Михаил Антонов - Шесть историй о любви
Она лежала на своем законном месте и никого не трогала. Он сам подошел, хотя его об этом никто и не просил. "Девушка, не сгорите?"- начал он, явно пытаясь вступить в беседу. Оленька отвечала односложно и обдуманно, пытаясь не давать молодому человеку повода считать, что он чего-то добился, и одновременно не прогоняя его. Парень оказался нефтяником с севера. Отдыхал здесь с компанией земляков, но все они были семейные, а он один- холостой. Когда парень назвал себя, Ольга, поневоле, рассмеялась. Молодой человек сначала не понял, почему обычное имя Миша вызывает такой здоровый, задорный смех. И девушка объяснила, как могла, что за этот отпуск знакомится с четвертым Михаилом.
Первый- это Бурлаков из их группы. Второй- это ее туристический жених, за которого она чуть не вышла замуж на "Кок-Асане". И Оленька пояснила новому знакомому смысл этой туристской традиции.
Еще с одним Мишкой она познакомилась уже здесь в Феодосии, на танцах. Он возил ее на какую-то гору и оттуда было видно весь город. Очень интересное зрелище.
Молодой человек сказал, что от судьбы не уйдешь и ей, волей-неволей, придется подружиться и с ним. Они проболтали до тех пор, пока Оленьке не пришлось идти на обед. Новый знакомый проводил ее и, таким образом, узнал, где она живет. Его настойчивость была вознаграждена: северянин добился согласия девушки на то, что вечером она с ним погуляет.
В последний раз Михаил Бурлаков и Людмила Сергиенко поехали на "Золотой пляж" после обеда. Погода позволяла и они пробыли там до отхода последнего теплохода. Мишенька, против обыкновения, был грустным. Отпуск кончался, девушка, которая ему нравилась, лежала рядом с ним, но, тем не менее, была недостижима. Эта грусть, очевидная и нескрываемая им, сказалась и на девушке. Она тоже стала задумчивой.
Ах, эти прощальные встречи, когда два человека знают, что завтра они расстанутся и, может быть, навсегда. Их разговоры немногословны, но многозначны. В них особый, только этим двоим понятный, смысл.
Уже в сумерках они прибыли на катере в Феодосию. Лето было во второй половине и темнело достаточно рано. По набережной гуляли отдыхающие. Миша и Людмила стояли на своем месте у парапета и смотрели на море.
Также, как всегда, мигал маяк и светились разноцветные огоньки в порту и на прогулочных катерах.
На одном из них северянин Михаил катался с Ольгой. Ольге было одновременно страшно и интересно. Молодой человек держал свою руку на талии девушки и говорил ей, что она для него идеальная пара, что он готов увезти ее с собой на север хоть завтра. На что Оленька отвечала, что ей надо подумать и ответ она может дать тоже только завтра. Девушка не говорила настойчивому парню, что на следующий день ее ждет дальняя дорога домой.
– Это все в последний раз,— сказал Бурлаков.
– Что?— спросила Люда.
– Вот это все: теплый вечер, огоньки, любимая девушка и черные волны, размеренно накатывающиеся на берег и, словно часы, отмечающие последние мгновения нашего знакомства. Больше этого не будет никогда.
Они немного помолчали, а потом Михаил стал говорить в рифму:
"Черное море черного цветаБьется о берег устало.Вот, наконец, и кончается лето-Нам расставаться пристало.Все, как всегда, просто некуда деться,И завтра мы будем врозь.С тобою уедет мое бедное сердце,Я же твое не увез."
– Это тоже твои стихи?— поинтересовалась девушка.
– Да. Только сейчас сложились. Надо будет постараться их не забыть.
Они еще немного помолчали.
– А ты уже решил, что мы никогда не увидимся?— спросила, улыбаясь, Люда.
– Я мечтаю, чтобы это было не так. Я хотел бы ошибиться. А ты?
Девушка пожала плечами и тихо произнесла: "Никогда." Только интонацию нельзя было уловить. Была ли она утвердительной или вопросительной.
– Я могу сделать тебе последний, так сказать, подарок?— спросил Михаил.
Людмила не возражала. Он достал из кармана бумажник и извлек из него кусочек картона.
– Это моя визитка. Если тебе вдруг станет одиноко или грустно, позвони мне или напиши. Здесь- и телефон, и адрес… Жаль, что я не могу тебе написать. Жаль, что, вернувшись домой и встретившись там со своим приятелем, ты не найдешь времени для того, чтобы помнить меня.
– Нет, ну почему же. Сразу я тебя не забуду. И написать ты мне можешь,— ответила Люда.
Она сама с трудом сообразила, про какого такого приятеля говорит Михаил. На самом деле была она девушкой скромной и на данном этапе свободной.
– Для этого нужно, хотя бы, адрес твой знать,— намекнул Бурлаков.
Сергиенко немного подумала и решилась.
– Я продиктую, запиши,— сказала она.
– Нет,— возразил Михаил.— Давай сделаем так: я даю записную книжку и ручку, а ты сама, своей рукой запишешь адрес. Добровольно, так сказать, а не под моим давлением.
Людмила взяла ручку и сделала запись в книжке.
Мишенька подумал: "Ну вот, полдела сделано. Дальше вся надежда на мой талант. История повторяется? Хорошо, что я ее не предупреждал, что я- чемпион страны по писанию любовных писем."
Около десяти он проводил девушку до ее номера. Зайдя к себе, Михаил решил выпить последнюю бутылку пива, из тех что купил вчера, залить, так сказать свою грусть. Но в тумбочке его ожидал неожиданный удар судьбы, нанесенный другом. Вместо пенистого напитка он обнаружил там шестьдесят копеек. Вадим, похоже, первым решил утолить свою жажду и оставил ему три двадцатчика компенсации.
"И ты, Брут!"
Пока самонадеянный Бурлаков выманивал у девушки адрес, группа семьдесят семь собралась в одной из комнат и устроила прощальные посиделки. Вадик, посланный в свой номер за гитарой, обнаружил Мишу лежащим в темноте на неразобранной кровати. Но Мишенька не спал, а размышлял о своей неразделенной любви.
– Мишель, я тут твое пиво уговорил,— сознался староста. Кончай грустить. Пойдем, все наши собрались, отъезд отметим.
Бурлакову уже было все равно, куда идти и что отмечать. Он молча встал и пошел за приятелем.
В комнате были все свои, кроме одного парня. Парень этот оказался знакомым Ларисы еще по Симферополю. Он приехал из Судака, куда забросила его судьба, и в данный момент рассказывал интересные истории из своей жизни. Рассказать ему было о чем: работал он вертолетчиком где-то на севере Свердловской области.
Новоприбывшему Бурлакову сразу сообщили:
– Михаил, пока ты там где-то ходишь, у нас чуть Оленька замуж не вышла.
– Весь вечер одни неприятности- оценил новость Миша. Оленька, кто этот негодяй? Вася, готовь мой черный пистолет. Ты почему ушами хлопаешь, у нас девушку уводят.
– Ну почему- негодяй? Нормальный парень,— возразила Ольга.
– Так ты решила бросить нас с Вадимом и даже Васю и уехать с ним? Куда хоть?
– На север. Приглашал лететь с ним,— сообщила довольная девушка.
– И ты поедешь?
– Правда что. Мне и в Челябинске хорошо. Я его полдня знаю.
Да и куда я без вас с Вадимом и без Васи,— отшутилась девушка.
На гитаре, принесенной Вадиком, все расписались и она досталась ему на память об этом походе. Так группа отблагодарила своего старосту и главного певца за все те концерты, что он дал для нее.
После того, как все вино было выпито, арбузы съедены, а петь песни, в виду позднего времени, стало нельзя, ребята разошлись.
Была уже полночь.
VII
Последний день. Поднялись рано- около шести часов. До остановки автобуса их проводили Юра Пугин с Татьяной, сами они в Москву вылетали ближе к вечеру.
– А Люда не придет тебя проводить?— спросил Юрий у Михаила.
– Увы, не обещала. Хорошая она девушка, я бы ее увез с собой, если бы она поехала,— признался Бурлаков.
Тут появились Василий и Ольга. Бергер, кроме своей спортивной сумки, тащил еще и ящик с фруктами, которыми запаслась Оленька.
Вскоре подошел автобус. Ребята попрощались с остающимися друзьями и загрузились в него. Минут через десять они прибыли на автостанцию. А там, еще через четверть часа, они разместились в междугороднем "Икарусе".
Не доезжая до Старого Крыма, утомленный двадцатидневным отдыхом Мишенька заснул и проснулся, когда автобус уже въехал на улицы Симферополя. Потом он долго сожалел, что так и не узнал: бывают ли в Крыму ландшафты и виды какие-то другие, кроме горных.
Поколесив по улицам, они пересекли город и прибыли в аэропорт. По привычке Бурлаков заглянул в киоск "Союзпечати" и заскочил на рынок, располагавшийся неподалеку. Он только успел купить груш и персиков, как объявили регистрацию и посадку.
Приняв в свое чрево полторы сотни уральцев, отдохнувших на южном побережье Крыма, самолет разбежался и устремился в небо.
Мишенька, выспавшийся в автобусе, проглядывал газеты и думал о своем. Рядом дремал Вася. Из состояния покоя их вывела Елена, размахивая помятым номером "Крымской правды". В этот номер, свернув его в кулек, ей насыпали на рынке слив. Сливы Лена с Ларисой ели во время полета. А когда кулек опустел, девушки с удивлением заметили статью со знакомой фамилией автора. Автором был С. Шувайников, а статья называлась "Грязь на тропе". Ну мало ли кто чем любит заниматься в свободное от походов время. Новоявленный литератор любил грязь и охотно поливал ею своих недругов.
