Олег Никитин - Это я, Эдик
Воняло тут непотребно. Я выругался не таясь, но клаксон давить не стал, чтобы не возбуждать крыс.
Психушка была окрашена в веселый красный цвет, ее огораживал высоченный бетонный забор. Но в нем имелись ворота, перед которыми я и затормозил. Чтобы быть готовым к самому лестному приему, я извлек из кармана ксиву рафинада и развернул ее, но не в сторону предполагаемого зрителя, а мордой к себе.
И что же? Там было написано следующее: «Эдуард Тан-Бердыевич Кулешов, практикующий врач-экзорцист, наиб Дивана здравоохранения». Что это значит, шайтан побери? И кто такие экзорцисты, да еще врачи?
Я буркнул команду поиска информации в Сети, и спустя секунду по линзам пробежал текст: «Экзорцизм – форма классической психотерапии, изгнание духов. Экзорцист должен безусловно верить в реальность злого духа и в своего духа-помощника. Последний должен быть выше в демонической иерархии, чем злой дух. А главное, перед сеансом лечения экзорцист обязан продолжительное время молиться и поститься… Самая действенная форма исцеления одержимого – резко негативные воздействия на тело больного (оглушительный шум, гадкие запахи, кровопускание и т.д.). Общеизвестно, что телесные страдания заставляют злого духа покинуть тело и переместиться в ближайшее подходящее».
Больше я узнать не успел – стальные ворота поехали в сторону, а неживой голос проговорил:
– Добро пожаловать, господин Кулешов! Мы вас давно ждем.
«В самом деле?» – едва не поинтересовался я. Однако умно промолчал и вкатился на территорию лечебницы. За моей тачкой сейчас же раздался неприятный шум, визг, вопли и треск. Я высунулся в окно и увидел, как система охраны в лице мужественной автоматики толпами косит незваных гостей, вздумавших пробиться за ворота вслед за мной под прикрытием моего бедного «фолька».
Естественно, тупой робот в горячке снес и заднюю фару. Я зло выскочил из машины и принялся костерить неточную систему охраны. Это было уже слишком. Мало мне вандалов в человеческом облике, только и мечтающих поцарапать обшивку моего тарантаса!
– Я болен душою… – прохрипел некий дервиш при последнем издыхании, вытягивая ко мне грязные руки. Остальные незваные пришельцы не смогли забраться так далеко и пали на границе клиники.
– Не жилец, – брезгливо сообщили у меня за спиной.
– Обязательно было их убивать? Тогда бы и фара не пострадала!
Я обернулся – встретить меня вышел худощавый плосколицый человек в черном халате, со сложенными за спиной руками. Его узкие глаза дьявольски сверкали, а физиономия лучилась истинно китайском злорадством.
– Там же повсюду предупреждения расклеены, – удивился он.
– Какие?
– Что законно попасть в лечебницу можно только под конвоем санитаров, естественно, находясь внутри специального транспортного средства. Впрочем, все это пустяки, господин Кулешов! Ведь вы приехали не для того, чтобы глядеть на трупы неудачников, верно?
– А зачем я приехал?
Китаец рассмеялся, будто я удачно пошутил, и дружески указал в сторону веселого разноцветного дома о пяти этажах, длиной метров сто и неведомой ширины. К нему мы и направились по чистейшей гравийной дорожке. Белый див, как им удалось сохранить этакий уголок порядка в хаосе окрестных разрушений?
– Обычно вы одеты более официально, – произнес хозяин нейтрально.
– Гулял всю ночь в притоне.
Китаец уставился на меня округлившимися (то есть нормальными) глазами, однако промолчал.
Разве угадаешь, какую роль подсунет судьба в следующий раз? Ну, вообще-то уже можно было понять, что альтернативные Танки устроились неплохо, в отличие от меня…
Пока мозги сохраняли чистоту и принадлежность мне-рафинаду, я вынул карточку Натальи и сунул ее под нос провожатому. Узнать бы его имя как-нибудь, пока не сел в лужу.
– Откуда?.. – запнулся китаец. – Что с ней случилось?
– Кто это?
– Наталья Фирман.
Фамилию я изменил, понятно. Не бывает таких фамилий – «Фирман», никакого сходства с реальной. И вообще, только слово «Наталья» совпадало, из чего я заключил, что в психушке эту девку знали под другим именем. Может, у нее-местной и мужа-то Эльмара не было.
– Мы не должны были ее отпускать?
Надо было пользоваться моментом и развивать наступление на растерянного психиатра. Тут как раз подвернулась красная скамейка. При виде нас сидевший на ней душевнобольной вскинулся и бросился наутек, и я воспользовался освободившейся площадью.
– Когда это случилось?
– Точно не помню, недели две назад. Нужно справиться в архиве.
– Рассказывайте.
– Она жила у нас неделю и все время казалась одержимой Иблисом. Ее привезли как обычно, по звонку родственников. – Китаец элегантно расправил складки черного халата и достал сигареты. – Она билась в судорогах и рвалась на волю! Представляете, ей не нравились восстановительные процедуры и сладкие таблетки. И правда, эффекта от них почти не было. А потом, недели три назад, она вдруг заявила сестре, что полностью здорова и может вернуться домой.
– И вы ей поверили?
– Пришлось назначить тестирование согласно канону. Сказано: «А тех, непокорности которых вы боитесь, увещайте и покидайте их на ложах и ударяйте их». (4:38. – Прим. мутакаллима Издателя.) Вот ее и ударяли, и на ложе покидали, а уж увещали без меры… Все выдержала!
– Все ли? А еще один ритуал?
– Конечно, конечно, господин Кулешов! Я помню. Она покончила со своею неопрятностью и три раза обошла кругом нашего древнего дома! Воистину, не к чему было нам придраться, как ни старались.
– А родители?
– Они также не возражали, – развел руками доктор. – Я проводил ее до ворот и отпустил. Исцеленная от одержимости Наталья Фирман как будто очнулась от сна, потому что поглядела вокруг с неистовым недоумением! Не узнавала она ничего вокруг себя! Такое создалось у меня впечатление. Хотел я уже воззвать к охране и вновь принять бедную девушку под сень нашей гостеприимной крыши, как из автомобиля ей помахал благородный шейх, и госпожа Фирман с благодарностью воссела на переднее сиденье. Так и укатила, оставив в сотрудниках некоторое недоумение.
Китаец вещал, а я прислушивался к собственным мозгам. В общем, ничего особенного о Наталье я не услышал, хотя в отчете для Эльмара придется отразить и рассказ местного босса – если я с ним разговариваю. Если уж честно, все такие рутинные вещи в этом дурацком деле я давно доверил секретарше. Просто скидываю Кристине добытую о клиентке информацию, а она формирует из нее ежедневный пакет. Будет потом что показать заказчику. Вот только встречусь ли я с ним когда-нибудь? Ни в чем таком уже не был уверен.
Кстати, что за шейх увез отсюда Наташу на тачке?
– Кто ее забрал? – спросил я.
– Отец.
Где же альтернативный Эдик-экзорцист, куда смылся? Кто он такой, в конце концов, почему не вылезает из пучины моих мозгов на поверхность? Всегда хотел узнать, что это за штука такая, экзорцизм. Того, что я вычитал за минуту из Сети, было недостаточно, так что я повторил экспресс-поиск. И вот что заявил некий авва Питирион: «Итак, чада, кто хочет изгонять бесов, тот должен сперва поработить страсти: ибо какую страсть кто победит, такого беса и изгонит. Мало-помалу должно вам поработить страсти, чтобы изгнать демонов этих страстей».
С какой стороны ни взгляни, я никак не подходил для правдивого исполнения роли экзорциста.
Тут мы вошли (с помощью карты доступа) «под сень» гостеприимной клиники, на удивление ухоженной. А я уж подумал, будто она только с виду такая респектабельная. Впрочем, все это могло быть, и скорее всего было, самой обычной виртуальной «маскировкой», однако снимать линзы и проверять, как тут на самом деле, не хотелось. Довольно с меня предыдущих визитов в окраинные трущобы, хотелось наконец чего-то цивилизованного.
Если где-то и бушевали психически больные граждане, оставляя повсюду разруху и хаос, то где-то в другом месте. Пахло целебной химией и радовали глаз картины талантливых психов. Я чуть не запал на некий пейзаж в черных тонах, с причудливыми рожами демонов на фоне кущ, но вовремя отвлекся на деву приятной наружности.
– Обычный осмотр, Эдуард Тан-Бердыевич? – с лукавой полуулыбкой осведомилась она. – Начнем с картотеки?
– Гм. – Я мысленно постучал по своей черепушке, но таинственный экзорцист пока помалкивал. – Пожалуй, сначала я загляну в архив, чтобы ознакомиться с личной картой Фирман.
– Это там же, – удивилась девица.
– Удачного осмотра, – кивнул китаец и зашагал прочь по белоснежному коридору, а мы с провожатой двинулись в ближайший кабинет.
На ходу я извлек из буфера памяти очередное христианское откровение древнего парня по имени Кассиан. «А кто желает повелевать нечистыми духами, – заметил он как-то, – или чудесно подавать здравие болящим, или являть перед народом какое-либо из дивных знамений, тот хотя призывает имя Христово, но бывает чужд Христа, поелику, надменный гордостью, не следует Учителю смирения… Посему-то отцы наши никогда не называли тех монахов добрыми и свободными от заразы тщеславия, которые хотели слыть заклинателями».
