Мэри Монро - Тысячи ночей у открытого окна
Его вид в майке, потертых шортах и кроссовках на босу ногу, с обиженным, словно у потерянного ребенка, выражением лица, вызвал у Фэй невольный приступ нежности. Она уже не могла скрывать от себя, что неравнодушна к этому мужчине. Разумеется, как к брату, твердо одернула она себя. Иногда старшему – доброму, терпеливому, мягкому. Но иногда он вел себя как капризный младший братишка с наивными, как у Тома, глазами.
– Ну, мы прекрасно провели время, к тому же, похоже, сегодня весь день будет лить дождь. Можно схватить страшную простуду, если пойдем играть в футбол. Знаете что? Я вижу, что все проголодались. Приготовлю-ка я вкусные бутерброды с сыром и разогрею суп.
– А печенье испечешь? – спросила Мэдди, держа в руках мячик Джека.
– Конечно, почему бы и нет?
– Вот и замечательно, – ответил Джек, расплываясь в улыбке при мысли о домашнем обеде и свежеиспеченном печенье. – Давайте приготовим все это на моей кухне. Она такая просторная, и я ее почти никогда не использую.
Фэй охватило любопытство. Дети уже много раз бывали в квартире Джека, и это предложение нисколько их не смутило. Она и сама умирала от любопытства, но не решалась переступить порог, даже когда дверь была открыта, так как слишком уважала неприкосновенность личной жизни. Поэтому она прибегала к бессовестным уловкам, вытягивая из детей информацию, но все, что ей удалось узнать, это то, что квартира Джека «огромная, и там жуткий беспорядок».
– Сейчас поднимусь за продуктами и вернусь. Как насчет печенья с шоколадной крошкой?
– А что, у нас есть выбор? Только дайте мне немного прибраться.
– Немного не поможет – там такой бардак, – прокомментировала Мэдди, закатив глаза.
– Лучше помоги мне, мисс Вредина, – поддразнил ее Джек. – Там на каждом шагу разбросаны игрушечные собачки.
Мэдди, разумеется, с радостью за ним последовала.
– И ты тоже, парень, – сказал он Тому, бросая ему футбольный мячик. Том лихо поймал его и ловко подбросил.
– Отличная реакция, – одобрил Джек. – Дарю.
Фэй отвернулась, чтобы не выдать эмоций, отражающихся в ее глазах. Интересно, подозревает ли Джек, как много для нее значит его привязанность к ее сынишке? Замечает ли он обожание со стороны мальчика, его растущее доверие к взрослым мужчинам?
В своей комнате Фэй помогла Тому переодеться в серовато-зеленую майку, а когда он побежал вниз, надела легкое полотняное платье, красиво облегающее фигуру, и освежила макияж. Она собрала все, что нужно для готовки, не забыла и формы для выпечки, и прихватки, а потом спустилась в квартиру Джека. У последней ступеньки лестницы стоял щенок, радостно завилявший хвостом при виде Фэй и тут же от волнения наделавший лужу.
– Вот так всегда, – посетовала она, а Том с Мэдди бросились поспешно вытирать пол за своей любимицей.
– Боже, какое великолепие! – Это было все, что могла вымолвить Фэй, пройдя через узкий проход в огромную кухню, которая занимала большую часть квартиры Джека. Это было так же неожиданно, если бы лучи жаркого солнца Прованса вдруг осветили хмурый Лондон.
Венди объясняла, что когда-то полуподвальный этаж представлял собой целый лабиринт комнат – кухни, кладовки и помещения для прислуги. Когда старый дом разделили на три отдельные квартиры, стены снесли, превратив в одну просторную комнату, стены которой теперь были покрашены в нежный светло-желтый цвет. У одной стены красовался огромный, выложенный керамической плиткой камин, а перед ним размещался длинный полированный деревянный стол, вокруг которого стояли ярко-желтые стулья, на которых лежали подушки в голубую клетку. Узкая прихожая отделяла кухню от той части квартиры, которая выходила на улицу и где, как предположила Фэй, находились две тесные спаленки и крохотная гостиная. Застекленные двери, выходившие в сад, видимо, были открыты, и из сада веяло свежестью.
Как ни странно, там обнаружилась плита марки «AGA», отчего Фэй пришла в полный восторг. После многих месяцев вынужденной готовки на небольшой плите с двумя конфорками она с тоской вспоминала старую добрую прародительницу всех кухонных плит. Это был мощный агрегат, отливающий кобальтовой синью, с шестью черными спиралями и блестящими белыми ручками. Ни единого пятнышка застывшего жира, гари, никаких крошек на сверкающей поверхности, ведь Джек признавался, что он ни разу не использовал замечательную плиту по назначению, разве что иногда кипятил на ней воду.
– Подумать только, – произнесла Фэй. Ее глаза блестели, когда она кончиками пальцев проводила по сверкающей эмали. – Когда я состарюсь и буду лежать на смертном одре, я расскажу своим правнукам, что мне как-то посчастливилось готовить на настоящей плите «АGA». – Потом она засучила рукава и объявила: – Пора вернуть эту старушку к жизни.
– Можете пользоваться ею, когда вам только заблагорассудится, – предложил Джек, с надеждой глядя на Фэй.
– Может быть, я и воспользуюсь вашим любезным предложением, – ответила она, продолжая любовно поглаживать синюю блестящую поверхность.
После довольно позднего обеда они дружно высыпали в сад. Мэдди и Фэй решили удобрить клумбу, а Том с Джеком играли в пиратов.
– Будьте осторожны, – крикнула Фэй, нахмурившись при виде своего сына и соседа, яростно нападающих друг на друга с деревянными мечами. На Томе, разумеется, была его любимая пиратская шляпа, а у Джека из рукава торчало некое подобие крюка, изготовленного из металлической вешалки. – Вы можете пораниться.
– Ах вот как, красавица? – воскликнул Джек, грозя ей своим крюком. – Ты смеешь отдавать приказы мне, Капитану Крюку? Наверное, хочешь, чтобы тебя вышвырнули за борт?
– Нет, вы абсолютно безнадежны, – улыбнулась Фэй. – Просто запомните, что за борт полетите вы, если кто-нибудь поранится.
Том захихикал под своей огромной пиратской шляпой с лихо загнутыми полями. Джек явно испытывал радость при любом звуке, который издавал мальчик, будь то хихиканье, мычание или громкий смех, как во время их прогулки по парку «Нетландия». Джек очень надеялся, что ему удастся заставить Тома заговорить до конца лета.
– Эй, Питер Пэн, слушай меня, салага, – завопил Джек, потрясая в воздухе своим крюком. – На сей раз противник тебе не по зубам. Готовься к смерти, гадкий мальчишка!
С торжествующим выражением во взгляде Том сделал выпад. Деревянные мечи скрестились в воздухе, издавая глухой стук при каждом ударе. Джек со свирепым лицом отскакивал назад, крутился вокруг своей оси, совершал невообразимые прыжки через стулья, убегая от преследующего его Тома и явно получая от этого огромное удовольствие. И действительно, он давно так не веселился, с того самого времени, как…
Бац! Зазевавшийся Джек почувствовал, как меч Тома плашмя ударил его по затылку. Удар был не слабый – из глаз посыпались искры, и Джек, невольно охнув, опустился на колени. В глазах потемнело, и он увидел приближающуюся к нему фигуру мужчины в черной пиратской шляпе, с длинными загнутыми вверх усами и злобно светившимися глазами. Джек содрогнулся и невольно отпрянул назад.
– Это Крюк, – пробормотал он.
– Джек, Джек, с вами все в порядке?
Джек поморгал немного, и в глазах у него прояснилось. Прямо перед собой он увидел обеспокоенное лицо Фэй. За ней стоял насупившийся Том, в глазах которого застыла тревога. Джек потер затылок рукой и кивнул.
– Да-да, все нормально. Удар был не сильный. Не стоит беспокоиться.
– Вот видите, я была права, Джек Грэхем, – воскликнула Фэй с явным облегчением. – Я же предупреждала, что кто-нибудь из вас поранится.
– Вовсе я не поранился. Просто противник застал меня врасплох. Я сам виноват, – добавил он, похлопывая Тома по руке. – Никогда нельзя поворачиваться к противнику спиной во время схватки, и всегда надо уклоняться от удара.
Том издал шумный вздох, и на его глазах выступили слезы облегчения.
– Идите-ка присядьте, а я сбегаю за льдом, – произнесла Фэй, помогая ему подняться на ноги и ощупывая затылок. – Похоже, от этого «легкого» удара у вас появится огромная шишка. – Она проводила соседа к креслу и, положив руку ему на плечо, заставила сесть. – Сидите здесь и никуда не уходите. Я сейчас вернусь.
Но прежде чем уйти за льдом, она собрала деревянные мечи и, сунув их под мышку, решительно направилась на кухню.
Джек поднялся, подошел к Тому, обнял его за плечи, чтобы утешить, и по-мужски крепко пожал руку.
– Не расстраивайся, парень. Она тебе их отдаст, как только остынет.
Том пожал худенькими плечиками в знак понимания, явно испытывая облегчение от того, что избежал наказания. Мальчик поднялся было, чтобы уйти, но внезапно резким, неловким движением повернулся, бросился к Джеку и крепко обнял его за талию, а потом быстро убежал в дом. Мэдди понеслась за ним. На сей раз малыш поразил Джека прямо в сердце.
– Я же велела вам сидеть и не двигаться, – проворчала Фэй, когда вернулась в сад и увидела, что Джек стоял, держась за затылок, с совершенно ошеломленным лицом. – Вы уверены, что с вами все в порядке? У вас такой странный вид… как будто вы немного не в себе.
