Эн­ни Прул - Корабельные новости

Дво­им дру­гим то­же дос­та­лось. Я пом­ню, как отец ле­жал на топ­ча­не, вы­тя­нув но­ги, и рас­ска­зы­вал нам о тех бед­ных оди­но­ких маль­чи­ках, ра­бо­тав­ших в раб­ст­ве у жес­то­ких ка­над­ских фер­ме­ров. Он то­гда го­во­рил: «Бла­го­да­ри­те Бо­га, что вы жи­ве­те здесь, как у Хри­ста за па­зу­хой».

Мой отец нау­чил нас чи­тать и пи­сать. Зи­мой, ко­гда за­кан­чи­вал­ся се­зон рыб­ной лов­ли и на­чи­на­лись ме­те­ли, он про­во­дил за­ня­тия пря­мо на кух­не ста­ро­го до­ма. Да, все де­ти на этом ост­ро­ве уме­ли чи­тать и хо­ро­шо пи­са­ли. И ко­гда у не­го по­яв­ля­лись ка­кие-то день­ги, он за­ка­зы­вал для нас кни­ги. Я ни­ко­гда не за­бу­ду, как мне бы­ло две­на­дцать, шел но­ябрь 1933-го. (Где-то че­рез год он умер от ча­хот­ки.) Труд­но бы­ло то­гда, ох, труд­но. Ты да­же пред­ста­вить се­бе не мо­жешь. И тут поч­таль­он при­во­зит нам боль­шой де­ре­вян­ный ящик, ад­ре­со­ван­ный от­цу. Он был очень тя­же­лым и креп­ко за­бит гвоз­дя­ми. Мы ре­ши­ли не от­кры­вать его до Ро­ж­де­ст­ва. Мы не спа­ли но­ча­ми, ду­ма­ли о том, что мо­жет быть в этом ящи­ке. Мы пе­ре­бра­ли все, что при­хо­ди­ло на ум, кро­ме то­го, что там ока­за­лось на са­мом де­ле. На­сту­пи­ло Ро­ж­де­ст­во, и мы при­та­щи­ли этот ящик в цер­ковь. Все так и тя­ну­ли шеи, что­бы по­смот­реть на то, что там ле­жа­ло. Отец от­крыл его, и ока­за­лось, что он бит­ком на­бит кни­га­ми. Там их бы­ла, на­вер­ное, сот­ня: и книж­ки с кар­тин­ка­ми для де­тей, и боль­шая крас­ная кни­га о вул­ка­нах, ко­то­рая за­ни­ма­ла всех ре­бят це­лую зи­му. Это был на­стоя­щий учеб­ник по гео­ло­гии, по­ни­ма­ешь? Там бы­ло очень мно­го по­лез­но­го. А в по­след­ней гла­ве этой кни­ги бы­ло опи­са­ние древ­ней вул­ка­ни­че­ской дея­тель­но­сти на Нью­фа­унд­лен­де. Впер­вые за все это вре­мя лю­ди уви­де­ли сло­во «Нью­фа­унд­ленд» в кни­ге. Все буд­то за­го­ре­лись: это бы­ла на­стоя­щая ре­во­лю­ция умов. Это ме­сто упо­ми­на­лось в кни­ге! Мы-то ду­ма­ли, что мы од­ни в этом ми­ре. Един­ст­вен­ной бес­по­лез­ной книж­кой ока­зал­ся сбор­ник ре­цеп­тов. Мы не мог­ли при­го­то­вить ни­че­го из то­го, что там опи­сы­ва­лось, из тех про­дук­тов, ко­то­рые у нас бы­ли.

Я так и не уз­нал, за­пла­тил ли он за эти кни­ги или они бы­ли чьим-то по­дар­ком. Один из тех ре­бят из То­рон­то, с ко­то­ры­ми он пе­ре­пи­сы­вал­ся, вы­рос и стал ра­бо­тать на гру­зо­подъ­ем­ни­ках. Вот он и со­брал эту по­сыл­ку с кни­га­ми и при­слал ее нам. Мо­жет, он сам за нее за­пла­тил, те­перь уже ни­кто об этом не уз­на­ет.

На де­ре­ве бле­сте­ла све­жая крас­ка. За­но­во на­пи­сан­ные бу­к­вы чет­ко вы­ри­со­вы­ва­лись на све­ту.

— Уж не знаю, как по­па­ду сю­да в сле­дую­щий раз: стоя или ле­жа. На­до бу­дет за­ка­зать, что­бы на мо­ем мо­гиль­ном кам­не сде­ла­ли глу­бо­кую над­пись, по­то­му что не­ко­му бу­дет при­ез­жать сю­да и под­кра­ши­вать ее све­жей крас­кой. У ме­ня есть толь­ко пле­мян­ни­ки да пле­мян­ни­цы в Сент-Джон­се.

Ку­ойл ду­мал об Уиль­я­ме Энк­ле.

— Что зна­чи­ли эти сло­ва твое­го от­ца о вы­со­кой ти­хой жен­щи­не? Пом­нишь, ты так на­звал Уэй­ви Про­уз? Что так го­во­рил твой отец. Это из сти­хо­тво­ре­ния?

— А, это. Он все­гда го­во­рил, что в серд­це муж­чи­ны есть ме­сто для че­ты­рех жен­щин: Де­воч­ки на Лу­гу, Лю­бов­ни­цы-Дья­во­ли­цы, Стой­кой Жен­щи­ны и Вы­со­кой и Ти­хой Жен­щи­ны. Он про­сто так го­во­рил. Я не знаю, что он имел в ви­ду и от­ку­да это взял.

— А ты был же­нат. Бил­ли?

— Ме­ж­ду на­ми, у ме­ня бы­ла сер­деч­ная при­вя­зан­ность, но я не хо­тел, что­бы об этом кто-ни­будь знал.

Ру­ка Ку­ой­ла мет­ну­лась к под­бо­род­ку.

— И по­том, — ска­зал Бил­ли, — я ни­че­го не по­ни­маю в той ерун­де о сек­се, ко­то­рую кро­па­ют На­тбим и Терт. Я с этим не зна­ком. — Об этом он знал толь­ко то, что жен­щи­ны соз­да­ны в фор­ме ли­сть­ев, но па­да­ют вме­сто них муж­чи­ны.

Он по­ка­зал на склон, про­ти­во­по­лож­ный мо­рю.

— Тут есть дру­гое, ста­рое клад­би­ще.

Не­боль­шой ку­сок зем­ли пе­ре­хо­дил в га­леч­ный пляж. Они по­шли в ту сто­ро­ну. Здесь ца­ри­ло за­пус­те­ние. Не­сколь­ко пи­ра­мид из зам­ше­лых кам­ней обо­зна­ча­ли мо­ги­лы, все ос­таль­ные те­ря­лись в не­про­хо­ди­мых за­рос­лях. Зор­кие гла­за Бил­ли вни­ма­тель­но смот­ре­ли на Ку­ой­ла, буд­то че­го-то ожи­дая.

— Я бы ни­ко­гда не по­ду­мал, что это клад­би­ще. Здесь все та­кое ста­рое.

— Да. Дей­ст­ви­тель­но ста­рое. Это клад­би­ще Ку­ой­лов.

Он был до­во­лен эф­фек­том, ко­то­рый его сло­ва про­из­ве­ли на Ку­ой­ла. Тот сто­ял с от­кры­тым ртом и от­ки­ну­той на­зад го­ло­вой, буд­то змея, удив­лен­ная сво­им от­ра­же­ни­ем.

— Го­во­рят, они бы­ли ма­ро­де­ра­ми. При­шли на ост­ров При­сталь­ный не­сколь­ко ве­ков на­зад и сде­ла­ли его сво­им ло­го­вом. Это был род пи­ра­тов, за­ма­ни­вав­ших ко­раб­ли на кам­ни. Ко­гда я был маль­чиш­кой, мы тут всё пе­ре­ры­ли. Пе­ре­во­ра­чи­ва­ли кам­ни в ук­ром­ных мес­тах: вдруг там спря­та­ны со­кро­ви­ща!

— Здесь! — У Ку­ой­ла во­ло­сы вста­ли ды­бом. Не­за­мет­ная рас­ще­ли­на, ук­ром­но спря­тан­ная бух­та.

— Ви­дишь, вон то ме­сто, где вы­ло­же­ны пло­ские кам­ни? Там рань­ше сто­ял твой дом, по­ка его не пе­ре­та­щи­ли по льду на мыс Ку­ой­лов. А за до­мом уш­ла раз­ве­се­лая се­мей­ка Ку­ой­лов. Это про­изош­ло по­то­му, что на ост­ро­ве по­се­ли­лись дру­гие лю­ди. По­это­му они и уш­ли. Прав­да, по­след­ней ка­п­лей в ча­ше люд­ско­го тер­пе­ния ста­ло не­же­ла­ние Ку­ой­лов по­се­щать цер­ков­ные служ­бы. В те вре­ме­на ре­ли­гия бы­ла в боль­шом по­че­те на При­сталь­ном, но Ку­ой­лы не хо­те­ли ее при­зна­вать. Вот им и при­шлось уй­ти. Они сня­ли свой дом и по­шли, рас­пе­вая во все гор­ло.

— Бо­же мой, — ска­зал Ку­ойл. — А те­туш­ка об этом зна­ет?

— Долж­на знать. Она те­бе ни­че­го не рас­ска­зы­ва­ла?

— О про­шлом — ни­че­го, — ска­зал Ку­ойл, по­ка­чав го­ло­вой. Что ж, не­уди­ви­тель­но.

— По прав­де ска­зать, в те вре­ме­на очень мно­гие жи­ли на том, что вы­бра­сы­ва­ло мо­ре по­сле ко­раб­ле­кру­ше­ний. То­гда сна­ча­ла спа­са­ли тех, ко­го мож­но бы­ло спа­сти, а по­том оби­ра­ли ко­рабль до нит­ки. В пер­вую оче­редь бра­ли дра­го­цен­но­сти, мас­ло, сыр, ки­тай­ский фар­фор, се­реб­ря­ные ко­фей­ные сер­ви­зы и хо­ро­шую ме­бель. Во мно­гих до­мах до сих пор еще хра­нят­ся раз­ные цен­ные ве­щи с тех ко­раб­лей. И пи­ра­ты Ка­риб­ско­го мо­ря все­гда при­хо­ди­ли сю­да, что­бы на­брать но­вую ко­ман­ду. Здесь ро­ж­да­лись и жи­ли са­мые на­стоя­щие пи­ра­ты и ма­ро­де­ры.

Они сно­ва под­ня­лись на­верх, что­бы еще раз по­смот­реть на мо­ре, а Ку­ойл по­пы­тал­ся пред­ста­вить се­бя без­жа­ло­ст­ным пи­ра­том, под­жи­даю­щим свою до­бы­чу.

Бил­ли уви­дел, что ту­ман­ная лен­та на го­ри­зон­те пре­вра­ти­лась в ог­ром­ную под­виж­ную сте­ну все­го в не­сколь­ких ки­ло­мет­рах от них и за­кри­чал. За­ве­са из ту­ма­на сколь­зи­ла по крас­но­ва­то-ко­рич­не­вой во­де пря­мо по на­прав­ле­нию к ним.

— По­ра нам дви­гать, — кри­чал Бил­ли, по­скаль­зы­ва­ясь и ска­ты­ва­ясь по тро­пин­ке, ве­ду­щей к пля­жу. Бан­ки с крас­кой звя­ка­ли при ка­ж­дом ша­ге. Ку­ойл ед­ва по­спе­вал за ним.

Взвыл мо­тор, и че­рез не­сколь­ко ми­нут они уже вы­плы­ва­ли из рас­ще­ли­ны.

21 Творческая навигация

Ту­ман… Те­п­лые во­ды Гольф­ст­ри­ма, за­хо­дя на се­вер­ные ши­ро­ты, спо­соб­ны про­из­ве­сти гус­той ту­ман. Осо­бен­но по со­сед­ст­ву с Боль­ши­ми Бе­ре­га­ми, где с ни­ми встре­ча­ют­ся хо­лод­ные те­че­ния Лаб­ра­до­ра, со­став­ляя рез­кий кон­траст тем­пе­ра­тур.

Ко­гда они сно­ва вы­шли в ка­мен­ный ла­би­ринт, их от сте­ны ту­ма­на от­де­ля­ло рас­стоя­ние лишь в два ки­ло­мет­ра.

— Нам по­на­до­бит­ся ми­нут де­сять, что­бы вы­брать­ся из кам­ней и ме­ст­ных те­че­ний. Там мы возь­мем курс на Якор­ную Ла­пу, и все бу­дет в по­ряд­ке, — ска­зал Бил­ли, за­кла­ды­вая та­кие ви­ра­жи на яли­ке, что Ку­ойл мог толь­ко до­га­ды­вать­ся о том, ку­да они на­прав­ля­ют­ся.

— Вот на эти кам­ни Ку­ой­лы на­прав­ля­ли ко­раб­ли, — про­кри­чал он.

Ку­ой­лу по­ка­за­лось, что он по­чув­ст­во­вал, как под дни­щем яли­ка дви­жет­ся мощ­ный по­ток те­че­ния, омы­ваю­ще­го ска­лы. Он стал смот­реть в во­ду, буд­то на­де­ясь раз­гля­деть там за­то­п­лен­ные ос­то­вы ко­раб­лей. Они обош­ли рас­трес­кав­ший­ся ка­мень, ко­то­рый Бил­ли на­звал Ло­вец.

— Это по­то­му, что, ко­гда лю­ди что-ни­будь те­ря­ли, ну, на­при­мер, по­плав­ки или ве­рев­ки, все это не­по­нят­ным об­ра­зом ока­зы­ва­лось на­мо­тан­ным или на­це­п­лен­ным на этот ка­мень. На­вер­ное, ка­кое-то вих­ре­вое те­че­ние стя­ги­ва­ло к не­му все ве­щи.