Наталья Баклина - Девушка с Рублевки
А из того, что знаю, выводы могу делать самые неутешительные: богатенький плейбой, которому, видимо, наскучили пустоголовые красотки. И он решил заняться мной, тем более что знакомство получилось таким романтичным. Ну позанимается в лучшем случае недельку-другую. А потом что? Наткнусь в его постели на другую женщину, моложе и красивее меня, и пойму, что притяжение, которое я ощутила на ночном тунисском пляже, а потом во время потрясающего секса – мои фантазии? А для него – просто очередное приключение? И в который раз мне придется собирать себя из руин. Оно мне надо?
– Лариса, что-то случилось? – посмотрел на меня Петр, и я вздрогнула от неожиданности.
– Нет. Почему ты спросил?
– Мне показалось, что твое настроение изменилось.
– Если честно, то да. Знаешь, на меня столько всего навалилось в последнее время... Я, наверное, к тебе не поеду. Я хочу домой.
Он помолчал, заглянул мне в глаза и кивнул:
– Хорошо, я тебя отвезу. Куда ехать?
– Недалеко, – усмехнулась я, – мы в некотором роде соседи. Я живу в длинном сером доме на левой стороне Рублевского шоссе. Напротив «Зара».
– Да, я вспомнил, ты говорила. Тогда поедем не по Рублевке.
После череды поворотов по незнакомым мне улицам Петр выехал на знакомую, проходившую со стороны единственного въезда в наш длиннющий двор. Мы медленно двигались мимо подъездов, какая-то старушка с сумкой-тележкой посторонилась, еле найдя себе место между нашей машиной и другими, плотно вставшими на неширокий тротуарчик вдоль дома, и шевелила губами, явно ругаясь в наш адрес. Я ее понимала: сама терпеть не могу идти по этому двору, просачиваясь между проезжающими и припаркованными с обеих сторон машинами.
Я показала, где остановиться. Петр, затормозил и спросил:
– Если ты ко мне в гости ехать не хочешь, может быть, к себе пригласишь?
– Ко мне? – изумилась я.
Он действительно после своего дворца хочет подняться в мою хрущебину? Ну, пусть идет. По крайней мере на своей территории мне спокойнее – голову не потеряю. Да и у него прыти не будет – это не его дворец с джакузи и сексодромом.
– А пошли. Угощу тебя маминым вареньем.
В лифте опять была лужа.
– Чья-то собачка не доехала, – пошутил Петр.
– Алкоголик с верхнего этажа мстит обществу: гадит в лифте из чувства протеста. Придется ехать в соседнем вагоне.
Я открыла дверки тесного лифта-шкафчика. Петр весело хмыкнул, вошел первым в маленькое пространство, я следом, закрыла лифт, нажала кнопку. И тут он обнял сзади, прижав меня всю к себе, от бедер до макушки, и моя броня из глупой рассудочности, которую я старательно выстраивала всю дорогу, рассыпалась вдребезги. Осколки ссыпались к ногам, их звон отдавался в ушах и был серебряным.
– Лариска, что с нами происходит, а? – спросил он меня, когда мы вернулись из Вселенной, в которую вместились наш подъем до этажа, торопливое открывание двери, лихорадочное освобождение от одежды и полет на стареньком диване...
Про тряску, скрип дивана и все остальное я вспомнила только сейчас, когда мы «приземлились», и теперь лежали, прижавшись друг к другу и приходя в себя. Голова моя, оказывается, все слышала и отмечала. Нашла себе занятие, пока тело плавилось, и растворялось, и сливалось, и превращалось в музыкальный инструмент. Да что там, в целый оркестр, ведущий потрясающе многоголосую мелодию.
– Не знаю. У меня такого еще не было.
Отголоски мелодии нашего оркестра еще звучали в воздухе. Я вспомнила страхи, терзавшие меня в машине, и улыбнулась. Плейбой, две недели... Да хоть бы и две недели такого вот счастья! Уже достаточно. И даже если у нас с Петром ничего не сложится, уже этой вот мелодии, того, что мне было дано ее услышать, – достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой.
– О чем ты думаешь? – Петр провел пальцем по моему загорелому плечу.
– О том, что даже если через неделю тебя опять потянет на молоденьких моделек, я все равно рада, что мы с тобой встретились.
– Дурочка. – Теперь он провел пальцем по моей шее, и по ней побежали мурашки. – Я, кажется, впервые в жизни занимаюсь любовью, а не постельной гимнастикой. И впервые в жизни встретил женщину, которая чувствует, а не изображает.
– Изображает? Ты о чем?
– О том самом. Ты – это ты. Ты даже в этой дебильной телепередаче умудрилась не превратиться в осчастливленную дуру. С тебя просто будто стерли слой пыли, и ты засветилась.
– Ты видел «Образ бабочки»? – Мне стало неловко.
– Ага. Ты там такая секси получилась. – Он шутливо толкнул меня плечом. – И я пообещал Аленке, что замучаю ее своими звонками, если она не даст твой телефон.
– Так она тебя и испугалась, – засмеялась я.
– Не испугалась, конечно. – Петр помолчал, а потом сказал, будто самому себе удивляясь: – Лариска, до меня вдруг дошло. Я хочу на тебе жениться.
– Ты мне делаешь предложение? – спросила я, поудобнее устраиваясь на его плече.
– Да, наверное, – проговорил он озабоченно. – Правда, не знаю, как его делают, я еще никогда никого не звал замуж. Тебя – первую.
– Ты тоже у меня первый, я еще ни разу не была замужем, – призналась я. Мы посмотрели друг на друга и стали хохотать как сумасшедшие.
– Лишили друг друга девственности! – выдохнул Петр, обнимая меня, и мы снова зашлись от хохота.
Глава 11
Ресторан назывался «Царский терем» и был выдержан в русском стиле: бревенчатый дом с четырехскатной крышей и башенкой, увенчанной куполом-луковкой. По двору были расставлены деревянные фигуры, изображающие скоморохов.
– Ух ты, мамуля, как в сказке! – Никитка восторженно смотрел на это великолепие, застыв у открытой дверцы машины.
Да, восторгов и впечатлений в последнее время моему ребенку досталось хоть отбавляй. Во-первых, путешествие в поезде, первое, кстати, в его жизни. Спальный вагон предполагал спецобслуживание, и мой сын пришел в неистовый восторг, выяснив, что шоколад, печенье, орехи, сок и йогурты, которые были на столике нашего купе, дают просто так, бесплатно. И тут же подарил один из наборов бабушке, провожавшей нас в дальнюю дорогу и счастливой, что в моей жизни все налаживается. Говорить, сколько стоят билеты, в которые входит и этот «бесплатный» набор, я не стала ни ему, ни маме – незачем пугать их ценами, ни к чему.
Во-вторых, знакомство с Петром. Никитка несколько настороженно принял его, хотя в дороге мы с сыном обсуждали перемены в моей личной жизни. И я старалась дать ему понять, что хотя и вошел в мою жизнь новый мужчина, но его, Никитку, я меньше любить не стала. А Петр – настоящий человек, сильный, цельный, честный. И дом у него достаточно просторный, чтобы выделить для Никиты отдельную спальню. А еще в доме есть тренажерный зал, сауна и большая ванна-джакузи. А Анна Георгиевна, тетка Петра, которая присматривает за хозяйством, очень добрая, совсем невредная и ждет не дождется, когда Никитка поселится в их доме, потому что любит детей и хочет с ним познакомиться.
Тем не менее мой сын весь подобрался и напрягся, когда Петр вошел к нам в купе и поцеловал меня в щеку. Пожимая протянутую Петром руку, Никитка отчего-то представился басом. Однако, уже в машине, чью марку он опознал с ходу – «лексус», – усевшись на переднее сиденье, расслабился и, задавая по дороге вопросы про лошадиные силы, объем двигателя и какие-то там форсажи, настолько завладел вниманием Петра, что ревновать начала уже я.
И в-третьих, этот вот ресторан. Его открыли недавно, до Петра дошли слухи, что место очень приличное, и он предложил съездить, посмотреть, что за заведение. Никитка, разумеется, с восторгом согласился.
– Милости просим, гости дорогие!
Вышедшие к нам навстречу добрый молодец в кафтане и красна девица в сарафане и кокошнике кланялись в пояс, приглашая войти. Мы пошли вслед за девицей, а молодец, приняв ключи у Петра, поехал парковать машину. Место было стильным и дорогим. Ничего лишнего, все строго выдержано в рамках русской темы: от дубовых столов с лавками до пятачка, на котором бряцало на гуслях трио бородачей в косоворотках.
– В этом зале остаться желаете или в верхние горницы пройдете? – спросил нас ряженный в царевича администратор, которому нас передала красна девица.
– Никита, что скажешь? Здесь останемся или на второй этаж пойдем? – Петр показал на деревянную лестницу.
– На второй этаж пойдем, – выбрал сын, которому не терпелось посмотреть все.
Верхними горницами оказались три зала, над входами в которые были прибиты доски с надписями: «Золотое царство», «Серебряное царство», «Медное царство». Попасть в любое из «царств» можно было с площадки, на которую привела нас деревянная лестница.
– Ух ты, как в сказке! Мам, помнишь, ты мне читала в детстве! – восхитился Никитка и выбрал «Медное царство».
