Кэтрин Борн - Обрести надежду

— Возражаю, — сказал Мэтт. — И ты к тому же мой стул занял.

Хармон рассмеялся Мэтту в лицо, потом насупился:

— Слышь ты, хрен с бугра, а ты кто такой ваще, чтобы указывать мне, где мне сидеть?! Я здесь у себя дома. Ты понял это, пижон?

Дружки Хармона стали собираться у него за спиной.

— Пожалуйста, не надо, — сказала Грейс. — Это же просто смешно.

— Это очень плохо, что тебе пижоны нравятся, — сказал Хармон, обращаясь к Грейс, потом повернулся к Мэтту: — Слышь ты, пижон, может, пойдем выйдем и поговорим по-мужски, а?

Мэтту этого было достаточно. К ужасу Грейс, он не раздумывая съездил Хармону по роже. Грейс хотела предупредить Мэтта о пистолете, но побоялась спровоцировать какие-нибудь еще более ужасные вещи.

— Знаешь что, Мэйфилд, твое умственное развитие остановилось в десятилетнем возрасте, так что давай-ка ты лучше не смеши меня, — сказал Мэтт.

— Эй, а откуда ты знаешь мое имя? — спросил озадаченный Хармон.

— А ты как думаешь, дурья башка? Если я спас жизнь твоему брату, когда он свалился в озеро.

Выражение лица Хармона изменилось до неузнаваемости. Он таращился на Мэтта, не веря своим глазам.

— Мэтт?! Мэтт Коннер?!

Мэтт смахнул слезинку.

— Елки-палки, Харм, сколько зим, сколько лет!

— Мэтт! Ах ты чертяка! А мне сказали, ты вроде умер.

— Нет, Харм, не умер, просто в аварию попал. Ну а теперь, если ты не возражаешь…

— Да какое там! Ты подожди, я сейчас брату скажу!

— Послушай, Харм, можешь сделать мне одолжение? Я здесь, как видишь, с дамой, ну и мы хотим побыть немножко одни. Так что чур молчок! Я тут сегодня инкогнито. Ты понял?

— Ясен перец, Мэтт, дружище! — Хармон, смущаясь и краснея, посмотрел на Грейс: — Вы уж меня извините, мисс. Я же не знал, что вы с Мэттом. Тысяча извинений, черт возьми! — Хармон повернулся к своим приятелям, которые, судя по всему, даже не подозревали, что им повезло лицезреть самого знаменитого уроженца здешних краев. — Ложная тревога, пацаны, — сказал он. — Это мой старый друг, и он хочет посидеть в тишине.

Когда Харм с дружками удалились, к Мэтту и Грейс подошел бармен. Грейс заказала себе «Маргариту», а Мэтту пиво.

— Ну ты молоток, Мэтт. Тебе прямо позавидуешь, — сказал бармен и лукаво подмигнул Мэтту.

Мэтт усмехнулся:

— Спасибо, Багги. Ты все такой же кобель.

— Не знаю, не знаю, сынок…

Когда Багги принес напитки, Мэтт поднял свою бутылку, чтобы чокнуться с Грейс.

— Хочу выпить за самую красивую девчонку, какую я когда-либо видел! — сказал он.

При слове «красивая» у Грейс от удовольствия даже мурашки побежали по спине.

— Спасибо, — сказала она, чокаясь своим бокалом с его бутылкой.

Потом Мэтт предложил уйти подальше от людей к музыкальному автомату. Там, в укромном уголочке, они прислонились спинами к автомату, игравшему песню Китти Уэлл.

— А ты любишь танцевать? — спросил Мэтт.

— Обожаю! — сказала Грейс. — А вот Гэри не любил.

— Гэри?

Грейс только сейчас поняла, что сказала.

— Гэри — это был мой супруг.

— Су-пруг?..

— Ну да, мой муж.

Мэтт удивленно склонил голову набок.

— Так ты была замужем?

— Да, была. А потом он заболел. И умер три года назад.

— Ой, прости, Грейс, — сказал Мэтт, озадаченно потирая подбородок.

— Да ладно, — сказала Грейс. — Я, кстати, очень рада, что пришла с тобой сюда.

— Я тоже рад, — сказал Мэтт.

Они стояли и смотрели друг другу в глаза.

— Давай поставим напитки, — предложил Мэтт.

Потом взял ее за руки, привлек к себе и стал покачиваться в такт мелодии.

Они кружились в легком медленном танце, и Мэтт все крепче прижимал ее к себе. Грейс даже вспомнить не могла, когда танцевала последний раз, но ей почему-то казалось; что она делала это всегда — танцевала с Мэттом, под эту песню, в этом баре. Это было так естественно и так легко — возникло ощущение полной гармонии с миром.

— Так ты спас тонущего мальчика? — сказала Грейс. — Как?

— Да. В Эхо-Фоллс, — сказал Мэтт. — Этот дурачок, братец Хармона, прыгнул в озеро и обнаружил, что не умеет плавать. Я прыгнул за ним и вытащил. Мне тогда шестнадцать было.

— Так это же настоящий подвиг, — сказала Грейс.

— Нет. Подвиги ты совершаешь. Каждый день.

Когда песня закончилась, Мэтт так крепко прижал ее к себе, что их губы почти соприкоснулись.

— У меня такое ощущение, словно мы только что летали, — сказал он.

— И у меня такое же, — сказала Грейс. «Поцелуй меня! — так и хотелось ей прокричать. — Поцелуй меня, и я твоя!»

— У меня такое ощущение, что я только что держал в руках ангела, — сказал Мэтт.

Но тут у Грейс в кармане завибрировал телефон. Кто это может звонить? Мама? С работы? Из дома?

— Извини, — сказала Грейс, достав из кармана мобильник и увидев на дисплее, что звонит Джоанна. — Это подруга, она у меня живет.

— Так надо ответить. Я лично никуда не спешу.

— Думаю, надо, — сказала Грейс. — Может, что-то важное. Дома или вообще. Надеюсь, шторма-то у них там нет. — Она нажала кнопку и поздоровалась с Джоанной.

— Ты не поверишь! — захлебываясь от возбуждения, проговорила в трубку Джоанна. — Донни разбил мой мотоцикл! Я порвала с ним отношения, и он за это разбил мой мотоцикл! Я отволокла его в сервис, но теперь, кажется, больше не хочу, чтобы он у меня был. После всего, что произошло!

— Подожди, не тараторь, — сказала Грейс. — Объясни толком, что случилось?

— Он разбил мой мотоцикл. А я теперь знаешь что собираюсь сделать? Отдам его в ремонт, а потом — на благотворительные цели. Тони тоже считает, что это прекрасная идея. Ведь я теперь не хочу даже видеть этот мотоцикл! Потому что он напоминает мне об этом говнюке! Вот ведь сволочь, убила бы, честное слово!

— А почему ты порвала с Донни? Что у вас стряслось?

— Не знаю, Грейс. Честное слово, не знаю! Кажется, мне нравится другой человек.

— Кто же это?

— Ой, ну это вообще ерунда, и ты, наверное, скажешь, что я чокнулась, но Капитан пригласил меня покататься на своей яхте в эти выходные, и я ужасно этого хочу! А как я могу поехать, если буду с Донни? Правда, теперь я вообще не хочу ехать никуда и ни с кем!

— Знаешь что, Джо, давай-ка возьми себя в руки. Я сейчас не дома и не могу с тобой поговорить, но как только вернусь, сразу перезвоню тебе. Хорошо?

— Нет-нет, я не хочу отрывать тебя от дел! Мне просто надо было выговориться, вот и все. Я вот сейчас пойду в «Соловьи» и нажрусь, а поговорим мы завтра.

— Хорошо. Но только позвони мне, если что-нибудь понадобится. Обещаешь?

— Да. Спасибо, Грейс. Как там, кстати, у тебя дела?

— Я все тебе расскажу. Завтра. — Она выключила телефон и повернулась к Мэтту: — Извини. Сердечные проблемы.

— Сочувствую.

— О да, ты, наверное, хорошо знаешь, что это такое. Не сомневаюсь, что у тебя часто бывают проблемы такого рода.

— Сейчас нет.

— Это хорошо.

— Вообще-то у меня на примете только одна женщина.

— Правда? — Грейс буквально таяла от таких слов. — И кто же она?

Грейс впервые увидела, как Мэтт покраснел.

— Ну ладно, не вгоняй меня в краску, — усмехаясь, проговорил он.

Такой ответ вполне устроил Грейс — он был равен признанию.

— Не надо сейчас ничего говорить. Ни тебе, ни мне. У нас еще столько времени будет.

Мэтт кивнул, потом, словно о чем-то вспомнив, глянул на часы.

— Ого! А времечко-то уже! Завтра мне выезжать рано.

— Выезжать?

— Да. Нам с Лапой. На охоту. Мы каждый год ездим на охоту в это время.

— Ты никогда не говорил, — сказала Грейс.

— Просто не хотел тебя расстраивать. Хотя ты уже могла догадаться — по жаркому из оленины на ужин.

— Так вы на оленя охотитесь?

— Угадала.

Грейс с трудом представляла себе, что такое охота, — наверное, что-то вроде рыбалки.

— Только, пожалуйста, будь там осторожен, — попросила она. — Мне не нравится, что ты будешь там с оружием.

— А меня больше беспокоит то, что там другие будут с оружием.

— Жалко вообще бедного оленя. Только представь, каково ему.

Мэтт положил руки ей на плечи и улыбнулся:

— Ладно. Я обещаю никого не убивать.

— Правда?

Мэтт кивнул:

— Свалю все на травму. Скажу Лапе, что разучился целиться. Так пойдет? — И он рассмеялся.

Грейс тоже рассмеялась:

— Пойдет.

Сейчас он мог бы ее поцеловать, подумала она, но была рада, что он этого не сделал — хотелось приберечь этот желанный момент на потом. Ведь впереди у них были две недели.