Стивен Лезер - Личная танцовщица

Буквы. P. E. T. E. О Боже, она вырезала мое имя на ее теле. Я провел по буквам своим пальцем.

— Я сделала это для Вас, Пит, — сказала она спокойно.

— Почему, Джой? Почему?

— Потому что я хочу, что бы Вы знали, что я люблю Вас.

Я не знал, что сказать. Я видел фотографию ее и ее мужа. Черт, я послал ей копию, так она знала, что я знал, что она жената. И она знала, что я видел анкету, которую она заполнила.

— Что Вы хотите, что бы я сделала, Пит?

Я не знал. Я не знал, что сделать, и я не знал, что сказать. Я привел ее в свою квартиру, и мы занималась любовью. Потом мы сидели на балконе, смотрели на город. Джой непрерывно курила и рассказывала мне, чем она занималась, растила рис на ферме в Кхорат, как она сказала. Она потеряла в весе, и она сказала, что это из-за того, что она курила марихуану. «Потому что я слишком много думала.» — сказала она.

Я спросил ее, что она хотела делать, и она сказала, что она не хочет работать танцовщицей. «Я не та же самая, что прежде, Пит, теперь я хорошая девочка. Я буду хорошей девочкой для Вас». Она собиралась поговорить с мамасан в «Зомби» и узнать, могла ли она работать официанткой. «Что Вы думаете, Пит?» — спросила она, склонив ее голову на мое плечо. «Вы думаете, это хорошая идея?»

Я сказал да, я думал, что это была хорошая идея.

Вейн позвонила меня и сказала, что Пит вернулся. Я танцевала в баре в переулке «Ковбой», но дела шли не ахти. Полиция в «Ковбое» не позволяет обнажаться до пояса или танцевать голой, а также показывать шоу, так что большинство туристов идет в Патпонг или Нана Плаза. Мужчины, которые посещают «Ковбой», обычно работают в Бангкоке, они находятся здесь в течение долгого времени, так что они более скупые на деньги, Вы не сможете раскрутить их на пять тысяч бат в течение ночи. Я работала там только несколько дней, когда позвонила Вейн, так что я немедленно ушла оттуда.

Я ездила в Нана Плаза трижды, прежде чем я увидела Пита. Первые два раза его там не оказалось, и я ходила в миниотель перепихнуться с американским парнем, который оплачивал бар-файн за меня, когда я танцевала в «Зомби».

Пит выглядел ужасно, словно он слишком поздно ложился и слишком много пил. Он выглядел старым.

Он расспрашивал меня, где я была, что я делала. Я хотела сказать ему, что это не его дело, потому что он не послал мне деньги несколько месяцев. Но я сообщила, что выращивала рис в деревне.

Он привел меня в квартиру, которую он разделял с Брюсом. Она была огромной. Три больших спальни, гостиная, которая была почти столь велика, как «Зомби», и балкон. Каждая спальня с собственной ванной. Шесть тайских семей мог бы жить в ней, но Пит и Брюс оставались там вдвоем. Слишком большое помещение, я почувствовала, что я растерялась, и я уверена, что там есть привидения.

Пит продолжал расспрашивать меня, чем я хочу заниматься. Я не знала, что сказать ему. Я хотела сказать ему, что хочу, что бы он заботился обо мне, давал бы мне достаточно денег, чтобы я не должна была работать, но он не предложил мне этого. Лучшим путем приобретения денег был танец в баре, но я знала, что он не хотел, чтобы я танцевала, так что я сказала, что я хочу работать официанткой. Он показался увлеченным этой идеей. Я объяснила, что официантки получают только половину заработка танцовщиц, и Пит сказал, что он оплатит остальное. Большое дело, гы? Последний из крупных расточителей.

Джой начала работать официанткой. Она действительно выглядела симпатичной в ее униформе — белая рубашка с тонким черным галстуком и длинной черной юбкой. Она действительно усердно работала, разнося напитки, очищая пепельницы и чистя столы. Она, казалось, наслаждалась этим. Я предполагаю, что она была более счастлива, потому что больше не должна танцевать голой перед клиентами.

Каждый раз, когда я приходил, она подходила ко мне, обнимала и целовала меня, и всякий раз, когда она не работала, она стояла рядом и разговаривала со мной. Официанткам, как и танцовщицам, тоже можно было оплачивать бар-файн, но я никогда не оплачивал его. Я сказал ей, что я не буду обращаться с ней как с проституткой. Я видался в ней перед работой, и после, и в ее выходные дни, но я не был готов оплачивать бар-файн, чтобы она могла пораньше уйти с работы. Она сказала, что она поняла, что он нее требуется, чтобы доказать мне, что она может быть хорошей девочкой. Честно говоря, я предпочел, что бы она работала в магазине, или ресторане, или обычном баре вроде Фацо, но я знал, что она может больше заработать в Нана Плаза.

Я приходил практически каждую ночь, чтобы увидеть ее. Иногда я оставался на час, иногда и на большее время. И каждый раз, когда я уходил, она шла со мной к двери и целовала меня на прощанье, как будто показать всем другим девочкам, что она моя. Или это я был ее. Как бы это ни было. Иногда она звонила мне в три часа утра, когда бар закрывался, и спрашивала, можел ли она приехать и увидеть меня. Через полчаса раздавался робкий стук в дверь квартиры, и она заходила, застенчиво улыбаясь, все еще в униформе официантки, и она проводила ночь в моих обьятиях.

Я пробовал заняться работой, но она была всем, о чем я мог думать. Я не знаю, почему я любил ее, я действительно не знаю. Если бы я составил список всего, что я любил в ней, и сравнил это со списоком того, почему она полностью не подходила мне, несомненно второй список будет намного больше. Она прежде была барной девочкой, она спала с Бог знает сколькими мужчинами. И не похоже было, что она была вынуждена заниматься этим: я видел Джой с большим количеством различных мужчин в «Зомби», и она была всегда оживленной, полной жизнью, наслаждалась в то время, когда она работала. Я испытывал крайне неприятное чувство, думая об этом, но я знал, что она была такой же самой с ними в кровати. Тем, что она делала с энтузиазмом и талантом, был только секс, и у меня не было никаких иллюзий, что она избрала тот же путь со мной.

Она также была врушкой. Она лгала мне столько раз, что я сбился со счета, и даже учитывая склонность тайцев сообщать Вам, что Вы хотите услышать, было невозможно основывать любые долгосрочные отношения на лжи. Большой ложью был ее муж. Она настаивала, чтобы он находился в ее доме только несколько дней, что его больше не было в ее жизни, но до того, как детектив раскрыл, что происходило, она всегда отрицала, что у нее кто-то есть. Предательство было не только эмоцией, это был факт, что она занималась любовью с тайцем в то время, когда она спала со мной. Это имело большое значение, потому что мы не всегда пользовались презервативами.

Первый раз такое произошло сулчайно, через пару месяцев после того, как я начал оплачивать ее бар-файн. Презерватив порвался, когда мы были в мини-отеле. Такое часто случается с презервативами, сделанными в Таиланде, они видимо используют дешевый каучук или что-то вроде того. Так или иначе, я почувствовал, что он порвался, и я высунул свой агрегат. Презерватив разорвался на части, и я его выкинул. Это был последний раз, когда я пользовался презервативом с Джой. Я знал, что я могу выйти в холл и купить там презерватив за десять бат, но Джой удержала меня. «Пит, я не больная. У меня нет ни СПИДа, ни чего другого. Я занимаюсь любовью с Вами одним.» Она притянула меня к себе, и я занялся любовью с ней без презерватива.

С тех пор я редко использовал презервативы, и я никогда не подхватывал чего-нибудь. Я всегда полагал, что Джой предана мне, но однажды я обнаружил, что она имела тайского дружка, и я снова начал пользоваться презервативами. В начале. Потом Джой попросила меня не пользоваться ими, она сказала, что она хочет завести ребенка, завести детей со мной, чтобы показать мне, насколько она любит меня. Я сказал ей, что я боюсь заболеть, но она сказала мне, что нет никакого смысла волноваться, Парк ушел, и она занимается любовью только со мной, и она ходила проверяться на СПИД, когда вернулась в Бангкок. Я сделал что она просила, но на задворках моего мозга сидела мысль, что, возможно, она все еще лжет мне.

Как я мог продолжать отношения с таким глубоким уровнем недоверия? Я не знаю, я действительно не знаю. Конечно, из-за её внешности, но наверняка было что-то большее, потому что бары Бангкока переполнены красивыми девочками, всеми желающими, всеми доступными. Хорошо, у Джой были такие волосы, какие мне нравились, и потрясающее тело, и я думают, что она самая симпатичная девочка, которую я когда-либо видел, но этого было не достаточно, чтобы восполнить предательство.

Она делала тысячу мелочей. То, как она говорила со мной по телефону, как она хихикала, и как хихиканье превратилось в громкий хриплый смех, как будто она услышала что-то действительно забавное. То, как она смотрела на меня, чтобы увидеть, был ли я доволен, как она спрашивала меня, все в порядке всякий раз, когда я выглядел мрачным. Я любил, как она сидела с выгнутой спиной, как будто она воспитывалась в швейчарской школе благородный девиц. Как она зачесывала ее волосы за уши.