Наталья Баклина - Девушка с Рублевки
– Пожалуйста! – обрадовалась Настя. – А они у тебя большие? Ну, по весу?
– Примерно в полтора мегабайта.
– Здорово! Можно на полосу давать! – Настя просто ликовала. – И на обложку, если получится. Мы с девчонками опус сочинили про наши сексуальные похождения в Тунисе, иллюстрации нужны.
– Ты хочешь моими снимками иллюстрировать материал про сексуальные похождения?
– Ну да. Да ты не волнуйся, мы тебе гонорар заплатим! У нас расценки хорошие: пятьдесят долларов за фото в журнале, сотня за обложку! Давай, я отправлю тебе эсэмэску с моим адресом, завтра вышлешь мне снимки. Договорились?
Мама дорогая, что же это творится! Я со своими фотками просто нарасхват. Кстати, а что там за сексуальные похождения у них были в Тунисе? Я что-то пропустила, пока от Пенкина бегала? Или они потом оторвались, когда мы улетели?
– Кто звонил? – спросила любопытная Аленка.
– Настя. Просит выслать фотографии, чтобы проиллюстрировать в журнале свои сексуальные похождения. Слушай, а про что их журнал?
– «Зверь»? Как раз про это. Специальный журнал для мужчин. Интересно, что там у них были за похождения? Что-то я ничего такого не заметила. Насочиняли, наверное.
Рядом со мной вздохнула Ира. Наверное, завидовала буйству чужой фантазии, ведь своей едва хватило на бурю с бедуинами.
– Надо было и мне подпустить что-нибудь про бедуинский гарем, – подтвердила она мое предположение. – Слушай, Лариска, я просто рада за тебя, журналы тебя публикуют. Кстати, Виктор, хотела сделать комплимент твоему материалу: классный текст, с юмором, и Ларискины снимки ему под стать.
– Еще бы не под стать! – метнул на меня взгляд Пенкин, и я обмерла. – Автор-то один. Лариска, признавайся, раз уж разговор зашел, почему свой материал моим именем подписала?
– Он не совсем мой, – попробовала оправдаться я, – я просто твои мысли отредактировала. Ты же в больнице писал, тебе, наверное, тяжело было.
– Отредактировала она. Не было там особых мыслей, писал, потому что сроки уже поджимали. Думаешь, не заметил, что материал другой, когда мне Сан Саныч журнал на подпись принес?
– А почему тогда подписал, если заметил? – с укором озвучила мой вопрос Таня.
– А потому что не заметил! – захохотал довольный розыгрышем Пенкин. – Я тогда все не глядя подмахнул, голова сильно болела. А подмену потом обнаружил, когда номер из типографии привезли. Лариска, твое счастье, что хороший материал получился, иначе оштрафовал бы за самоуправство, честное слово. А так – гонорар тебе выпишу. Но больше не смей приписывать мне свои опусы, я и сам писать умею!
– Слушайте, народ, по-моему, нам пора пить за Ларискины профессиональные успехи, – сказала Аленка. – И фотографии ее пригодились, и пишет она у нас, оказывается. Так что давайте пить и за дальнейший успех в ее делах!
«Лучше бы – за счастье в личной жизни», – думала я, отпивая из своего бокала. Официант принес наконец нашу еду, и я принялась за куриное филе, думая, как в очередной раз чудит моя фортуна. Вот уж не ждала, не гадала, что в одночасье превращусь в фотографа, журналиста и, ха-ха, практически телезвезду, если вспомнить утренние вопли Эммы Валерьевны по поводу моего появления в «Образе бабочки». И что деньги начнут капать в мой карман.
А то, что на душе маятно при виде чужой любви – нет, не потому, что я фактически отдала шефа Аленке, а просто потому, что осталось какое-то послевкусие от нечаянного абсолютного счастья той ночью, оно и будоражит, не дает покоя. Что ж, «се ля ви»! Не может везти одновременно сразу на всех фронтах. Я допила вино, мысленно прощаясь с любовью в своей жизни. И так судьба щедро отмеряет большой лопатой.
И тут же зажмурилась, решив, что у меня галлюцинации. В дверях кафешки стоял, озираясь, Петр.
Глава 10
– Привет! Я не помешаю? – Петр подошел к нашему столику, и я едва сдержалась, чтобы не затрясти головой, прогоняя наваждение.
– Конечно, садись! – радушно предложила Аленка. – Девочки, знакомьтесь, это Петр, мой хороший знакомый.
– Очень приятно, – состроила ему глазки Ира.
– Это Ира, – продолжила Алена, – это Таня, а с Ларисой вы, кажется, знакомы.
– Кажется, да, – согласился Петр, усаживаясь на свободный стул рядом с Таней.
Я поняла, что мне срочно нужно куда-нибудь удалиться. Хотя бы в туалет.
– Эй, Лариска, ты куда? – попыталась пресечь мою попытку к бегству Аленка.
– Туда, – показала я в сторону лестницы, ведущей в подвал, где, судя по указателям, был туалет.
– Я с тобой. Носик припудрить.
Мы спустились вниз, но в туалет не пошли, а сели на один из диванчиков, расставленных в нишах вдоль стен. Стены подвала были отделаны камнем, имитирующим грубую кладку. Свет – синим, для интимности. Глядя на Аленкино мертвенно-голубое лицо, я подумала что мы – словно два привидения в старом замке. Я по крайней мере чувствовала себя не совсем в этой реальности и все никак не могла поверить...
– Ну, давай колись, партизанка, – велела Аленка уличающим тоном.
– Алена, откуда он здесь взялся?
– Оттуда. Я пригласила. Сказала, что его разлюбезная Ларочка будет здесь сегодня, пусть приходит к семи, забирает. Между прочим, ты дура.
– Почему? – совсем не обиделась я.
– Потому что сразу мне не сказала, что у тебя с Петькой роман. Я бы тогда дала ему твой телефон без разговоров. Хотя нет, вру. Все равно бы не дала.
– Почему? – Меня будто заклинило.
– Потому. А вот когда Витька мне в любви объяснился и сказал, что это ты ему мозги прочистила, я себя такой стервой почувствовала! Ты, можно сказать, ради меня своим шансом выйти замуж пожертвовала, а я...
– Аленка, ничем я не жертвовала...
– Не перебивай. Короче, вот тебе Смагин, делай с ним что хочешь. Только, чур, потом на меня не обижаться, если он тебе жизнь поломает.
– А он может? Мне он показался вполне вменяемым человеком.
– Поживешь – увидишь. Эх, Лариска, не завидую я тебе, сложного мужика ты отхватила!
– Никого я не отхватывала...
– Да ладно! Что я, Петьку не знаю! Чтобы он, впервые почти за два года, что мы расстались, так мне телефон обрывал! Зацепила ты его. Правда, не понимаю чем. Потом расскажешь?
– Может быть. Если ты расскажешь, как Витькину маму укрощать будешь, – улыбнулась я.
– А чего ее укрощать! – беспечно махнула рукой Аленка. – Витька ко мне переезжает, а эта старая клюшка пусть себе одна живет.
– А если за сердце начнет хвататься и умирать? – напомнила я наш с Аленкой недавний разговор.
– Тогда отправлю ее в какие-нибудь Карловы Вары, пусть лечится. Ну, возвращаемся к столу? А то неудобно, Петька ждет.
Мы вернулись. За столом произошла дислокация: Ира пересела к Тане, освободив место для Петра рядом со мной.
– А мы тут пьем за прекрасных дам, – сообщил Пенкин, – присутствующих и отсутствующих. И за любовь.
– Отличный тост, присоединяюсь. – Аленка многозначительно подмигнула Петру, и вдруг я заревновала.
– Ребята, я был рад с вами познакомиться, – сказал Петр, – но мне пора, я зашел на минутку.
Я увидела, как меняется выражение Аленкиного лица, и почувствовала, что и с моим лицом что-то происходит. Это – все? Он уходит?
– И я должен забрать с собой Ларису, – продолжил Петр, – с вашего позволения.
Он протянул мне руку, я вцепилась в горячую ладонь и пошла на ватных ногах к выходу.
Мы сели в машину и стали целоваться как сумасшедшие. По крайней мере мне крышу снесло окончательно, я превратилась в точку, которая перемещалась под его губами. И, закрыв глаза, была то в ложбинке возле уха, то на шее под подбородком, то в ямке между ключицами, то...
– Хватит, остановись, нас оштрафуют за непристойное поведение! – очнулась я и стала застегивать блузку. – Стоим в центре города посреди улицы, нас ведь видно отовсюду!
– Сама виновата! – выдохнул он, успокаиваясь. – Сначала сбежала, потом исчезла. Я подумал, ты не хочешь со мной больше видеться.
– Я хочу с тобой видеться. – Я положила ладонь поверх его руки. – Только я не хочу, чтобы наши отношения комментировали всякие... красотули.
– Отношения с Нэлли прекращены. – Петр завел мотор и попытался аккуратно выехать с тротуара, где была припаркована его машина. – Девушка много о себе возомнила. Я тогда не успел тебя остановить, пришлось объясняться с ней.
– Куда мы едем? – спросила я.
– Куда захочешь. Можем в ресторан заскочить. А потом ко мне.
– Я не хочу есть... А ты обещаешь, что к тебе не ворвется еще какая-нибудь Нэлли и не начнет удивляться, что рядом с тобой не слишком роскошная девушка?
– Обещаю. С прошлой пятницы я совершенно свободен.
Я смотрела на мелькающие за окном дома и чувствовала, как меняется мое настроение. Растерянность от внезапного явления Петра начала проходить, плоть угомонилась, туман в голове начал рассеиваться, и на смену ему пришла мысль: что же я творю? Где моя голова? Почему я позволила себе так втрескаться в этого малознакомого человека? Ведь я его совершенно не знаю, не знаю его привычек, его отношения к жизни, даже возраста его точно не знаю: что-то около сорока.
