Дженни Нордберг - Подпольные девочки Кабула. История афганок, которые живут в мужском обличье
У замужней женщины распознавание собственной сексуальности и умение правильно себя касаться может не преобразовываться в наслаждение сексом с мужем. Обратимся к опыту мужчин: один пуштунский врач, мужчина в возрасте за тридцать, подтверждает, что его, точь-в-точь как доктора Фарейбу, мужчины часто просят дать им совет, как «делать сыновей», что является предлогом для обсуждения секса. Эти разговоры следуют по одному и тому же шаблону: хотя некоторые мужчины заинтересованы в том, чтобы сделать своих женщин «счастливыми», их терзают опасения, что, если такого «счастья» будет слишком много, женщины станут фантазировать о других мужчинах или даже тянуться к ним, а не к своим мужьям; у них может развиться интерес к сексу, и они станут неуправляемыми. Что касается его собственного брака, он с уверенностью говорит:
– Согласно моему мнению, как бы это выразиться… прежде чем я приду к завершению, к завершению должна прийти моя жена. И лучше, если она сможет прийти к завершению дважды.
Однако реакция одной жительницы Кабула выражает типичный взгляд на секс нескольких других замужних женщин: «Если бы это зависело от меня, мой муж никогда больше меня не коснулся бы».
Там, где сексуальность в целом подавлена, а мысль о том, что женщины вообще-то могут быть сексуальными, вызывает безразличие либо страх, следующим уровнем табу является гомосексуальность. Если секса здесь не признают «почти», то гомосексуальности нет места вовсе – а тем более среди женщин. Попытка поговорить о гомосексуальности с афганцами обычно вызывает нервный смех или категорический отказ участвовать в разговоре.
Даже среди образованных афганцев представление о том, что женщины могу быть сексуальными с женщинами, одновременно смехотворно и таинственно, поскольку, как мне объяснили, оно бросает вызов самому определению сути полового акта. Как сказал один мужчина, «без участия пениса секс просто становится бессмысленным для обеих сторон».
Специалист по сравнительной психологии Стивен Мюррей и историк и антрополог Уилл Роско, которые искали в истории и литературе определения гомосексуальности в мусульманском и арабском мире, нашли лишь ничтожно малое число упоминаний лесбиянства{91}:
«В большинстве современных исламских государств, где проявления даже брачного гетеросексуального поведения подвергаются жесткой цензуре, сексуальность типа «женщина – женщина» остается тщательно скрываемой».
В своей книге «Исламские гомосексуальности» (Islamic Homosexualities) они среди прочего цитируют пассаж из рукописи мусульманского географа и картографа Шарифа аль-Идриси, который жил в XII веке. В этом редком манускрипте признано существование в прошлом женщин, которые предпочитали женщин, и предлагается даже интригующее объяснение этому и одновременно пояснение, чем они опасны для общества:
«Есть также женщины более разумные, нежели другие. Они обладают многими чертами мужчин, так что напоминают последних даже в движениях своих, в том, как они говорят и каким голосом. Эти женщины предпочитают быть активными партнерами, и им хотелось бы главенствовать над мужчиной, который дает им эту возможность. Такая женщина не стыдится себя, если соблазняет того, кого желает. Если у нее нет к тому наклонности, он не может принудить ее заниматься любовью. Из-за этого ей труднее подчиняться желаниям мужчин, и это приводит ее к лесбийской любви. Женщин с такими чертами обычно можно найти среди образованных и изящных женщин, писцов, читательниц Корана и женщин-ученых».
Обратите внимание: аль-Идриси подчеркивает, что это явление обязано своим происхождением исключительно отсутствию подходящих партнеров мужского пола – это так называемая ситуационная гомосексуальность. Кроме того, он полагает, что образованные женщины могут становиться более сексуальными и, следовательно, предпочитать в качестве сексуальных партнеров женщин мужчинам. Для многих афганцев подразумеваемый вывод остается поводом для беспокойства и по сей день: образованность женщин может быть губительна для общества, а в конечном счете и для всего человеческого рода. Лучше держать ум женщин во тьме, иначе у них возникают странные идеи, а в результате больше не будут рождаться дети.
Если говорить о другом гендере, то мужская гомосексуальность упоминается большинством афганских мужчин только в контексте высмеивания и отвращения: такие акты совершают только самые низкие люди. Официально мужской гомосексуальности в Афганистане тоже нет, как и в соседнем Иране, и в большинстве других исламских обществ. В крайнем случае она рассматривается как грех или преступление или как то и другое разом.
Однако здесь присутствуют разительные противоречия. В Афганистане, равно как и в историческом контексте мужской гомосексуальности вообще, мужчина прекрасно может заниматься гомосексуальными действиями. Однако это не превращает его в гомосексуала автоматически. Различие проводится между активной и пассивной ролями в половом акте, между тем, кто «берет» удовольствие, и тем, кто ему подчиняется. Проникающий – это мужественный мужчина, а тот, в кого проникают, – более слабая сторона; это уподобление подчинению женщины мужчине. Принимающий может тоже не быть гомосексуалом, если не выказывает признаки того, что это ему нравится, в каковом случае он действительно может быть объявлен гомосексуалом, или бедаг, – этим словом называют пассивных гомосексуалов.
Мужское гомосексуальное поведение в активной роли традиционно объясняется в Афганистане отсутствием доступных женщин. Кроме того, женщин надлежит использовать преимущественно для делания детей, а для удовольствия – не обязательно.
Так же может оправдываться педерастия. Поскольку мужская сексуальность – это сила природы, которую необходимо высвобождать, то способ ее высвобождения имеет меньшее значение. Юный и более слабый мальчик может быть даже предпочтительнее в этом плане, поскольку его нельзя обесчестить, как женщину. Кроме того, в этом случае меньше риск возмездия со стороны взбешенных родителей: изнасилование мальчика – меньшее оскорбление, чем изнасилование девочки. В качестве бонуса насильник рассматривается как мачо и вовсе не как «гомосексуал» – настолько, насколько это вообще возможно.
Когда организации, занимающиеся правами детей, пытались исследовать насильственную практику бача бази, или «мальчиковой игры», в Афганистане – юных мальчиков продают как развлекателей-танцоров, а также держат в сексуальном рабстве военные командиры и другие обладающие властью мужчины, – они часто утыкались в стену молчания: многие афганцы подтверждают существование такой практики, но лишь считаные единицы признают, что это случается в их собственных сообществах.
Радика Кумарасвами, специальный представитель ООН по проблемам детей и вооруженных конфликтов, не стала ничего скрывать и прямо заявила в 2011 г.: «У очень могущественных военачальников и региональных командующих{92} во всех силах безопасности, равно как и в антиправительственных силах, есть юные мальчики, наученные танцевать».
Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ) тоже предупреждал в 2010 г., что число мальчиков, подвергающихся сексуальному насилию{93} в рамках этой традиции, вероятно, невелико в сравнении с более распространенной педофилией «обычных» мужчин к «обычным» мальчикам. И несмотря на юридическую и религиозную цензуру гомосексуального поведения в традиционных или современных культурах Афганистана, исследования показывают, что сексуальные отношения «мужчина – мальчик» не считают здесь ни чем-то из ряда вон выходящим, ни чем-то преступным.
Афганские мужчины часто столь же осторожны в выборе слов; они никогда не говорят от первого лица, но порой признают, что «знают одного человека», который в детском возрасте подвергся насильственному нападению другого, старшего мужчины. В своем исследовании пуштунов в 1980-е антрополог Чарльз Линдхольм сообщал: «Первый сексуальный опыт{94} многих мальчиков, если не большинства, – это опыт с одним из их сверстников, имеющим пассивные наклонности, или со старшим мужчиной, который является подтвержденным бедаг. Старшие мужчины здесь до сих пор могут воспитывать красивого юного протеже, который сопровождает их повсюду, хотя эту практику вряд ли можно назвать общепринятой».
И от этих несовершеннолетних жертв сексуального насилия, пострадавших от нападения старших мужчин и слишком стыдящихся, чтобы когда-либо об этом заговаривать, ждут, что они, став взрослыми, будут сексуально функционировать с женщинами в браке с целью иметь детей.
