Мэтью Томас - Мы над собой не властны
— Дерганый он какой-то. Вцепится в руль обеими руками и не отпускает. Слова ему не скажи...
Когда они только познакомились и Эд заезжал за ней, он лихо вел машину, выставив локоть в окно, точно крутой киногерой.
— Ты не знаешь, как трудно быть взрослым. Столько всего приходится постоянно держать в уме...
— А когда на платную дорогу должны выехать, заставляет готовить мелочь за милю от будки. Жутко психует, если я не выложу все монетки на ладонь и не пересчитаю. А потом швыряет их в коробку с такой силой, как будто бейсбольный мяч кидает. Стыдно прямо. Что с ним? Почему он такой?
Эйлин и сама недавно ездила с Эдом. Он словно не машину вел, а производил операцию на мозге.
— С отцами это бывает. Не обращай внимания.
— Перед людьми неудобно.
Зазвучала его любимая песня. Коннелл принялся отбивать ритм на приборной доске, мотая головой.
Эйлин сказала:
— Я столько домов пересмотрела, что уже сама не понимаю, какие лучше, какие хуже. Хочу услышать твое мнение.
— А папа что говорит?
— У нас с папой небольшие разногласия по поводу того, надо ли вообще переезжать. Пожалуйста, отнесись к этому по-взрослому. И не рассказывай сразу, если какой-нибудь дом нам всерьез понравится.
— Ясное дело.
Эйлин сильнее нажала педаль газа. Теперь у нее есть союзник! Словно крылья выросли за спиной. Она мыслит шире, чем Эд. Она способна оценить музыку, которая нравится сыну, гнать по шоссе на хорошей скорости и доставать мелочь, уже подъехав к самой будке. У нее хватит сил изменить свою жизнь, вывести мужа из состояния апатии и всю семью вытащить из трясины жуткого окружения, пока они не увязли окончательно.
При виде Коннелла Глория с прежним пылом раскрыла объятия. Эйлин сперва подумала, что у нее снова включились профессиональные навыки, но потом сообразила: само существование Коннелла подтверждает, что не все, сказанное Эйлин, выдумки.
— Я вам нашла идеальный дом! — объявила Глория. — Просто распрекрасный! Цена чуточку выше назначенного вами предела, но только самую чуточку! Подумайте, пожалуйста. За ваши деньги ничего ближе к совершенству вы не отыщете.
Она повезла их по Палмер-роуд в направлении района Йонкерс, мимо роскошных зданий и зеленеющих садов, однако вскоре свернула в боковую улицу. Эйлин, уже неплохо изучившая район, знала, что здесь нечто вроде аванпоста: почтовые ящики относятся к Бронксвиллу, а дети ходят в школу в Йонкерс. Последнее, впрочем, значения не имело, ведь Коннелл уже перешел в старшую школу. Табличка на углу гласила: «Лоренс-Парк-Вест» — не то горделиво, не то пристыженно.
В целом район выглядел многообещающе. Старые и новые дома стояли вперемешку, зато плавный изгиб дороги радовал глаз, вдоль тротуаров росли огромные дубы, за деревьями кое-где виднелись дома в тюдоровском стиле, с каретными сараями и даже, кажется, теннисными кортами. За поворотом улица стала шире и прямей, здесь все дома были на виду, однако располагались они выше дороги и смотрелись очень величественно. Глория остановила машину возле серого дома в колониальном стиле, окруженного живыми изгородями. По обеим сторонам подъездной дорожки шли ряды колонн, а у крыльца стояла фигура жокея с фонарем в руке. Его красная куртка облупилась и выгорела на солнце до бледно-розового оттенка. Дом, судя по всему, был построен в первой половине двадцатого века, но построен добротно, а по размеру — вдвое больше тех, что они осматривали на прошлой неделе. Вид его внушал надежду.
Глория провела их по лестнице к черному ходу. Патио, вымощенное замшелым кирпичом, обнесенное стеной и в обрамлении буйной растительности, напоминало заброшенный английский сад. Скалистые уступы позади дома покрывал плющ, а выше по склону виднелись еще дома, выходящие на другую улицу.
Кухня выглядела так, словно здесь обосновались какие-нибудь бродяги. Дверцы шкафчиков висели криво, обои вспучились пузырями, а кирпичный пол был покрыт толстым защитным слоем полиуретана и очень грязен. В помещениях с задней стороны дома — кухне, столовой и так далее — было темно как в погребе, хотя в хорошую погоду свет сюда наверняка пробьется, особенно если подстричь кусты. Несмотря на обшарпанный ковер и чахлого вида люстру в столовой, Эйлин вполне могла себе представить, как будет здесь угощать гостей. А гостиная была прямо-таки залита светом. Через гостиную можно было пройти к главному входу. Из выложенного плиткой вестибюля на второй этаж вела лестница с резными перилами. От площадки посередине лестницы ответвлялся еще один пролет вниз, в небольшую комнатку, — там можно устроить что-то вроде читальни, а рядом — кабинет Эда, с окном-эркером и встроенными книжными шкафами.
Глория эффектным жестом распахнула створки входной двери, и в дом хлынул солнечный свет. Слева от крыльца, за полусгнившей деревянной оградой, улица, описывая широкую дугу, сворачивала в сторону Палмер-роуд — широкой автомагистрали, которой дом был обязан своим импозантным почтовым адресом.
Стоя на крыльце, Эйлин представляла, как гости входят через большие кованые ворота и по вьющейся тропинке поднимаются к дому. А там начинаются шумные приветствия, объятия, гости вручают хозяевам подарки, торты, бутылки с вином... Эйлин оглянулась: Коннелл стоял в гостиной у окна, окутанный неземным сиянием, напоминая средневековый портрет ребенка из аристократического семейства. Сейчас, как в тигле, выплавляется его судьба. Перспективы уже сужаются, поначалу едва заметно, и нужно скорее спасать то будущее, о котором она мечтала, — где Эд безмятежно трудится у себя в кабинете, вырабатывая научные гипотезы, а она, Эйлин, ведет дом, принимает гостей и вообще выполняет обязанности матриарха уважаемой семьи. В декорациях этого дома пройдет весь второй акт их совместной жизни, и символом будущего стал образ Коннелла, задумчиво глядящего в окно.
— Что скажете? — спросила Глория.
Минуту она выбрала точно. Отвечать вслух не требовалось.
Риелторша повела их вверх по лестнице, словно жених — счастливую новобрачную к супружескому ложу.
— Я сперва покажу вам гостевые комнаты, а потом уже хозяйскую спальню.
Первая комната оказалась такой огромной, что в ней свободно поместилась бы нынешняя детская Коннелла плюс гостевая и еще осталось бы место.
— Здесь могла бы быть твоя комната, — сказала Эйлин.
— Здорово!
Коннелл прошелся вдоль стен, словно кот, который метит свою территорию. Заглянул в стенной шкаф, потом улегся на полу, раскинув руки и ноги. Эйлин не удержалась от смеха:
— Вставай! Ты что?
— Ничего-ничего, — сказала Глория. — Тут есть где порезвиться.
— Здесь можно самолет посадить! — крикнул Коннелл.
— Разве что вертолет, — улыбнулась Глория.
— Дом, конечно, большой... — начала Эйлин осторожно.
На какую, интересно, «чуточку» цена превышает названный ею предел? Что ж, если сумма окажется вне ее возможностей, по крайней мере на этот раз Эйлин не виновата.
— Вы еще главную спальню не видели!
— Меня беспокоит цена.
— Вы сказали, что готовы потратить четыреста тысяч. В крайнем случае — пятьсот.
— В самом крайнем.
Они говорили вполголоса, выйдя в коридор.
— Этот дом стоит пятьсот шестьдесят.
— Разница довольно большая. — Эйлин старалась не выдать разочарования.
— Не такая большая, если учесть, что после ремонта цена поднимется. Тогда будет три четверти миллиона, минимум.
В голосе Глории звучало легкое нетерпение, словно они обсуждали произведение искусства и ей не хотелось его марать разговорами о деньгах.
— Правда, имеются некоторые подводные камни.
— Вот как...
— Не такие уж серьезные. Ваш муж своими руками по дому что-нибудь делать умеет?
Эйлин вспомнила Эда в гараже и валяющиеся вокруг инструменты, словно раскиданные взрывом. Все свои знания о различных работах по дому он почерпнул из книг — зато если уж возьмется что-нибудь изучать, научится обязательно. Как-то в коридоре случилось короткое замыкание.
— Если я способен защитить диссертацию, то уж неисправную электрическую цепь как-нибудь одолею, — заявил Эд.
И в самом деле все исправил. Правда, эти домашние подвиги стоили ему тяжелых усилий и выматывали до предела.
— Умеет довольно неплохо, — сказала Эйлин. — А что?
— Этот дом был выставлен на продажу больше года назад. Затем его переоценили заново. Тогда и снизили цену.
— А что с ним не так?
— Его залило. Тут двойная проблема. Во-первых, дом стоит у подножия холма, сверху по склону постоянно стекает вода. А почва каменистая, так что деваться воде некуда, она вся скапливается здесь. Вдобавок прошлой зимой прорвало трубы и подвал затопило. Там требуется серьезный ремонт, плюс нет гарантии, что не протечет снова. В течение ближайших пары лет необходимо заменить крышу. Расходы немалые, но если вы сможете своими силами отремонтировать, то считайте, что дом вам даром достался.
