Виктор Дьяков - МЕНТАЛЬНАЯ НЕСОВМЕСТИМОСТЬ Сборник: рассказы, повести
- И вы всё это высказали директорше?- осторожно спросила Гуля.
- Конечно. Я всегда правду в глаза говорю!- резко повысила голос хозяйка.
Но здесь уже хозяин, оглянувшись на дверь, с укором предостерёг жену:
- Потише Шушаник.
- Ну и, что она на вашу правду сказала,- продолжала "прессинг" Гуля.
- А что она скажет? Заорала на меня. Как вы смеете оскорблять наших детей. У нас за редким исключением хорошие воспитанные девочки, а вот ваш сын хам. На него девочки внимания не обращают, вот он за это их всех матом поносит. По-русски не научился, как следует говорить, а матерным овладел в совершенстве... Это она так нашего Артурчика. Да он лучше многих русских по-русски говорит...
Конечно, хозяйка переоценивала и способности и моральные качества своего сыночка. Она явно забыла, с кем разговаривает. Гуля прекрасно знала особенности поведения многих кавказских подростков и парней - дома с родными и родителями они действительно голоса не повысят и плохого слова не скажут, но покинув пределы своей "крепости" юные джигиты уже не считают нужным сдерживаться и вполне могут оскорбить кого угодно, особенно представителей наций в которых не принято за это мстить. А уж русских девчонок обозвать, за которых некому вступиться, это для молодых этнических кавказцев всегда было нечто вроде удовольствия. Гуля это знала, потому как выросла на Кавказе и сама это видела, когда её русских одноклассниц азербайджанские парни могли вслух безнаказанно поносить самыми последними словами по малейшему поводу. А вот её и других азербайджанок и прочих этнических кавказок не смели. Ей это даже нравилось, чувствовать, что она защищена своей семьёй, родом, традициями. А русские девчонки, да и женщины не были защищены тогда, не защищены и сейчас - это тоже своего рода традиция. Сами виноваты, сами организовали себе такую жизнь. И чего эта армянка, так выгораживает своего сыночка? То, что он материт этих маленьких сучек? Так это не столько ему укор, сколько их родителям, которые не могут защитить дочерей от оскорблений. Не могут, значит пусть терпят. На Кавказе русские сколько уже десятилетий терпят, чем Москва лучше. Вот только на Кавказе никто не смел этнических кавказцев называть черножопыми, тем более не смеют сейчас. А москвичи ещё могут. Но ничего, дайте время, будете так же бояться. И чего эта армянка всё заливает про своих сверхвоспитанных и сверхталантливых детей, просто они кавказские дети и этим всё сказано, а кавказский человек давно уже на этом советском, а теперь постсоветском пространстве с малых лет привык себя чувствовать выше, лучше всех.
Гуля терпеливо слушала разглагольствования хозяйки, а сама украдкой посматривала по сторонам, опытным взглядом пытаясь определить стоимость окружавших её вещей. Она сделала вывод - армяне действительно очень состоятельные, ибо нашли деньги на дорогую импортную стенку, ковры на стенах не люберецкие, а туркменские, ручной работы, сервант по старомодному заставлен хрусталём, привезённым видимо ещё из Абхазии. Дорогие вещи, как и принято в кавказских семьях, вне зависимости от национальной принадлежности и вероисповедания не спрятаны, а выставлены специально на показ, для гостей - мы люди не бедные. Это у русских бедность не порок, у евреев бедность порок, но богатство по мере возможности скрывается, а вот у кавказцев бедность испокон была не просто пороком, а позором, а богатство всегда выпячивается, как предмет особой гордости хозяина дома, всей семьи. И Гуля, человек в товароведении компетентный, сразу обратила внимание и на телевизор-двойку "СОНИ" и на красивый чайный сервиз не менее чем на двенадцать персон, расставленный на полках "стенки". Гуле всё это было близко, понятно, она это всё принимала и одобряла, она всю жизнь, с детства впитывала такое отношение к жизни.
Оценив убранство комнаты, Гуля вежливо прервала, казалось, не собиравшуюся умолкать хозяйку:
- Я вас хорошо понимаю, у меня те же проблемы с детьми.
- Вот-вот, просто невозможно. Я уже боюсь детей отправлять в школу,- вновь, было, оседлала своего "конька" хозяйка.
- Я считаю, что с этим нужно и можно бороться,- решительно вставила реплику Гуля.
Хозяйка, до того без умолку говорившая, услышав эти слова, сразу смолкла и как-то растерянно посмотрела на мужа. Видимо, такого конкретного предложения она не ожидала и не знала, как на него реагировать.
- А вы... вы считаете это возможно?- голос мужа тоже звучал как-то неуверенно.
- Конечно. Долго мы будем терпеть эти издевательства над нашими детьми. Если и дальше будем молчать, то в этой школе под крылом такой директорши совьют гнездо скинхеды, РНЕ и прочее отребье, и тогда уже ни нам, ни нашим детям здесь просто не дадут жить.
Столь энергичный призыв к действию явно смутил хозяев. Возмущаясь порядками в школе, сами они вариантов борьбы с этим злом да сих пор не рассматривали и вообще не были к этому готовы.
- Ну а как вы себе это представляете? Письмо что ли написать коллективное Лужкову, или ещё что-то?- решил прощупать почву хозяин.
- Я это представляю так. Всё дело в директорше. Не будет её и в школе, создастся совсем другая обстановка. Значит надо этому посодействовать... чтобы её сняли.
В комнате повисло напряжённое молчание. Теперь по всему и хозяин не знал, как отвечать на столь бескомпромиссное предложение гостьи. Видя нерешительность хозяев, Гуля вновь взяла инициативу на себя.
- Ну, вы же сами убедились, что по-человечески с ней говорить невозможно,- Гуля вновь обращалась к хозяйке.
- Да... я много раз... невозможно,- неуверенно пролепетала хозяйка.
- Ну вот,- словно нашла поддержку Гуля,- подарки она принимать отказывается, брезгует, так что...
- Да-да,- подхватила хозяйка,- один раз я ей на день учителя кольцо с бриллиантом подарить хотела... в знак дружбы, от души. А она... за это кольцо, говорит, я, что вашей рабой стать должна. Не думайте, что все русские продаются, я скорее с голоду умру, но от вас никогда ничего не брала и брать не буду. А потом... потом,- на глазах хозяйки появились слёзы,- она дверь кабинета открыла и говорит: вон отсюда, пока я свидетелей не позвала и не обвинила вас в даче взятки должностному лицу... Так опозорила, оскорбила!
- Шушаник, Шушаник... успокойся, мы сейчас не о том говорим!- нервно прикрикнул на жену Армен, явно не в восторге, что та поведала эту историю посторонним.
- Вот видите, у нас просто нет иного выхода,- Гуля, твёрдо, не отводя глаз, смотрела на хозяина, словно хотела передать ему часть недостающей тому твёрдости.
- Ну, хорошо. А конкретно, как вы себе это представляет,- Армен, наконец, сдался, и отвёл глаза.
- Нам надо собрать всех родителей, кто родом с Кавказа и написать коллективное письмо, в котором изложить все факты дискриминации наших детей в этой школе и поощрение её директоршей.
- Да-да, и обязательно указать, что учительница музыки нашу Кариночку не берёт петь в школьный хор. Говорит у неё ни голоса, ни внешности, а сама туда таких Машек набрала...- снова встряла жена.
- Да подожди ты... помолчи, - резко перебил её Армен.- А куда, кому писать? И вы думаете это возымеет действие?
- Если просто написать на имя Лужкова, или даже Путина, конечно до них самих наше письмо не дойдёт. Я узнавала, писать надо на имя главы департамента образования, там чиновники победнее, и одновременно подключить как можно более высокопоставленных людей из наших диаспор. Ну, а ваша армянская диаспора здесь в Москве, она ведь влиятельная, у неё очень сильные позиции в самых высоких сферах. Я думаю, вы могли бы... У вас есть знакомые или родственники с соответствующим весом и связями?- Гуля задала вопрос, ради которого и пришла сюда.
Да, её прежде всего интересовало, имеет ли хозяин дома связь с влиятельными лицами из армянской диаспоры. Кто он этот Армен, просто случайно сделавший в Москве деньги армянин, или член многочисленного и влиятельного семейства, не последнего в мощной армянской диаспоре? Исходя из того насколько быстро сумел закрепиться и натурализоваться в Москве этот бывший беженец, Гуля рассчитывала, что это не с проста. Иначе её визит терял всякий смысл. Хозяин, услышав вопрос, нахмурился и сосредоточенно упёрся взглядом в стол. Обе женщины смотрели на него, гостья с замаскированной надеждой, жена... Жена, по всему, и сама пока не могла определиться, что она хотела от мужа, чтобы он очертя голову ринулся в эту авантюру, или нет.
Наконец, хозяин дома вздохнул и с недовольным выражением лица заговорил:
