Елена Муравьева - Глупости зрелого возраста
Вчерашние подозрения оправдались!
— Мне бы очень хотелось, — вежливо отметил Рязанов, — чтобы вы не расценивали мои действия, как личный выпад. Вы ведь тоже когда-то увели этих славных девочек у кого-то.
Это была правда.
— Впрочем, не буду лукавить, после нашего разговора мне хотелось утереть вам нос.
– Вам удалось это сделать.
— В ответ могу поздравить вас. Ваши подопечные, невзирая на юный возраст, сопротивлялись до последнего. Особенно Лариса. Она хорошо к вам относится. Считает своим учителем.
— Я тронута.
— Давайте, вернемся к моему предложению. Я рачительный хозяин и не привык разбрасываться специалистами. Если ко мне пришел ценный кадр — я делаю все возможное, чтобы удержать его. Люди — это ресурс, самый ценный и дорогой. В вас я заинтересован и не хотел бы, чтобы вы уходили. Но судя по вашей реакции, идея с заводом вас не воодушевляет. А как вы смотрите на социальную работу?
— Ни как. — Покачала головой Ира. — Никогда ею не занималась.
— Наш холдинг оказывает помощь старикам, детям, ветеранам войны. Чтобы страна знала своих героев, то есть тех, кто занимается серьезной благотворительной деятельностью, мне нужен департамент. Вы могли бы создать и возглавить его. Еще есть вакансия в департаменте развития и обучения персонала. В общем, для дельного человека работа найдется.
— Когда я должна дать ответ? — Ира потерла висок. — Мне надо подумать.
— С оглядкой на вашу простуду даю вам неделю. Хватит? — улыбнулся Василий Иванович.
— Да.
Глава 8. Хмурое утро
Суббота началась с телефонных звонков. Первой с извинениями объявилась Лариса. Ольга объясняться с бывшей начальницей не сочла нужным. Может быть и к лучшему. Ничего путного из беседы с Ларой не вышло.
— Сева сказал, ты договорилась с Рязановым. Он тебе дает классную должность, ты снимаешь вопрос о наших процентах. А там только моих — две тысячи баксов.
Ира вздохнула тяжело. Разделяй и властвуй — принцип стар, как мир.
— Зато я буду теперь курировать целое направление. А ты кем ты будешь? — Лару, возбужденную светлым будущим, не очень занимало прошлое. Девочка смотрела вперед и ждала от будущего только хорошего.
«Мне не за что обижаться, — урезонила себя Ира. — Я сама ее учила мыслить категориями рациональными. Лариса поступила правильно. Правильно?! Эта гадина за моей спиной сговорилась с Рязановым! Предательница!»
И снова восторжествовал прагматизм: «А как бы ты на ее месте поступила? Может быть так же?»
Но места были распределены. И на своем Ира не могла отделаться от разочарования. Она вложила в девчонок душу, научила всему, а они…
Далее можно было не продолжать.
— Ира, ты обиделась? — в голосе Ларисы звучало сожаление. Маленькая паразитка понимала, что нашкодила и тем сильнее старалась загладить вину.
— Есть немного, — называть вещи лучше своими именами. — Но, это пройдет. Ты, девочка, все сделала верно.
— Значит, ты не сердишься?
— Нет, — решила для себя Ира.
— Ну и хорошо.
Хорошо, подтвердила и Диана.
Ее звонок был вторым в это утро.
— У меня как всегда мало времени. — Дианка что-то жевала на ходу. — Через десять минут тренинг. Так что давай только факты.
Ира доложилась:
— Рязанов предложил на выбор руководить продвижением на его новом заводе или вести в головном офисе социальный департамент. Ну и еще пару позиций.
— Круто, — признала подруга и с полным ртом добавила, — А сколько будет платить?
— Приблизительно столько, сколько я получаю сейчас.
— Тоже неплохо, — оценила Дина.
— Почему? Я хочу зарабатывать больше.
— Мы уже про это говорили.
— Еще они менеджеров моих сманили, — пожаловалась Ирина.
— Вот суки. Но это еще лучше.
— Почему?
— Настоящий бизнес начинается тогда, когда заканчивается управление в ручном режиме. Ты носилась со своими девчонками, как дурень с писаной торбой, вытирала носы, подстилала соломку под зады, страховала каждую сделку. Это не работа, а самодеятельность. Для маленьких проектов такой подход еще годится. Для больших решительно не возможен. Поэтому, не ной, тебе сделали шикарный подарок — дали волшебный пендель и вытолкали на новую орбиту. Теперь у тебя появятся настоящие подчиненные, а не подружки-подопечные, и ты будешь без соплей вести дела.
— Откуда ты знаешь, что у меня будут подчиненные и большие проекты? А может Рязанов шутит, и я вообще останусь без работы? — Ира так хотела услышать слова утешения. Но разве от Дианки их дождешься? Этой богине охоты только бы за дичью гоняться.
— Все. Наше время истекло. Приеду в понедельник, потолкуем предметнее. Главное, не раскисай сейчас. А то мне твое настроение ужас, как ни нравится. Все ведь хорошо! Правда?
— Правда, — обреченно признала Ира.
— Думай, про свои пять тысяч, — выдав дежурный спасительный совет, подруга исчезла из эфира.
Ира только собралась сосредоточиться на симпатичной пятерке с тремя нулями, как грянул третий звонок.
— Доброе утро.
— Доброе, Генрих, — мужской голос сначала показался Ире совершенно незнакомым. И только спустя мгновение она сообразила, с кем говорит.
— Не разбудил?
В одиннадцать часов такие вопросы может задавать только деликатный Сологуб.
— Нет, конечно.
— Я собственно вот по какому вопросу… — в трубке разлилась тишина. Затем размеренный голос Сологуба вернулся: — Я бы хотел… — Окончание фразы опять поглотило безмолвие.
— Ничего не слышно, — Ира в сердцах оборвала связь. Если у Генриха что-то важное, он повторит вызов. Так и есть, на экране мобильного высветился тот же номер.
— Если вы не против, я подъеду к семи. — В этот раз Сологубу удалось закончить мысль.
«В бухгалтерии в спешном порядке готовят журнал к закрытию и, наверное, нашли кучу неверно оформленных договоров», — предположила Ирина, но на всякий случай спросила:
— А зачем?
Новая волна треска сотрясла эфир. Перекрикивая шум, Сологуб признал очевидное:
— Мне надо с вами поговорить. Что-то со связью. Очень плохо слышно.
— Хорошо, я жду вас в семь, — смирилась Ира и едва положила трубку, как услышала очередную трель. Телефонная активность принимала угрожающие размеры.
— Привет, моя хорошая, — на сей раз покой, потревожила Люба.
— Сколько лет, сколько зим.
Обмен новостями занял минут сорок. Вполне нормально для двух женщин последний раз беседовавших день назад.
— Не перестаю на тебя удивляться, — изумилась Люба. — У тебя не карьера — а просто чудеса в решете. Что ни день, новая должность.
— Да, — скромное признание своих заслуг доставило удовольствие.
— Но так ты никогда не выйдешь замуж!
Странный и неприятный вывод больно уколол. Ира даже губу от досады закусила.
— Почему? — спросила напряженно. Она давно догадывалась, что подруги созданы природой не только для «сугрева души», но и других надобностей. К примеру: кто-то же должен добивать раненых?
Подтверждая предположение, Любочка дала прицельный залп:
— В конторе куча холостяков-ровесников, а ты ни с кем не закрутила даже роман. Упустила шанс! Ты женщина или где?
«Наверное, или где», — грустно признала Ира, но на всякий случай сказала:
— Женщина.
— Не ври. Женщины не могут зацикливаться только на карьере, у них мозги для этого слишком многоплановые. А ты со своими продажами в робота превратилась. Только и думаешь о деньгах. Только и зудишь: ах, главный бухгалтер, директор, редактор, ах, такие, сякие, разэтакие, мешают заколачивать бабки, столько возможностей упущено. А, между прочим, ты упустила — главное! Трех нормальных мужиков.
— И вовсе не трех. Главный редактор женат.
— Сама рассказывала, что они с женой разъехались.
— Но не развелись же.
— Какая разница?! Все равно теряешь шанс за шансом.
— А что это ты такая агрессивная? Поссорилась с Мишей?
— Разве с ним можно нормально поссориться?
— У него, что опять кто-то есть?
— Я нашла в кармане его куртки кружевные трусы.
Это был далеко не первый случай. Мишины дамочки часто пытались подобным образом поссорить любовника с женой.
— Я так больше не могу, — расплакалась Люба. — Что делать?
— Простить, — предложила Ирина. Это было самое простое и привычное для Любы решение.
— Сколько можно? — всхлипнула Люба. — Его хватает максимум на полгода.
— Разведись.
— И маяться одной, как ты? И бросаться на каждого? Нет, уж уволь. Ой, извини…
Любка была хорошая подруга. Надежная, умная, искренняя. Но и на старуху бывает проруха. А именно сегодня выдержать издержки чужого характера Ира не могла. Слушать, тем паче парировать колкости, элементарно не хватало сил. Не было сил даже на то, чтобы прилично закончить беседу.
