Ирина Волчок - Домработница царя Давида
Царь Давид угадал её мысли — он часто её мысли угадывал, — сбросил скорость, примирительно сказал:
— Я потихоньку поеду. Нам торопиться некуда, не на пожар едем, да? А может, всё-таки останемся, здесь пообедаем?
Аня оглянулась на ресторан, возле которого она показывала царю Давиду чудеса своего водительского мастерства, представила, какие цифры нарисованы в меню напротив даже самых простых блюд, и обиженно поинтересовалась:
— А тогда зачем я обед готовила? Целый час!
— Резонно, — согласился царь Давид. — К тому же, я тебе помогал. Это тоже аргумент.
— Ага, аргумент, — пробормотала Аня. — Особенно аргумент для введения штрафных санкций.
Царь Давид наконец-то улыбнулся. Анины опасения насчёт возможного понижения зарплаты его всегда искренне смешили, и Аня время от времени сознательно пользовалась этим, чтобы вернуть ему хорошее настроение. Хотя у царя Давида почти всегда было хорошее настроение. Ей очень повезло с хозяином. Просто сказочно повезло.
Первое время она терялась, когда он сам чистил картошку или готовил плов. Говорил: «Это наука тонкая, женщинам почти недоступная. Ничего, девочка, ты способная, я тебя постепенно научу». И за продуктами сам ездил: «Чего ты пешком принесёшь? Двести граммов принесёшь? Учись водить, девочка, научишься — будешь на рынок сама ездить». Аня не любила и даже боялась машин, учиться водить не хотела, но царь Давид говорил: «Не будешь учиться — уволю». И по поводу одежды, которую сам для неё выбирал, говорил: «Не будешь носить — уволю». Однажды Аня по телефону сказала даме Маргарите, что совсем не понимает, зачем царю Давиду домработница, если он пытается сам всё делать. И подарки эти без конца — зачем? Вдруг правда он решит её уволить, а ей даже нечем будет отдавать ему долги!
— Не болтай глупости, — весело сказала дама Маргарита. — Ему просто скучно, вот он и нашёл себе смысл жизни… Начнёт работать — времени не будет, перестанет на кухню лезть. А подарки — они и есть подарки, при чём тут долги? Царь Давид любит подарки делать, всех своих всю жизнь задаривает. Значит, считает, что ты своя. Но не рассчитывай на то, что женится. Это я тебе для того говорю, чтобы ты трезво оценивала ситуацию.
— Ой, а вдруг всё-таки женится? — затревожилась Аня. — Давид Васильевич на свои годы совсем не выглядит, и красивый, и весёлый, да и богатый к тому же. За него многие с радостью пошли бы… А вдруг я его жене не понравлюсь? Маргарита Владимировна, а его жена имеет право уволить домработницу?
— А себя в качестве его жены ты не рассматриваешь? — помолчав, спросила дама Маргарита.
— Себя?! — изумилась Аня. — Какой кошмар… то есть я хотела сказать: Давид Васильевич хороший, но ведь моя бабушка его ровесница… извините. И вообще, я пока замужем.
Она послушала смех дамы Маргариты в трубке — и догадалась:
— А, это вы так пошутили! А я даже испугалась. У меня нет чувства юмора, это почти все говорят, вот я и попадаюсь на розыгрыши.
— Ладно, уговорила, — отсмеявшись, сказала дама Маргарита. — Женим царя Давида на твоей бабушке. Надеюсь, против этого ты ничего не имеешь?
— Да я-то не имею, — поддержала шутку Аня. — Но бабушка вряд ли согласится. Ведь Давид Васильевич не поедет к чёрту на кулички, в районный городок, почти в деревню, да ещё — в частный дом. Маленький домик, старый, и работы в Карпово для него нет… А бабушка не поедет в город. Она никогда не оставит маму одну.
— Анна, с тобой страшно интересно говорить, — серьёзно сказала дама Маргарита. — После таких разговоров я почти верю в светлое будущее всего человечества. Знаешь, как мы сделаем? Когда царя Давида не будет дома — звони мне, и мы будем разговаривать без надзирающей инстанции.
— Ага, а потом придёт счёт за межгород, — возразила Аня. — Я и так уже два раза звонила маме и бабушке с домашнего телефона. И каждый раз получилось почти на сто рублей… Но я сама заплатила, вы не думайте! А если часто буду звонить, то Давид Васильевич может подумать, что я использую служебное положение в личных целях.
— О тебе он такого не подумает, — снисходительно сказала дама Маргарита. — Нет, ну надо же! Служебное положение! Личные цели!.. Ладно, я сама буду звонить.
С тех пор дама Маргарита довольно часто звонила. Когда царь Давид был дома, то дама Маргарита сначала говорила с ним, а потом просила передать трубку Ане. Царь Давид передавал, а сам откровенно слушал, как Аня отвечает на вопросы дамы Маргариты. Практически всегда угадывал, о чём та спрашивает. Когда не был уверен — бесцеремонно уточнял:
— Девочка, вот ты сказала: «Нет, ни разу». Это про что Машка спрашивала? Наверное, про лошадей, да?
— Как вы догадались? — удивлялась Аня.
— Да чего там догадываться… — Царь Давид хмурился и с сожалением вздыхал. — Лошадей боится, глупая. И Сандро всю печёнку проела, и меня всё время достаёт: не подходите к этим зверям, не подходите к этим зверям… Ты лошадей не боишься, нет? Ой, какая тут есть хорошая школа верховой езды! Я там двух своих жеребцов держу. Нога подживёт — и съездим, проведаем мальчиков… Ты верховую езду любишь? Ничего, полюбишь. Я тебя сам учить буду. А то что это за жизнь? Дом — работа, работа — дом… Никаких новых впечатлений.
На взгляд Ани, новых впечатлений было даже больше, чем следовало. С самого первого дня в этом доме её старые стереотипы ломались с треском, но, наверное, их было слишком много, этих стереотипов, потому что до сих пор каждый день находился ещё хоть один стереотип, который трещал под обилием новых впечатлений. Чего стоил тот факт, что царь Давид родного племянника из дома выгнал! Из-за какой-то домработницы! Аня до сих пор не могла успокоиться, хотя уже знала, что царь Давид Ваську и раньше неоднократно выгонял, и вообще это дело обычное, ни у кого ни удивления, ни негодования не вызывает. А подарки? И ведь не по поводу каких-то торжественных событий, а просто так… то есть по шестому пункту договора. Смешно. Договор, между прочим, царь Давид так и не подписал. Сказал: «Девочка, тебе очень хочется платить налоги? Ты болеешь душой за государство? А ты знаешь, на что государство потратит твои деньги?» И не подписал. Однажды принёс сберкнижку на Анино имя, вручил ей, сказал, что будет переводить зарплату на её счёт мелкими дозами, каждую неделю, чтобы не накапливалось крупной суммы. А то все девочки страшные мотовки, если им в руки попадает крупная сумма — обязательно сразу на ветер пустят. Аня открыла сберкнижку и удивилась: десять тысяч! За два месяца вперёд! Конечно, зачем царю Давиду подписывать договор, если он таким хитрым способом без всякого договора фактически обязал её в любом случае отрабатывать два месяца… Ничего, она эти деньги трогать не будет. Если придётся уходить из этого дома раньше, чем через два месяца, — так чтобы было, чем долг отдать. Через две недели Аня решила взять из этих денег три тысячи, чтобы послать маме и бабушке, потому что зарплату в типографии задерживали, а мама с бабушкой всё-таки не на всём готовом живут, как некоторые… Когда зарплату дадут, она положит три тысячи на счёт, и там опять будут эти десять тысяч. Аня сняла три тысячи, посмотрела, сколько осталось на книжке, — и сначала даже испугалась: на книжке осталось семнадцать тысяч. Аня никогда не была сильна в математике, но всё-таки не настолько, чтобы не замечать таких очевидных ошибок.
— Что такое? — неприветливо спросила тётка в окошечке, заметив выражение Аниного лица. — Вам что-то не понятно?
— Должно было остаться семь, — робко объяснила Аня. — Было десять, я сняла три… Ведь семь должно получиться, правильно? А осталось семнадцать. Ошибка.
— У нас ошибок не бывает, — строго сказала тётка. — Было двадцать, а не десять. Последний перевод поступил вчера. Там же всё отмечено! Что вам ещё не понятно?
— Вообще ничего не понятно, — пробормотала Аня и торопливо покинула сбербанк.
Царь Давид сначала даже не понял, о чём она его спрашивает. Он сидел в своём кабинете над шахматной доской и сердито ворчал на чёрных за то, что ими приходится играть тоже ему.
— Давид Васильевич, там ещё десять тысяч! — Аня даже дёрнула царя Давида за рукав, чтобы обратить на себя его внимание. — Давид Васильевич, я не понимаю: откуда на книжке лишние деньги?
— Лишние деньги, лишние деньги… — рассеянно пропел царь Давид и щёлкнул ногтем чёрного коня по морде. — Я не могу играть сам с собой! Я не могу победить себя! Тем более — проиграть себе! Это нонсенс!.. Девочка, ты почему так смотришь? А, да, лишние деньги… Девочка, деньги лишними не бывают. Ты разве не в курсе? Я так и думал. А то, что у тебя день рождения через две недели, — ты в курсе? Ну, вот и хорошо. Сходишь в салон — причёска, массаж, макияж… не помню, что там ещё делают. Машка знает, у неё спроси.
— Зачем? — испугалась Аня. — Какой массаж-макияж? Я хотела на день рождения к маме с бабушкой съездить. Они так давно меня ждут! Без всякого массажа-макияжа. Вы же меня отпустите? На один день. Тут близко, я за день обернусь.
