Лампочка горела на браслете часов, очень больших и явно не Витькиных. Петя Глазков посмотрел-посмотрел и пересел на другую парту. Учителя не возражали. Стали-таки считаться с Витькой. Давно пора. Но кто-то рядом всё же сидел. Прозрачный, создающий своими движениями легкий прохладный ветерок.
После уроков, минуя раздевалку, Витька вместе со своим невидимым спутником вышел прямо на крыльцо. Возле школы стоял обыкновенный личный самолетик, как в фильмах. Спущен трап, Витька поднялся – и уже летят. Летят над нагло торчащими башнями новой Москвы – десятилетний Витька иной и не знал. Сели на площадку чьей-то крыши, для посадки именно такого вида транспорта и оборудованной. Куда ни взглянешь – всё строят, строят. И машины стоят в пробках, плотно прижатые друг к другу. Между ними, найдя лазейку, проскакивают бойкие мотоциклисты – их развелось много. Ничего, у Витьки теперь есть самолет – все видели. А ведь прежде его мечты дальше мотоцикла не шли. Подлетело НЕЧТО. Забрало, унесло Витьку и, наверное, его не видного глазами наставника. Что было дальше с самолетиком, Витька не успел разглядеть. Остался ли он на крыше или вовсе исчез?
Летят. Луна совсем близко. Прилунились. Витьку вложили в скафандр и выпустили. А впереди идет ОН, и от его ног ложится дорожка для Витьки. Сделали несколько шагов – так, отметились. И уже на обратной стороне Луны, которую Луна нам не показывает. Витькин спутник говорит ему просто и понятно: «В твоей голове всё отпечатывается. Дома сядешь за компьютер, нажмешь «enter» и увидишь ее, обратную сторону Луны, на экране. Мы организовали прямую связь твоего мозга с компьютером – новая технология ввода. Распечатаешь – принтер тебе поставили. Что другое, а это ты умеешь. Вы все влюблены в компьютер». - «Он такой умница…», - прошептал Витька. – «Можешь похвалиться распечаткой в школе, я тебе разрешаю. Но вообще – из твоего компьютера прямой выход в нашу сеть. Ты у нас подопытный кролик. Ты идеальный приемник информации. Лишнего нет в твоей голове, это в данном случае главное».
На другой день в школе Витька хвастался картой обратной стороны Луны. Подошел учитель Олег Борисович, который у Витьки в классе не преподавал. Попросил позволения отксерить. Витька милостиво согласился. Петя Глазков хотел было подсесть обратно к Витьке, натолкнулся на что-то непонятное и ушел откуда пришел. Комбинезон на Витьке был зеленый, как та трава у дома. А лампочка горела прямо на лбу, точно у шахтера. Что думали обо всем об этом девчонки, Витьку не интересовало. Уж в их-то куриные мозги никто не вложит космической информации. Но Олег Борисович просил держать его в курсе. «Если ОНИ не против», - отвечал Витька. Кто такие ОНИ – Витька не уточнил. Он и сам-то толком не знал. Олег Борисович допытываться не стал, он уважал Витькину тайну.
После занятий у школы на этот раз стоял вертолет. Витьку впустили. Петя Глазков было сунулся, но невидимая сила его остановила, и трап убрали. Взлетели над школьным двором, где стояли, задрав головы, мальчишки. Девчонок Витька по-прежнему не замечал, хоть они там и толпились, любопытные. Пролетели над спокойно идущим домой Олегом Борисовичем. «Есть хоть один человек, который меня понимает», - вздохнул Витька. Опять с крыши, но уже с другой, их забрало ОНО. И – на Марс, на Марс. На красную планету. Выпустив Витьку в защитном скафандре и всё время самолично сопровождая, его прозрачно-прохладный спутник проговорил: «То, что приносишь в своей голове, можешь, распечатав, отдавать Олегу Борисовичу. Сразу распечатывай в двух экземплярах – один для учителя, другой для похвальбы». Витька благодарно кивнул внутри скафандра. У него в школе есть старший друг, это здорово. Родителям Витька решил не хвалиться, а то еще попробуют помешать. Почему до них еще не дошли новости из школы – загадка. Загадка и красная планета. Облетели ее всю. Витька старательно вбирал в голову увиденное. Невидимый сказал: «У тебя в компьютере будет объемное изображенье. Учителю подари просто две карты, с разных сторон планеты снятые. Мы же будем брать для своей сети всё полностью».
Родители наконец очнулись. Отец спросил строго: «Витя, что это за полеты во сне и наяву?» Сын пожал плечами. Не нашел ничего сказать кроме как: «Но отметки у меня стали хорошие. Правда, правда». Тут отцу позвонили по делу, он заволновался, стал обзванивать своих сотрудников, и разговор сам собой отодвинулся. А после ОНИ сделали так. чтоб разговор и не возобновлялся. Про борьбу с метеоритами речь пока не шла, но экскурсии по вселенной начались успешно. Процесс пошел.
Олег Борисович поблагодарил за марсианские карты. Пригласил Витьку к себе домой, показал ему глобусы Марса и Венеры. Разговаривал с ним как со взрослым – а Витька почти ничего не понимал. Но распечатки карт Венеры пообещал твердо. Учителя ставили Витьке завышенные отметки, впечатленные самолетом и вертолетом. Странный народ эти взрослые, попробуй пойми их. Отец увидел неизвестно откуда взявшийся принтер и сразу попытался распечатать с Витькиного компьютера какие-то свои бумажки. Но компьютер строго спросил: «Пароль?» С Витьки он такого не требовал. Отец оробел и отступил. Взрослые привыкли принимать запреты без возражений. Нельзя – значит нельзя. Его достаточно щелкала жизнь, чтоб он твердо усвоил слово «нельзя». Витька, недовоспитанный отрок, был еще по-детски бесстрашен.
