Маделин Уикхем - Испанские каникулы
— В самом деле?
— Да, — подтвердил Хью. — Многое.
Он ощутил новый прилив радостного возбуждения и расплылся в улыбке.
— Идите, Дженна. Можете провести остаток вечера как хотите.
— Ну… — протянула Дженна. — Если вы уверены… — Она ухмыльнулась. — Пожалуй, я тоже пойду искупаюсь.
Когда девушка вышла из комнаты, Хью посмотрел на своих дочерей, на их пушистые волосы, гладкую кожу и хрупкие лопатки. Девочки смотрели на него неуверенно, как на ненормального. Может, он и был ненормальным. Тони Фокстон определенно именно так и решил.
— Ну что, девочки? — сказал Хью. — Кто хочет пойти искупаться? Кто хочет столкнуть папу в бассейн?
Беатриса хихикнула, но Октавия продолжала смотреть на него с сомнением.
— А наша ванна? — спросила она.
— Помоетесь попозже! — сказал Хью. — Идем! Ведь прикольно же!
Он оглядел комнату в поисках купальников, но понятия не имел, где те лежат и как выглядят.
— Не надо надевать купальники, — решительно объявил Хью. — Вы можете просто попрыгать в бассейн без ничего!
Он подхватил Беатрису и закружил ее, и та радостно завизжала.
— Давай, Октавия! — сказал Хью. — Идем!
— Но, папа…
— Никаких «но»! Идем!
Он выскочил из комнаты с хохочущей Беатрисой на руках.
— Подождите! — закричала Октавия, кинувшись следом. — Подождите меня!
— Ну так давай! — воскликнул Хью.
Он подождал, пока Октавия догонит его, подхватил ее другой рукой и побежал с двумя хохочущими девочками под мышками — вниз по лестнице, а потом в сад.
После дневной жары в воздухе все еще висела духота, и вода в бассейне была как парное молоко. Когда Хью погрузился в чистую голубую воду, его охватило радостное ощущение освобождения. Он вынырнул на поверхность, весь мокрый, и улыбнулся девочкам, стоящим у бортика бассейна. На обеих малышках из одежды были лишь надувные нарукавники; их силуэты напоминали херувимов.
— Идите сюда! — позвал Хью. — Ну, кто прыгнет первой?
Девочки помедлили, потом Октавия зажала нос и прыгнула в воду. Мгновение спустя за ней последовала Беатриса, подняв тучу брызг. Обе принялись энергично плескаться, словно щенки, — так подумал наблюдавший за ними Хью. Взрослым бы половину такого энтузиазма! Или хотя бы четверть…
— Ладно, — сказал Хью через некоторое время. — Предлагаю плавать наперегонки. Начинаем с этого края.
Направившись к мелкой части бассейна, Хью увидел приближающуюся к бассейну Дженну в строгом купальнике. Она приветственно помахала рукой, а потом, не сказав ни слова, нырнула в бассейн и поплыла кролем.
— Прекрасно, — сказал Хью, повернувшись к девочкам. — Вы как, готовы? На старт… внимание… марш!
И все трое с шумом и плеском ринулись к противоположному концу бассейна. Поднялся такой визг и шум, что Хью не сразу расслышал, что его зовут с края бассейна. Он повернулся, смахнул воду с глаз — и увидел стоящую у бортика Аманду. Она держала в руках бокал со спиртным, слегка пошатывалась и смотрела на мужа с ледяной яростью.
— Хью, ты что делаешь? — спросила Аманда, когда Хью подплыл к ней. — Ты что такое делаешь?
— Купаюсь, — ответил Хью. — Хочешь составить нам компанию?
— Дженна должна была уложить девочек спать.
— А я ей разрешил идти отдыхать.
— Что-что ты сделал? — Аманда умолкла и поднесла руку ко лбу, как будто пыталась таким образом навести порядок в мыслях. — Хью, ты что, специально стараешься осложнить мне жизнь? Ты нарочно нарушаешь спокойный вечер?
— Ничего я не нарушаю, — возразил Хью. — Я купаюсь вместе с моими детьми. Что тут плохого?
— А кто их теперь успокоит? Кто их уложит в постель?
— Я.
— Ты?
Аманда рассмеялась; от ее резкого, издевательского смеха Хью вздрогнул.
— Превосходно, Хью. Ты их уложишь!
— Да, уложу. Я хочу это сделать. — Хью поймал проплывавшую мимо Беатрису и крепко прижал ее к себе. — Я никогда не вижу своих девочек, — негромко произнес он дрогнувшим голосом. — Не вижу их целыми неделями. Когда я прихожу домой, они уже спят. На выходных их никогда нет дома — они заняты тем, что ты для них организовала, без расчета на меня. У меня такое чувство, что меня к ним не подпускают, причем с самого начала. Еще с их младенчества.
— Па! — воскликнула Беатриса, выворачиваясь у него из рук. — Я хочу мячик!
— Тогда плыви за ним, солнышко, — сказал Хью, отпустив ее. Он посмотрел вслед уплывающей дочке, потом перевел взгляд на Аманду. — Я не желаю больше быть чужим человеком для собственных детей. — Он подплыл к ступеням и с застывшим лицом принялся выбираться из бассейна. — Ясно? Я больше не собираюсь это терпеть.
— Погоди-ка, давай уточним, — сказала Аманда. — Ты обвиняешь меня в том, что не видишь детей?
Хью вылез из бассейна и встал перед женой; с него текла вода.
— Да, отчасти я виню в этом тебя, — сказал он, стараясь сохранять спокойствие. — Ты ведешь себя так, будто тебе принадлежит монополия на детей. А я по определению ничего не могу знать о них или ничего не могу сделать для их благополучия… кроме как приносить деньги. Ты никогда не давала мне возможности узнать их.
— Я никогда не давала тебе возможности?! — Аманда уставилась на него, словно не веря собственным ушам. — Каких тебе еще надо возможностей? Ты отлично мог сегодня повезти их в этот проклятый питомник для ослов! Я спрашивала у тебя, хочешь ли ты поехать, а ты заявил, что тебе надо остаться и дождаться важного звонка! И как же именно я не подпускаю тебя к детям?
Хью смотрел на нее в замешательстве.
— Мне действительно нужно было сегодня дождаться звонка, — сказал он наконец. — Но это был особый случай. Я же говорю о нашей повседневной жизни дома. Там вся жизнь детей расписана до последней секунды — и я не чувствую себя частью этого…
— Мне приходится все расписывать по секундам! — огрызнулась Аманда. — Если ты думаешь, что это так просто — вести хозяйство, растить двоих детей и следить за сменой интерьера во всем доме…
— К черту смену интерьера! — взорвался Хью. — Нам нахрен не нужна была эта смена интерьера!
Ему на глаза попалась лежащая на шезлонге папка с образцами, и Хью схватил ее.
— К черту вшивую смену интерьера! — воскликнул он, выдирая один подшитый лист за другим и швыряя их в бассейн.
Девочки завизжали от восторга и поплыли к полоскам ткани, медленно погружающимся в воду. Плававшая на другой стороне бассейна Дженна остановилась и прислушалась.
— Ты совершенно не советовалась со мной по поводу этого ремонта! — воскликнул Хью, поворачиваясь к Аманде. — Ты вообще ни о чем со мной не советуешься! Ты принимаешь все решения, а мое мнение, очевидно, никого не интересует…
— Я с тобой не советуюсь потому, что тебя черта с два дождешься! — не выдержала Аманда. — Если бы я ждала тебя, чтобы посоветоваться, всякий раз, как надо было что-то сделать, дом бы уже давно развалился! — Она шагнула к Хью; лицо ее было зловеще напряженным. — Ты понятия не имеешь, что я делаю. Ты и представить не можешь, как трудно бывает иногда просто дотянуть до конца дня. Ты хочешь знать, почему у детей такой жесткий распорядок? Хочешь это знать? Да потому, что если в моей жизни не будет распорядка, я просто свихнусь!
Ее голос, сорвавшийся на визг, разнесся над водой. Хью уставился на жену с таким потрясением, как будто она дала ему пощечину. Он никогда прежде не слышал, чтобы Аманда говорила таким тоном. Хью взял полотенце и принялся вытирать голову; он лишь сейчас заметил покрасневшие глаза Аманды, ее напряженное, хмурое лицо, поникшие плечи…
— Аманда… — произнес он наконец. — Ты несчастна?
— Вовсе нет. Конечно нет. — Аманда покачала головой, пытаясь подобрать нужные слова. — Но моя жизнь вовсе не похожа на конфетку, как ты, вероятно, думаешь.
— Я не говорил, что это конфетка.
— Хочешь знать, что это такое — целыми днями сидеть дома с детьми? На самом деле часто мне бывает скучно. А иногда я теряю веру в свои силы. Мне не хватает собственной жизни. Мне не хватает прежней независимости. — Аманда посмотрела на бокал, который держала в руках, и сделала глоток. — Иногда мне хочется вернуться обратно на работу.
Хью потрясенно уставился на нее.
— Ты никогда об этом не говорила.
— Мне не хотелось ныть, когда ты приходишь домой из офиса. Мы заключили договор, и я считаю, что хорошо выполняю свою часть сделки. Ты зарабатываешь деньги, я смотрю за детьми. Такой был договор. А если иногда это нелегко — ну, бывает, что не повезло. — Аманда пожала плечами. — Никому из нас не из-за чего скулить.
Воцарилось молчание. К Хью подошла мокрая Беатриса.
— Что ж, пожалуй, я хочу изменить условия договора, — сказал Хью. — Теперь я многое хочу изменить. — Он принялся вытирать Беатрисе голову полотенцем. — Я последнее время много думал. О тебе… о нашей совместной жизни…
