Ирина Волчок - Главный приз
— Юлия, — начал он. — Я ведь это всем привез. Всем детям в интернат, и воспитателям тоже, и нянечкам, и Олегу… Всем-всем. И маме Нине, и… Я всем много всего привез. И не только я… То есть я хочу сказать, там еще тонны две всякого добра идет, можно сказать, уже пришло, через несколько дней привезут, твой отец о машинах договорится — и привезут. Это же не я один покупал, это и Катька, и Алан, и их друзья, и еще сто человек, я даже не знаю всех. А мама кое-какую аппаратуру организует, инструменты, медикаменты… Еще что-то, я забыл.
Он замолчал, с ожиданием глядя на нее, и она молчала, глядя на эту кучу подарков на полу, потом вздохнула, поставила Машку на пол и сказала:
— Сейчас я на стол накрою. Вы с Олегом, наверное, голодные? Да и промерзли в дороге, я знаю, в этой колымаге печка не работает… Так ты зачем приехал-то?
— Работать, — ответил Виктор почти с вызовом. — Вторым врачом. Олег — педиатр, а я все-таки психоневролог. Ты что думаешь, я не справлюсь?
— Почему не справишься? — преувеличенно удивилась Юлия. Он что, комплимента от нее ждет? — С такой подготовкой — да не справиться? Олег — всего-то педиатр, и то до сих пор прекрасно справлялся…
Юлия встала и принялась накрывать на стол, стараясь не замечать, как Виктор исподтишка поглядывает на нее, торопливо собирая с пола все эти игрушки-одежки и запихивая их в огромный полиэтиленовый мешок. Может, пойти все-таки переодеться?..
Заявился доктор Олег, хитрый и веселый, потребовал налить две большие чашки бульона, потому что, видите ли, он будет ужинать с мамой Ниной у нее в комнате — разговор у них там какой-то секретный.
— Что это еще за тайны мадридского двора? — подозрительно спросила Юлия, тем не менее послушно устраивая на подносе чашки, хлеб, тарелку с тушеной бараниной и миску с солеными помидорами. — Погоди, чего ты заполошный такой? Как там мама Нина? Ты же ничего не рассказал еще.
— Замечательно твоя мама Нина, — весело ответил Олег, хватая поднос и торопясь из кухни. — Просто оч-чень хорошо… Температура упала, легкие чистые, через пару дней как огурчик будет. Никакой пневмонии, даже и не бойся. Обошлось.
Доктор Олег исчез, что-то бормоча и посмеиваясь на ходу, и было слышно, как он подносом цепляет косяки всех дверей на своем пути. Юлия долго с удивлением смотрела ему вслед, потом пожала плечами и убрала со стола лишние приборы.
— Садись, — сказала она Виктору и села сама, посадив Машку себе на колени. — Ничего, втроем поедим, если ты не против. А то у них там заговор зреет… Подумать только, у мамы Нины с доктором Олегом тайный разговор! Ну и ладно. Мы тоже поговорим. Кстати, я тебя давно спросить хотела: ты чего приехал-то?
Виктор поперхнулся бульоном, осторожно поставил чашку на стол, прокашлялся, просмеялся и, наконец, с трудом сказал:
— Я приехал, чтобы устроиться на работу. В качестве врача. В твоем интернате. Ты что, не веришь мне, что ли?
— Почему не верю? Верю. — Юлия помолчала, внимательно следя за тем, как Машка орудует ложкой. — Что ж не поверить… К нам ведь буквально все работать рвутся. Хоть конкурс объявляй. А за что тебя из Англии… э-э… депортировали?
— А стричься не хотел. — Виктор с удовольствием схрумкал соленый огурчик и потянулся за другим. — А шеф у меня был — жуть что такое… Да я тебе рассказывал.
— Я помню, — согласилась Юлия, по-прежнему не глядя на него. — Но ведь однажды ты уже подстригался. Трудно тебе, что ли, было еще раз? Ради контракта…
— Нет, — сказал Виктор таким голосом, что она невольно глянула на него. — Нет, в этот раз мне было трудно. Тем более — ради какого-то контракта.
Господи, а ведь какая спокойная жизнь была!
Теперь спокойная жизнь, похоже, кончилась у всех. Чуть больше недели прошло, а интернат уже бурлит и пенится всякими эмоциями, планами, прожектами, идеями и всевозможной суетой. Нет, это хорошо, конечно, что теперь у них есть второй врач, да еще такой специалист. Но почему именно Виктор? Неужели никого другого прислать не могли? Хотя, с другой стороны, никто другой не приволок бы в Хорусь столько всякого добра. Игрушки, видеокамера, роскошь всякая — это ладно, без этого они бы как-нибудь обошлись. Но оборудование и инструменты для медкабинета — это просто подарок небес. Доктор Олег честно признался, что ни о чем подобном даже не мечтал и в области даже не заикался, а чтобы интернату самому все это купить — так это как раз доход от теплицы за сто лет. И стройматериалы тоже очень кстати. Правда, их вроде не заграничные благодетели собрали. Доктор Олег обмолвился, что Виктор и в Воронеже, перед приездом в Хорусь, успел где надо панику поднять. В интернат, мол, собирается делегация медицинских светил с мировыми именами, так вы, дорогие товарищи, не подскажете, мол, не придется ли краснеть нам перед всем мировым сообществом за внешний вид и ветхое состояние лучшего в стране учебно-лечебного заведения? Интересно было бы посмотреть, как отреагировали дорогие товарищи на эту потрясающую новость — лучшее заведение в стране… Судя по тому, что вчера привезли, Виктор любому Остапу Бендеру сто очков вперед дать может. И Хорусь скоро переименуют в Нью-Васюки. Нет, в Нью-Бедлам.
Шутки шутками, но ведь и вправду какие-то известные врачи приезжают. Ну, может, и не с мировыми именами, но ведь с именами! Первым был тихий пожилой дядька, кажется, психиатр из Москвы. Потом еще сразу четверо приехали, два дня всех детей смотрели и с доктором Олегом шептались. Говорят, скоро еще кто-то явится. И это за несколько дней! Что ж потом-то будет?
А ведь какая спокойная жизнь была… Вся суета — из-за Виктора. Правильно она еще тогда, на теплоходе, заметила: как только появляется Виктор — так сразу кончается покой. Может быть, все, что он делает, для интерната нужно и полезно. И врач, вероятно, он хороший. Вон как к нему дети льнут. Особенно старшие. Мальчишки даже подражать стали — Юлия заметила, что почти все начали трепать свои вихры рукой точно так же, как это постоянно делает Виктор. И словечки его смешные повторяют. Смеяться стараются, как он. И все только о нем и говорят. А главное — Машка! Чуть что:
— А ха-оший п-идет?
По имени Машка Виктора не называла, и никак не называла, только — «хороший». Юлию это почему-то раздражало.
Впрочем, ее многое, связанное с Виктором, раздражало. Наверное, именно поэтому она старалась с ним без крайней необходимости не сталкиваться. Так он заявил, что она от него бегает! Что он о себе воображает, в конце концов? Тоже мне наследный принц, осчастлививший своим посещением убогих селян…
Да еще подарки эти сумасшедшие. Они всем интернатом за год столько не заработают, сколько он на подарки потратил. Она знает, она видела, как бабы друг другу всякие тряпочки-сумочки показывали, слышала, как они друг у друга спрашивали, что кому Виктор аж из самого Лондона привез… У нее никто ничего подобного почему-то не спрашивал. И она ничего никому, даже маме Нине, не рассказала о кольце. Кольцо! Это, знаете, переходит уже все границы…
Это произошло вчера. Она задержалась в интернате немножко дольше обычного и побежала домой бегом, на ходу влезая в дубленку и накидывая на голову шаль. Темно совсем было, да и не смотрела она вперед — что там впереди, чего бы она раньше не видела? Она под ноги смотрела, скользко же. Вот и налетела на него со всего размаху. Оба, конечно, шлепнулись в сугроб — хорошо еще, что в сугроб, могли бы и о ледяную кочку. Шлепнулись в сугроб в обнимку, она сначала не поняла, кого это с ног сбила, испугалась и сказала:
— Извините, пожалуйста, я нечаянно. Вы не ушиблись?
И тут он начал хохотать. Хохочет и хохочет, а сам из рук ее не выпускает. Отсмеялся, поднялся, помог ей встать и заявил:
— А я к тебе в гости иду.
— Зачем? — не удержалась Юлия. Во ляпнула… Где хоть тебя воспитывали, как сказала бы мать.
— Мама Нина приглашала.
Ну да, и с мамой Ниной он что-то уж очень активно задружился. Подозрительно все это. К тому же и мама Нина, вполне радостно поздоровавшись с Виктором, тут же заявила, что Машка плохо засыпает, и она пойдет лучше с ней посидит, а вы тут сами, мол, пока побудьте, чайку попейте, поговорите…
Юлии это не понравилось, но она все же поставила чайник и стала возиться, накрывая на стол. Виктор молча сидел, следил за ней внимательными светлыми глазами, а потом неожиданно сказал:
— А я тебе подарок принес.
— Какой подарок? — Оказывается, у него еще не кончился запас подарков. — Зачем?
— Чтобы подарить. — Виктор положил на стол маленькую черную коробочку. — Посмотри хотя бы.
Она села за стол, нерешительно взяла коробочку в руки, повертела, рассматривая со всех сторон, нашла замочек и осторожно нажала кнопку. С легким щелчком коробочка открылась, и Юлия неверяще уставилась на содержимое, не поднимая на Виктора глаз и кусая губы.
— Не нравится? — растерянно спросил он.
