Andrew Лебедев - Все голубые фишки
Сказка Тысячи и одной ночи…
Но никто не знает своего конца.
Никто.
Минаева укусила мурена.
Когда он всего лишь только во второй раз пошел купаться.
Мурена укусила Минаева в область живота.
Он едва выбрался на пляж.
Там упал.
И помощь подоспела довольно быстро.
И в госпиталь его довезли всего через пятнадцать минут.
Но умер.
Вот так вот бывает.
Сик транзит глория мунди, тэсэзэть.
И никакие миллионы спастись не помогут!
Глава 5
В ту злополучную смену Надя вышла на работу в последний раз.
Заявление об увольнении уже было подписано и можно было даже не отрабатывать, но какая то дурацкая обязательность подвела.
Боре Штейну видите ли некому было помогать в переносе репера. Не успели в отделе кадров Боре новую помощницу подыскать. Щит продвинулся еще на пятьдесят метров – надо новый репер ставить, а кто поможет Боре рейку держать? И Треногу теодолитную носить?
Смена была ночная. Она обычно поспокойней дневной и вечерней. В дневную в тоннеле весь участок – и плотники, и электрики, и механики… И опять-таки план по проходке никто не сбавляет – давай, метры, метры, метры давай! Вот в дневную в тоннеле и толчея образовывается.
А в вечернюю и в ночную, кроме бригады проходчиков на щите – да ремонтной дежурной бригады слесарей – никого. Сменным инженерам, начальнику смены и его помощнику можно и подремать в прорабской.
Но дремать не дали.
Сперва из забоя позвонил Мэлс.
– Щит опять встал, ёб его мать, гидравлика пиздом накрылась, давай ремонтников сюда…
Сменный инженер Вася Морозов тоже в свою очередь матерно выругался и велел Жеке идти в тоннель, посмотреть что там такое…
Спускаясь в портальную выемку Жека догнал маркшейдеров.
Борю Штейна и свою любимую.
– Вместе шлюзоваться будем, – с улыбкой сказал Боря. Сказал и добавил с еще более широкой улыбкой, – жених и невеста…
До забоя на жесткой но теплой от перегретых электромоторов жести электровоза их довез вновь испеченный машинист-откатчик Аба Елеусизов.
– Что, Аба, щит опять сломался, опять плана нет? – сочувственно спросил Жека.
– Тебе, мастер, легко рассуждать, – ответил машинист, – у тебя теперь месячный оклад, а мы на сделке работаем, нам метры проходки давать надо, закупили вот это старое дерьмо…
С некоторых пор упреки о закупке трестом старого щита, Жека стал воспринимать на свой счет. Когда он работал в бригаде и тоже получал от сделки, от пройденного щитом метража проходки, он как и все тоже ругал начальство, не думая о том, что его отец тоже был как бы причастен к их беде… Но теперь, став помощником сменного инженера, Жека почувствовал что отношение рабочих к нему сильно изменилось.
– Богуш Богушу глаза не выклюет, – слышал он реплики некоторых работяг, – папаша сынка в начальники участка скоро выдвинет, а потом и в главные инженеры назначит, одна семейка…
Надо было как-то вертеться, надо было как-то помогать решать проблемы, не быть индифферентным, таким как сменный Вася Морозов, которому день прошел – ну и ладно. Щит в его смену встал, ничего, в дневную или в вечернюю авось починят.
Доехали до щита.
Под погрузчиком стоял состав из шести вагонеток. Две из них были совершенно порожними.
Щит породу больше не резал.
Гидравлика отказала.
Ребята давно уже простаивали.
Опытный глаз Жеки отметил, что Мэлс, который никогда не давал своим ребятам просто так сидеть, заставил проходчиков все под щитом буквально вылизать, вся порода до последнего камешка, до последней песчинки были уже в вагонетках. Лоток выработки был вычищен под метелочку, как на передаче смены, хотя до передачи утренней смене было еще три часа…
– Что будем делать, инженер? – спросил Мэлс.
Все остальные сидели кто на чем, и с укором глядели на Жеку.
В какой то момент теперь Жека – их бывший товарищ, стал вдруг воплощением начальства и стал корнем их бед.
– А что можно со щитом сделать? – в свою очередь спросил Жека, глядя на дежурного механика.
– Если новый вентиль врезать, если шланги высокого давления в обход этого насоса пустить, – механик сапогом пнул засахарившийся насос, – то может смену и отработаем.
– Так врезайте, сварка есть, сварщик есть, – сказал Жека.
– Да за сварщика я сам могу, – отмахнулся механик, – по технике безопасности в кессоне, сам знаешь, варить категорически нельзя…и тем более на баке варить нельзя, кто его знает, а то ебанёт…
– Да не ебанёт, – встрял Мэлс, – сколько раз уже варили, ты же знаешь, и ничего.
– Раз на раз не приходится, – с сомнением сказал механик и ища поддержки поглядел на Жеку.
Жека понимал, что механику не хочется идти на нарушение.
У него тоже оклад. И он с метров проходки не получает.
И во взгляде механика Женя увидел, что тот ищет у него поддержки, мол ты начальник смены, ты можешь запретить сварку на масленом резервуаре…
Но Жека ловил и искательный взгляд Мэлса. И взгляды работяг – вчерашних товарищей по лямке…
Им надо чтобы щит работал.
Им надо деньги зарабатывать.
– Так что будем делать, начальник? – снова спросил Мэлс.
– Давай, вари новый вентиль, ставь шланги в обход, – махнул рукой Жека.
– А варить сам будешь? – с издевкой спросил механик, – или письменный приказ мне напишешь?
Но тут на выручку Жеке пришли проходчики. Они зашумели, загалдели, напирая на механика.
– А ну, давай вари, если мастер приказал, его ответственность, вари давай! ….
Как на зло в хозяйстве у механиков еще и ацетилена не оказалось.
– Пропаном варить? – хмыкнул дежурный механик.
– А то мы уже не варили пропаном? – язвительно заметил Аба Елеусизов, поглядывая на нахмурившихся соплеменников.
Бригада проходчиков в этот момент была похожа на знаменитую команду пиратов из Острова Сокровищ… Как раз в тот самый драматический момент, когда одноногому Джону Сильверу преподнесли черную метку.
– Повзрываемся нахрен, – с сомнением сказал дежурный механик, исподлобья поглядев на Жеку Богуша.
Но Жека уже принял решение.
Ребятам надо было помогать.
Ребята были ему как свои.
Они ждали от него помощи.
И то, что он был сыном директора треста, которого рабочие винили в покупке старого дрянного щита, только усиливало в Жеке желание помочь ребятам заработать их деньги, оживить омертвевший щит, сделать план по проходке вожделенных метров тоннеля…
– Давай, на мою ответственность, тащи к щиту сварку, варить будем, – махнул он рукой и не без гордого торжества поглядел на приободрившихся таджиков. ….
Рвануло так, что сперва Жеке показалось, будто разверзлась толща земли и он увидал ее внутреннее адское пламя.
А потом, после оранжево-лиловой вспышки стало темно.
Погас свет и стало нечем дышать.
Объемный взрыв вмиг поглотил в тоннеле весь кислород.
Женька подумал, надо Наденьке дать самоспасатель.
Надо самоспасатель Наденьке дать.
Он полз по лотку в сторону подальше от щита, на котором еще полыхала разлившаяся смесь масла…
Кто ж его знал, что эти идиоты для разбавления туда будут лить бензин!
Думали как лучше, а получилось как всегда…
Думали, что гидравлика будет рабо…
Женька задыхался.
Рядом пулей пронесся горящий человек.
У него полыхала спина…
Надо Наденьке дать самоспасатель.
Надо.
Надо Наденьке дать.
Надо Наденьке
Надо На…
На…
До шлюзовой из забоя никто не дошел.
Не дополз.
А до того места, где умерла Надя, Жеке осталось доползти всего метров двенадцать…
Или десять… ….
Столбов бросился искать свою дочь.
Где Лёлечку видели в последний раз?
В последний раз ее видели в конторе Минаев и Поллак Сивилл Универсал.
А потом ее видели в маленьком придорожном отеле Вундед Элбоу.
И с нею был начальник юридической службы Богуша – этот никчемный, лысоватенький хер в очёчках, ее ёбаный жених… Про которого она грузила Столбову, что любит его и что готова за него замуж.
Деньги у Столбова были, а деньги дают свободу.
В Лос-Анжелосе он нанял себе частного детектива и переводчицу.
– Ситуация такая, что нам лучше не искать, а ждать когда ваша дочь позвонит, – сказал частный детектив. Она не знает о вашем чудесном исцелении, и поэтому непременно станет звонить в клинику, дабы справиться о вашем здоровье. Я посажу к телефону моего помощника и он сразу засечет, откуда позвонит ваша дочь. Так мы ее найдем, а иного способа, более эффективного, мы вряд ли придумаем.
Столбов согласился с доводами детектива и отправился в гостиницу.
Заказал в номер бутылку водки.
Какое счастье!
У него всего лишь грыжа и нервное истощение…
Теперь он снова может пить.
Потому как по вычитанному из жонкиного медицинского журнала, Столбов знал, что нервный срыв по методу доктора Владимирова лечится небольшими дозами алкоголя.
Водка у них была "Столичная", но неизвестно где деланная.
