И. Грекова - Пороги
Галина Львовна Фабрицкая лето проводила в городе, отпуск решила взять осенью. Вся семья разъехалась: муж в командировке, Гоша где-то в Прибалтике, Маша с мужем в туристском походе. Галина Львовна одиночеством не тяготилась. Когда и отдохнуть хозяйке дома, матери семейства, как не в те редкие периоды, когда никого нет? Готовку она упразднила, обедала на работе. Утром кофе, вечером что придется, а то и совсем ничего. Хорошо!
Моложавая, стройная, энергичная, Галина Львовна была вполне привлекательна. Светлые волосы без седины, без краски. Синие глаза. Упругая, спортивная походка. На улице ее окликали «девушка». Главный инженер большого завода, она была из тех редких женщин, которые созданы для руководящей работы. Подчиненные ее любили и побаивались.
День прошел наполненный, разумный. После работы поиграла в теннис, вернулась домой. Перед тем как лечь, сделала массаж лица, легкими движениями втирая крем и чуть поколачивая щеки и подбородок обратной стороной кисти. Осмотрела себя и осталась довольна. В рассеянном, неверном свете она казалась совсем молодой.
Ночь — уже не самая светлая, а «полубелая», пахнущая цветущей липой и немножечко пылью, — прилегла в сквере за окном.
Галина Львовна постояла, обеими руками разведя занавески, вдыхая запах и свежесть ночи. Хорошо! Но некогда наслаждаться, завтра вставать в половине седьмого, до завода больше часу езды.
Она разделась, легла, с радостью ощутила кожей прохладную свежесть белья и приготовилась отойти ко сну. Уже закопошились в сознании первые сонные видения: внук Митя шел к ней, топая ножками, она протягивала ему навстречу руки, он говорил: «Баба!» До чего же хорош! Это упругое «б» в слове «ба-ба»! Она погружалась в любовь к маленькому ходячему чуду. Погружалась — и погрузилась. И вдруг звонок. Кто-то пришел отбирать Митю…
Это не приснилось, звонок был наяву. Звонил телефон. Галина Львовна зажгла лампу-ночник. Два часа. Телефон надрывался. Уж не с Сашей ли что-нибудь? Нет, на междугородную не похоже. Она босиком подбежала к аппарату, сказала «слушаю». Молчание. Полное молчание, без поскрипываний, шорохов, намекающих, что там, на другом конце провода, кто-то есть…
— Я вас слушаю! — крикнула она. — Говорите, что вам нужно?
Полное молчание. Она повесила трубку. Сняла, послушала. Аппарат в порядке — гудит.
Легла в постель. Смятые простыни уже не казались прохладными. Прерванный сон не шел.
Заснула она уже под утро, и только задремала — опять звонок.
— Слушаю!
Телефон молчал. На этот раз было слышно легкое поскрипывание, как будто по микрофону водили ногтем.
— Слушаю! — повторяла Галина Львовна.
Ни звука.
«Шутник какой-нибудь. Больше не подойду», — решила она, укладываясь в постель. Сон не шел. Разбуженные звонками, одолевали тревоги. О Гоше: уехал один, без жены, как бы опять не попался на удочку! О Маше: мало ли что может случиться в горном походе? И о муже: ни разу не звонил, уж не заболел ли? Нет, вряд ли. Саша не болел уже лет пятнадцать. Впрочем, когда-нибудь надо начать. Все-таки не мальчик…
Встала по будильнику. На работе была рассеянней обычного. Вечером ездила с профсоюзной экскурсией на Острова. Вода, зелень, прохлада. Вернулась домой усталая и сразу — спать. Спать, спать!
На этот раз телефонный звонок раздался около трех часов.
«Не подходить!» — говорила себе Галина Львовна. Звонок повторялся, требовал, умолк. Умолк, чтобы минут через пять возобновиться.
Она снова переждала несколько раз, не подходя к телефону. Снова перерыв — и опять звонки. Могло же, наконец, что-то случиться?
Она подошла. Все то же: «Слушаю», — и молчание. «Скотина ты подлая», — сказала она в телефон. Никакой реакции.
Следующий звонок — утром, часов в шесть. Опять не подходила, опять в конце концов подошла. «Слушаю». Какой-то свист, прерванный смех, или ей показалось? Молчание.
На работе была вся разбитая. Позвонила на телефонную станцию. Ответили: все в порядке, аппарат исправен. Почему звонки? Какие-то хулиганы забавляются. Посоветовали обратиться в милицию.
Солидный, полноватый капитан милиции с редкими волосами, расчесанными на пробор, принял ее приветливо:
— Ложные вызовы? Это бывает. Иной раз хулиганство, а бывает, звонят, чтобы проверить, есть кто в доме, а если нет — ограбить. Этому делу можно помочь. Поступайте таким порядком: звонок. Подошли? Подошли. Нет ответа? Ладно, нет. Вы не вешаете трубку. Ваш телефон остается связан с тем абонентом, который вызывал. Засекаете время. Поняли? Быстренько идете и откуда-то с другого аппарата — от соседей или как — звоните вот по этому номеру…
Он написал и вручил Галине Львовне номер телефона.
— …Сообщаете им, что был ложный вызов и в какое время. Понятно вам?
— А дальше?
— Дальше вас уже не касается. Проследим, засечем. Есть у вас какие подозрения, кто бы мог звонить? Если есть, сообщите. Нам будет легче его выловить. Обычно хулиган, желая побеспокоить, звонит не от себя, а от соседей или из автомата. Ночью это не всегда удобно, нет-нет да и позвонит от себя. А у нас уже его телефончик на примете…
Капитан засмеялся и потер руки.
— Нет у меня подозрений, — не совсем уверенно сказала Галина Львовна.
— А все-таки? Какой-нибудь неудачный поклонник? Вы не стесняйтесь. Нас, милиции, как и врачей, стесняться нечего. Говорите как на духу. Ну, кого вы подозреваете?
— Определенных подозрений у меня нет. Самые смутные.
— Давайте телефончик! Если не виновен, ничего ему не будет. Он и не узнает. А если виновен — вызовем, сделаем внушение.
Галина Львовна вынула записную книжку, продиктовала номер, тщательно закрывая фамилию пальцем.
— И ваш номерок дайте, — сказал капитан. — Порядок! А теперь повторите инструкцию, как действовать.
— Подойти, не вешать трубку, засечь время. Сразу выйти, позвонить с другого аппарата по номеру, который вы дали.
— Верно! Толковая дамочка! Вам бы у нас, в милиции, работать. Муж, извиняюсь, супруг есть?
— Есть.
— Обеспечивает? Если нет, я вам серьезно предлагаю.
— А я серьезно отказываюсь. Я уже работаю.
— Ну, что у вас за работа? Пустяк какой-нибудь получаете. А у нас, в милиции, хорошо платят.
— Я главный инженер завода, — сказала Галина Львовна не без гордости и назвала цифру своей зарплаты.
Капитан был ошеломлен. Он почесал правой рукой левое ухо через начинающуюся лысину:
— Ой, мамочки! Что же вы сразу-то не сказали? Я бы по-другому с вами разговаривал.
— А что? Вы со мной разговаривали хорошо, вежливо.
— Я разговаривал как со всеми. А если бы я знал, что передо мной выдающийся представитель женского пола… Я-то думал — просто интересная дамочка, мужняя жена. Сердечно извиняюсь.
— Как вас зовут? — спросила Галина Львовна, чувствуя себя хозяйкой положения.
— Капитан Буков, Алексей Степанович.
— Так вот что, Алексей Степанович, я надеюсь, что вы внимательно проследите за этим делом.
— Можете надеяться.
— До свидания. Заранее вас благодарю.
— Очень рад был познакомиться. Обращайтесь при любой надобности. Все сделаем!
Прощаясь, капитан Буков задержал в своей жесткой ладони нежную, длинную руку Галины Львовны несколько дольше, чем нужно.
«Вот неожиданная победа, вероятно, из самых последних, — думала она, возвращаясь на завод. — А все-таки приятно. Когда же кончится твое время, бабушка?»
День прошел как день. Хлопоты, звонки, совещания. Не спав толком две ночи, Галина Львовна была невнимательна, несобранна. Вынув зеркальце, она украдкой разглядела свое лицо и заметила в углах рта две морщинки, которых раньше как будто не было. «Бабушка!» — повторила она мысленно. Она любила свою нежную, выхоленную внешность, контрастирующую с волевым, мужественным характером. Эти две морщинки она поставила в счет тому, звонившему ночью, и жестко пообещала себе не отступаться, идти до победного конца.
Дома она сразу легла и уснула как убитая. Звонок разбудил ее в половине третьего. «Слушаю». Трубка молчала.
Галина Львовна поступила согласно инструкции: не вешая трубки, засекла время, взяла бумажку с номером телефона, который ей дал Буков, и вышла на улицу.
Автомат был недалеко, на ближайшем углу. Она вошла в кабину и увидела, что трубка сорвана: только обрывок провода болтался под аппаратом. Черт знает что! Могло быть случайностью, а могло быть сознательным поступком того, кто звонил. Ночного мерзавца. Молчальника. «Нет, я его выведу на чистую воду!» — свирепо подумала Галина Львовна.
Другой автомат был у метро, примерно за полкилометра. Улица была по-ночному гулко пустынна — ни одного человека в поле зрения. Галина Львовна не была труслива, но все же вид этой совершенно пустой, серо освещенной ночным небом улицы был не из приятных…
Позвонив куда надо, она поспешила обратно. Какая-то парочка, утонув в нескончаемом поцелуе, оживляла пустынную улицу. Галина Львовна дошла до дому, поднялась по лестнице, отперла дверь, повесила трубку телефона. Ноги у нее озябли (она выбежала без чулок). Лежала, пытаясь согреться и прийти в себя. Ни то ни другое не удавалось. Наконец задремала.
