Мейв Бинчи - Серебряная свадьба
Раздался стук в дверь, и вошла Диана. Она поставила кофе на стол между ними.
— Перебранка закончилась? — поинтересовалась она.
— Нет, — улыбнулся Фрэнк, — в самом разгаре.
— Я тебе не верю, — сказала Джой, когда Диана вышла. — У Карло в жизни не возникало ни одной собственной мысли.
Фрэнк подошел к шкафу с документами, достал письмо, показал ей. В письме черным по белому было написано, что в Лондоне, центральном офисе «Палаццо», способности Джой Ист, возможно, найдут себе лучшее применение, нежели в провинции. Фрэнк сказал, что есть и другие письма. Если ей нужны доказательства, он может их отыскать.
— Значит, это Карло. Не может стерпеть такое бесстыдство — незамужняя мать! — и отсылает меня прочь.
— Джой, я предупреждал тебя, как опасна паранойя. Если ты просмотришь документы, то увидишь, что тот опрос был затеян еще в январе. За два месяца до того, как ты объявила о своей беременности.
— Проклятый опрос!.. — проворчала Джой. — Да кто они вообще такие, это бюро? По-моему, грош цена всем этим опросам.
На миг он испытал сожаление. Она так умна и проницательна, они мыслят в унисон. Как досадно, что все закончилось враждой и игрой в кошки-мышки.
— Ну, тем не менее, Карло верит всему, что они говорят, и надо признать, они иногда попадают в точку. Ты сама говорила еще раньше многое из того, что потом подтвердил этот опрос.
— Знаю, — нехотя согласилась она.
— Так что ты собираешься делать?
— Я сама решу, что мне делать, и обойдусь без твоего участия, — заявила она.
— Как хочешь, Джой, но позволь тебе напомнить, что это мой кабинет и ты сама пришла ко мне. Ничего странного в том, что я хочу знать, ведь ты, похоже, намерена впутать меня в это дело.
— Когда я решу, я тебе сообщу.
— Это я слышу уже не в первый раз.
— Но тогда речь шла о моем ребенке. Теперь речь идет о твоей компании. Ты имеешь право знать.
Она ушла, так и не притронувшись к кофе, а он еще долго сидел, глядя перед собой. Похоже, она встревожена и не совсем уверена в себе. Но не исключено, что ему просто этого хотелось бы.
Она — женщина с мозгами, и она знает, что может заставить его нервничать от неизвестности в ожидании следующего ее хода.
Он продолжал думать об этом и вечером того дня, у себя дома. Рената сидела по одну сторону большого мраморного камина и глядела на пламя, он — по другую сторону камина. Они часто подолгу молчали вдвоем. Но в тот вечер он вообще не произнес ни слова.
В конце концов Рената заговорила сама.
— Тебе никогда не бывает со мной скучно по вечерам? В ее вопросе не слышалось недовольства, она будто спрашивала: «Который час?» или «Будем смотреть новости?»
— Нет, — искренне ответил Фрэнк. — Я вовсе не скучаю. Я бы сказал, отдыхаю душой.
— Это хорошо, — обрадовалась она. — Ты такой хороший муж, и я иногда жалею, что во мне маловато живости и огня.
— Боже, этого мне на работе хватает — хоть отбавляй! Вот там действительно все «горит». Нет, ты хороша такая, какая есть.
И он кивнул самому себе, как бы соглашаясь с тем, что сказал. Он не хотел менять ее на другую модель, на более эффектную и шикарную марку.
Прошло несколько недель, от Джой не было ни слова, подготовка к расширению компании шла своим чередом. Карло сказал, что Джой Ист уделяет этим планам пристальное внимание, но согласится ли она ехать на север — об этом можно только гадать.
— Не давите на нее, — посоветовал Фрэнк. — Она согласится, просто ей нужно время.
Ему хотелось надеяться, что так оно и есть. Она добилась своего — он стал нервничать.
Пришло красивое приглашение на серебряную свадьбу — от Десмонда и Дейрдры Дойлов. Он мрачно посмотрел на него. Через десять лет они с Ренатой, может быть, тоже будут рассылать нечто подобное. Но у него уже не было уверенности.
Что Десмонду праздновать? — недоумевал он. С самого начала все у него шло наперекосяк. Все подозревали, что Дейрдра беременна и что только из-за этого они и женятся (все, правда, оказалось не так). В Дублине его вечно шпыняли эти ужасные О'Хаганы. Карьера в «Палаццо» не удалась. С детьми тоже проблемы. Старшая вроде бы живет с каким-то безработным актеришкой. Их парень, Брендан, все бросил и уехал в Мейо — другого места не нашел! И Хелен… Монашка, очень своеобразная, трудная девушка. Фрэнк не любил думать о Хелен Дойл, которая возникла в его жизни дважды и оба раза принесла с собой беду.
Да, у Дойлов мало причин для праздника. Может быть, потому они и затеяли этот юбилей.
Вот уж неожиданное приглашение.
Но приглашение, которое ждало его дома, было подобно грому среди ясного неба.
— Джой Ист пригласила нас на ужин, — сообщила Рената. — Говорит, будем только мы втроем: ты, я и она.
— Она сказала, по какому поводу?
— Я у нее спросила, говорит, что хочет с нами поговорить.
— У нее дома?
— Нет, она сказала, что такие вещи надо обсуждать на нейтральной территории.
Рената явно была сбита с толку.
У Фрэнка кровь заледенела в жилах.
— Не понимаю, к чему это ей, — выдавил он.
— Она сказала, что закажет столик в ресторане… Она выяснила у Дианы, что ты не занят, а потом позвонила мне — узнать, свободна ли я.
— Да. Понятно.
— Ты что, не хочешь идти? — Казалось, Рената разочарована.
— Джой последнее время ведет себя очень странно, думаю, это беременность на нее так действует, а тут еще перевод на другое место… Она, правда, до сих пор не сказала ни да, ни нет. Нельзя ли как-нибудь от нее отделаться, как ты думаешь?
— Выйдет очень некрасиво… Но мне казалось, она тебе нравится, — смущенно добавила Рената.
— Нравится, о чем речь, не в этом дело. Она стала немножко неуравновешенная. Ладно, я сам все улажу.
— Она просила позвонить.
У Ренаты было чужое, отстраненное лицо.
— Хорошо. Мне все равно сейчас нужно съездить по делу. По пути позвоню.
Фрэнк сел в машину и поехал домой к Джой. Он звонил в звонок, стучал — все без толку. Потом нашел телефон-автомат и позвонил ей. Она сразу же взяла трубку.
— Почему ты мне не открыла?
— Не хотела.
— Сама сказала, что хочешь поговорить.
— Я просила позвонить, а не приходить. Разные вещи.
— Джой, не делай этого, не устраивай сцен перед Ренатой. Это несправедливо, она этого не заслужила, совсем не заслужила. Не будь жестокой.
— Ты умоляешь? Я и вправду слышу в твоем голосе мольбу?
— Черт возьми, можешь слышать что угодно, но подумай, что плохого она тебе сделала?
— Так ты принимаешь мое приглашение или нет? — спросила она с вызовом.
— Послушай…
— Нет, я не буду больше слушать. Да или нет? В голосе ее слышалась угроза.
— Да.
— Так я и думала, — сказала Джой и положила трубку.
Это был тот самый ресторан, где они с Джой обедали в январе. Тогда у Джой еще не было живота, и тогда они смеялись на глазах у родственниц Нико. Теперь все было по-другому.
Джой, которая, к огромному облегчению Фрэнка, до сих пор сидела на минералке, была сама любезность и хлопотала о том, чтобы они устроились поудобнее и удачно выбрали блюда. Говорила в основном она: Фрэнк слишком нервничал, а Рената вела себя очень сдержанно.
— Знаете, как в фильмах всегда говорят: «Вы, наверное, удивляетесь, зачем я попросила вас сегодня прийти сюда», — проворковала Джой.
— Вы сказали, что хотите о чем-то поговорить, — вежливо напомнила Рената.
— Хочу. Я долго думала и наконец пришла к определенному решению. И я полагаю, будет правильно, если я вам об этом расскажу. Тебе, Фрэнк, в связи с работой, а вам, Рената, — вам из-за Фрэнка.
Начиналось самое страшное. Будь она трижды проклята! Это не просто уязвленная женщина, это фурия. Надо было играть с ней честно.
— Да? — встревожилась Рената.
Фрэнк молчал, боялся, что голосом выдаст себя.
— Так вот, я о ребенке… — начала Джой. Она выжидательно посмотрела на Фрэнка, потом на Ренату. Казалось, молчание длится целую вечность, хотя на самом деле прошло, вероятно, не более трех секунд. — Я думаю, это изменит мою жизнь намного сильнее, чем мне казалось раньше. Месяц-другой я все раздумывала, правильно ли я поступаю. Не лучше ли расстаться с ребенком, отдать его в хорошие руки, в дом, где он найдет любовь и заботу, ведь из меня вряд ли получится прекрасная мать. — Она сделала паузу, чтобы они могли из вежливости заверить ее в обратном. Никто из них не потрудился это сделать. — Но потом я сказала себе: нет. Я же знала, на что иду, и не должна останавливаться на полпути.
На ее лице заиграла счастливая улыбка.
— Да, но при чем тут мы… Я не совсем понимаю… — На лице Ренаты застыл страх.
— А вот при чем. Если бы я собиралась отдать кому-нибудь ребенка, я бы, скорее всего, предложила его вам. Вы были бы такими хорошими родителями, я знаю. Но раз я не собираюсь этого делать, а вы, наверное, питали какие-то надежды…
