Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 9, 2003

В американской „Русской девушке“ Смит, подобно Морозову, попадает в госпиталь в безнадежном состоянии. Он ранен во время боя, который вел на американском самолете с немецкими бомбардировщиками, бомбившими госпиталь.

Смит испытывал новую американскую машину, предназначенную для Красной Армии, когда немцы напали на госпиталь. Вступив в бой, Смит сбил два немецких самолета, но был тяжело ранен, а его спутник по полету Коровин, жених Наташи, убит.

Так же, как Морозов, Смит утратил волю к жизни. Наташа всеми силами старается вернуть ему жизненный стимул. Как и Морозов, Смит влюбляется в Наташу. Она об этом случайно узнает и сначала не верит. И хотя об этом нигде прямо не говорится, ясно, что Наташа отвечает Смиту взаимностью. „Она почувствовала себя не в силах причинить ему горе, т. к. внезапно поняла, что чувство ее к Джиму глубже и серьезнее, чем она предполагала“, — пишут американские сценаристы.

Коровин, который во „Фронтовых подругах“ действует и сражается, в „Русской девушке“ сведен до эпизодического персонажа. Герой фильма — Джим. Он единственный показан в бою героически атакующим (один против пяти!) вражеские бомбардировщики. Ни один советский человек не показан в боевой обстановке, атакующим, отбивающим врага. Лишь одна сцена, кроме упомянутого воздушного боя, — собственно боевой эпизод. Саперы готовятся подорвать немецкий дзот. Это очень опасное задание. Несколько кадров показывают саперов, ползущих к дзоту, Наташу, спасающую раненого, взрыв дзота. Но это действие массовое — то, что называется „батальной сценой“. Инициатива, воинское умение и знание советских людей здесь не видны. Создается впечатление, что русские храбры и преданы долгу до жертвы (отправляясь взрывать дзот, саперы-красноармейцы по приказанию командира принимают „общепринятый в армии“ обряд „прощания с жизнью“, сознательно идя на смерть во имя Родины), но активных боевых действий вести не умеют, активная роль на Восточном фронте принадлежит Америке. Наташа говорит Смиту: „Спасибо, что вы приехали помочь нам!“ На ящиках с динамитом, которым взрывают немецкий дзот, надпись: „Сделано в США“. А Смит пилотирует прибывший из Америки самолет и инструктирует русского летчика.

Русские готовы на любые жертвы и подвиги во имя Родины, но это все, что они могут противопоставить фашистам. Для активных действий, для разгрома фашистов нужны американские самолеты, боеприпасы и Смиты в качестве инструкторов.

Эта идея о военной беспомощности русских особенно ярко выступает в двух следующих эпизодах. Машина, эвакуирующая раненых, идет по горной дороге. Внезапно начинается снегопад. Девушки-дружинницы и раненые бурно радуются этому событию. Все эти восторженно поющие девушки думают о том, как благословенный снег поможет России изгнать врагов… „Снег — это пули по немцам!“ — в восторге кричит Тамара, одна из дружинниц.

Второй эпизод происходит в госпитале. Характерно, кстати, что советские бойцы показаны лишь ранеными или выздоравливающими. Один из больных, раненый красноармеец, восклицает, полный ненависти и презрения к врагу: „Будь они прокляты! Не они одни могут убивать! Когда я вернусь на фронт, я проткну штыком их грязные глотки, я вырву им горло!“ Он вскакивает на ноги и поднимает руки, будто готовясь нанести удар… Но у него нет рук!

Ненависть к врагу, воля к борьбе, но НЕТ РУК…»

Письмо Бузыкина, напомним, написано 13 октября 1942 года. Казалось бы, куй железо, пока горячо, пока американцы не остыли к советской теме. Тем более после Сталинградской битвы: она уже не позволит им изображать русских только как героических, но неумелых воинов, которые могут противопоставить врагу лишь жертвы и подвиги во имя Родины. Шестисоттысячную группировку врага только жертвами и подвигами не окружают!

В любом случае в Москве должны бы тут же ухватиться за столь неожиданную тенденцию Голливуда и выжать из нее все возможное.

…Но только полгода спустя, 13 марта 1943 года, та, кому адресовано столь озабоченное письмо Бузыкина, председатель ВОКСа Л. Кислова, дает ход этому делу и обращается с «секретным» письмом к начальнику Отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г. Александрову:

«Во исполнение плана работы ВОКСа на 1943 год вносим на Ваше усмотрение следующее предложение:

В Голливуде, по сообщению уполномоченного ВОКСа Бузыкина, на 1943 год намечено 8 — 10 фильмов об СССР. Ряд фильмов (экранизация книги Дэнниса „Миссия в Москве“) уже находится в производстве. Учитывая огромную пропагандистскую силу американского кино (если фильм идет большим экраном, его смотрят 30–40 милл.), созданные в Голливуде фильмы об СССР могли бы стать одним из наиболее мощных средств нашей пропаганды.

Однако эти фильмы могут быть полезной для нас пропагандой только при условии советского контроля над сценариями и производством фильмов. В этом убеждают и просмотренные в ВОКСе сценарии некоторых фильмов. Вот один из них, наиболее характерный в этом смысле.

<…> Его авторы П. Фрико и Р. Коллинз, начинают сценарий с конца: только что вернувшийся из воюющей России крупнейший американский дирижер Джон Мередит дает концерт в Карнеги-Холл. В программе — произведения русских и советских композиторов. Весь сбор идет в фонд помощи России.

<…> Аудитория Карнеги-Холл переходит в толпу в московском аэропорту полугодичной давности. Июнь 1941 года. В Москву прилетел Джон Мередит в сопровождении антрепренера Ханка. Он совершит гастрольную поездку по СССР.

Среди встречающих Мередита восхищенных зрителей — трактористка Надя, которая одновременно учится в музыкальной школе. Она приехала, чтобы добиться согласия Мередита дать концерт в селе Чайковское, на колхозном музыкальном фестивале. Мередит не имеет такой возможности, он полностью загружен. Однако Надя, с ее великолепными музыкальными способностями, производит на него большое впечатление. Но Надя внезапно уезжает в Чайковское. Влюбленный Мередит следует за ней и попадает в село в разгар весеннего сева. Наконец после долгих споров, сомнений и переживаний Надя соглашается стать женой Мередита и уехать с ним в Америку. После свадьбы (в церкви!) супруги отправляются в концертное турне.

Война застает их в Керчи. Надя хочет немедленно возвращаться в Чайковское. Мередит возмущен этим, заявляя, что он бросит концерты и поедет за ней. Он считает, что Надя должна остаться с ним. Возражения Нади о том, что каждый из них ЛИЧНОСТЬ и каждый поэтому должен занять соответствующее место, воспринимаются Мередитом как личная обида, и Надя наконец сдается.

В конце спора они слушают речь Сталина (знаменитую речь о „выжженной земле“, которая должна достаться немцам в оккупированных ими районах. — Ю. С.). Сталин говорит, Надя переводит его Мередиту.

Мередит говорит Ханку: „Мы продолжаем турне, но одни, Надя возвращается домой“.

Мередит продолжает концерты по охваченной войной стране. Тур закончен, но Мередит не хочет уезжать в США — он обещал дать еще один концерт в селе Чайковском. Его удерживает представитель Комитета по делам искусств, его не пускают в Чайковское, и Мередит в отчаянии. Американское посольство ничем не может ему помочь. Но его выручает Ханк, который приносит ему командировку от Союза композиторов.

Мередит попадает в Чайковское в момент наступления немцев — село окружено, колхозники сжигают урожай, разбивают машины. Здесь дан чрезвычайно сильный эпизод — прощание старого колхозника Степанова с трактором, который он должен уничтожить: „Когда я был мальчишкой, отец использовал меня как тягловую силу, так же как мою мать и сестренок. Мы впрягались в плуг, и наши кости трещали. Когда пришла революция, я подумал: теперь я заживу как дворянин — каждый день буду есть мясо, и ботинки у меня будут, как розы (?). Но все это было не так просто. Чтобы купить тебя (трактор. — Ю. С.), мне все-таки пришлось ходить без ботинок… И кушать щи три раза в день, и я работал, как собака, с утра до ночи… Только так мы смогли приобрести тебя… А теперь, когда ты начал приносить пользу, я должен превратить тебя в бесформенную массу. Теперь, когда мы стали жить как люди, я должен уничтожить тебя! Почему мир не оставляет нас в покое?“

Колхозники формируют партизанские отряды, и Мередит заявляет, что он остается. Надя доказывает ему, что он не прав: „Сталин тоже хотел бы быть на передовой линии фронта. И Шостакович тоже. Но они полезнее там, где находятся. Если ты останешься здесь, будет одной винтовкой больше. Но если ты уедешь, твоя музыка вдохновит на подвиги миллионы“.

В это время налетают немецкие бомбардировщики. Надя должна поджечь урожай. Она бежит по открытому полю. Выстрелы из пулемета — и Надя падает навзничь. Она умирает. Мередит подымает выпавшую из ее рук головешку и поджигает урожай. Вместе со всеми Мередит повторяет слова партизанской присяги…