Маша Трауб - Продается дом с дедушкой
Марина с восхищением рассказывала, как здесь было красиво осенью: листья, закаты, бутылка красного вина… Тихо… и только шорохи, птицы поют по утрам… Когда снег выпадет – будет вообще прекрасно! Они даже и не мечтали о такой даче! И не собирались покупать. Просто на голову свалилась – через давних, давно забытых знакомых. Позвонили, спросили – не надо ли? Покупателей искали через своих, чтобы в добрые руки, чтобы соседи были довольны и новые хозяева чтобы дом сохранили и старые яблони не вырубили.
Марина с Лешей сначала отказались, хотя цена была – просто бросовая, можно сказать, задаром такой дом отдавали. Правда, им все равно никакой заначки бы не хватило… Но так совпало, что умер Маринин дед и именно ей завещал свою квартирку. Крошечную, но все-таки недвижимость! Марина этого деда видела раза два в жизни, и то в бессознательном еще, младенческом возрасте. Когда о смерти сообщили, она и не сразу поняла, о ком идет речь. Но на похороны съездила, попрощалась. Никого не узнала – стояли какие-то бабулечки, сморкались в платки. Марина удивилась, что квартира ей досталась: она вроде как и не претендовала… Даже подумывала отказаться – в пользу внучки дедовой родной сестры, которая вроде как имела претензии и расчет – за дедом ухаживала. Но на похоронах ее не было – уехала сразу же, как дед ей сказал, что завещание он давно написал, у нотариуса все честь по чести заверил и квартира отойдет Марине. Бабули на похоронах ей сообщили, что сестра не для себя хотела, а для внучки, которая уж очень несчастная и неудачная случилась – ни работы, ни мужа, да еще больная… Чем больная – непонятно. Но работать не может никак.
– И что делать? – спросила Марина у бабулек и мужа.
– Дают – надо брать! – рассудил супруг.
Квартирку деда они быстро продали. Думали потратить деньги на отпуск и отложить немного, а потом еще раз на отпуск. Но тут снова позвонили давние знакомые и поинтересовались: не надумали дом покупать? Покупатели так и не нашлись пока.
Ну, тут уже все звезды и сошлись! И Леша с Мариной согласились на покупку дома. Отпуск – он все равно забудется, как и не было его. А дом останется. Да и Лизоньке, пятилетней дочке, будет где воздухом дышать.
– В следующем году яблоки должны уродиться, – мечтательно сказала Марина. – В этом не было, значит – на следующий год. А малина хоть и старая, но ягод очень много! Буду варенье варить и компоты.
– Но все равно – как вам это удалось? Да за такую цену!.. – недоумевал Андрей, и хозяева дома загадочно улыбались, довольные произведенным эффектом.
Они погуляли по окрестностям, посмотрели на чужие заборы, восхитились тишиной, воздухом. Пожарили шашлыки. Потом вернулись в дом – готовить чай и греться.
Таня пошла в ванную и в коридоре запнулась за оторванный линолеум. Причем пребольно. И вдруг вспомнила, как много лет назад точно так же запиналась ногой. Те же ощущения.
В ванной висели знакомые прищепки. Таня решила, что сошла с ума. Однако у нее всегда была плохая память на лица, на местность, но очень хорошая на мелочи – она могла вспомнить, какая сковородка стояла на плите у знакомой или какой узор был на чайнике у другой знакомой. Так вот эти прищепки с обглоданными краями она точно уже видела! Раковина была новой, а вот ящик под ней, с необычными ручками, Таня уже точно примечала. Прекрасный ящик, ручки можно было бы натереть. Но ни в коем случае не менять! А дерево – покрыть лаком. И эта мысль уже приходила ей в голову. Таня решила, что больше не будет плотно есть вечером и четвертый бокал вина точно был лишним.
Когда она вышла из ванной, ее уже поджидала Лизонька.
– Пойдем, я тебе игрушки покажу, – она взяла Таню за руку и повела в комнату.
Они пошли на удивление длинным коридором. Даже странно, что этот небольшой с виду дом мог иметь такие большие комнаты и такой внушительный проход!..
За стеной явно послышались шорохи. Одна из комнат была закрыта, и Лизонька прижала палец к губам – мол, тихо!..
– Там кто-то есть? – спросила Таня.
– Домовой… – прошептала Лиза. – Если я не буду есть суп, он заберет мои конфеты, – пожаловалась девочка.
– Настоящий домовой? А ты его видела?
Таня решила, что девочке просто страшно на новом месте. Все-таки дом старый, половицы скрипят, на улице шорохи – не городская квартира.
– Конечно, видела! – оживилась Лизонька. – Обычный старичок. Немножко страшный. Не такой, как в мультфильме, но тоже хороший. Очень любит конфеты шоколадные. Я ему под дверь кладу конфетку, а потом суп не ем. Только ты маме не говори!..
За дверью послышались шаги и скрип кровати.
– Он спать ложится. А встает – когда я еще сплю, – объяснила Лизонька.
Таня с ужасом посмотрела на закрытую дверь и чуть ли не пулей влетела в комнату, отведенную под детскую.
Лизонька рассаживала кукол в игрушечном дворце, а Таня оглядывала комнату. И восхитилась подоконником – необычайно широким. На него можно было бы положить красивые, яркие подушки или сделать топчан. Сидеть на подоконнике и читать книжки, глядя в окно. И тут Таня вздрогнула. Она все вспомнила! И про этот шикарный подоконник тоже…
Лет восемь назад они с Андреем искали дачу на лето. Хотелось, чтобы недалеко, чистенько, соседи тихие и приличные, инфраструктура в виде станции электрички и не совсем баснословные деньги. И знакомый художник привез Таню с Андреем к своему другу – сыну известного советского детского писателя. И этот сын сдавал дачу.
Тане мгновенно вспомнились и сад, и кусты малины, и оторванный линолеум, и ручки на шкафчике в ванной. И те же шорохи за дверью. Изменился только сам дом – он стал чище. Тогда для прохода была выделена одна тропка, а весь коридор был завален книгами, рамами, банками с засохшими красками, бутылками с растворителями. А в самой ванной стоял застарелый запах плесени. Таня, чувствительная к чистоте, подумала, что ей месяц придется отмывать дом, прежде чем там можно будет жить, и решила, что эту дачу они точно не снимут.
– Папа вам совсем не помешает, – говорил тем временем сын писателя, – он все время в своей комнате. Работает. Он очень тихий. Выходит только в туалет и иногда во двор. Только вы ему конфеты шоколадные покупайте. Очень он их любит.
– Так вы дачу вместе с папой сдаете? – уточнила Таня.
– Нет, конечно, – возмутился сын. – Папа здесь живет в одной комнате, а мы сдаем все остальные.
Снимать дачу вместе с папой Таня с Андреем не стали. Сын писателя тогда очень обиделся – ведь и цена хорошая, и участок приличный, и за забором соседи известные…
Таня тогда очень возмущалась – как можно сдавать дачу с живым человеком? А этот папа хотя бы знал, что его дети собираются дом сдавать?
Доиграв с Лизонькой в принцесс, Таня вышла к общему столу и спросила у хозяев напрямую:
– Вы дачу вместе с папой купили?
Алексей замахал руками.
– Да, – призналась Марина, – их семье очень нужны были деньги, срочно. Они сначала дачу сдавали, а потом решили продать. А папу некуда девать. Но он очень тихий… Он, между прочим, очень известным был! Моя мама на его книжках выросла. Он сейчас тоже работает – пишет роман. Ему уже за семьдесят. Нас попросили за ним приглядеть. Не на улицу же его выставлять! Да и он не знает, что дом продан. Думает, что мы гости. Раньше, когда жильцы на лето приезжали, он тоже так думал. Он очень доброжелательный.
– А его дети? – спросила Таня.
– Там сложная ситуация… Жена умерла. Два сына. Московская квартира старшему сыну отошла. А младший развелся с женой и снова женился. Работы нет, деньги нужны. Он нам и продал дачу. Но с документами все в порядке! Мы проверяли.
– Как же вы согласились? – недоумевала Таня.
– Лучше мы, чем кто-то другой… – пожала плечами Марина. – Другие бы вообще на улицу старика выбросили. Это ведь все только на словах. Ни в каком контракте не записано, что старик может здесь жить, – словно оправдывалась Марина. – …Он Лизоньку очень любит – сказки ей пишет. И книжки разрешает смотреть. У него в комнате много книг. В одну кучу свалены. Леша говорит, что лет через десять одна такая книжка будет стоить как весь этот дом! Я думаю, это даже хорошо, что он с нами – Лизонька читать начала! Ну а что такого? Разные ситуации в жизни бывают… А нам совсем он не мешает. У меня, между прочим, в детстве была его книга. Помню, я даже подписать его попросила. А книгу с автографом потом дороже продать можно будет. После его смерти. Хотите – он и вам подпишет! Он очень любит автографы раздавать… Лизоньке на каждой страничке в тетрадке расписался – она думает, что это игра такая.
Иногда старик что-то бормочет, но ничего не разобрать. А Лизонька решила, что он – ее дедушка, и всем в садике рассказывает, что у нее дедушка – писатель. Хорошо тогда писатели жили – им дачи, квартиры давали…
