Первая в списке - Виткевич Магдалена

– Да, я бы многое отдала, чтобы Томек был сейчас с нами…

– Как мама? – спросила Карола.

– Нелегко ей, – сказала я обеспокоенно. – Понимаешь, никак не могу привыкнуть к тому, как она сейчас выглядит. Ведь среди всех нас она всегда была самой заводной… Не знаю, но мне кажется, они убивают ее этими лекарствами.

– Ну да, я читала. Они должны сначала почти убить ее, чтобы затем возродить к жизни.

– Карола!

– Ну что, я уже не ребенок.

– Да… Не ребенок… Вот смотрю на тебя и понимаю, как много лет я пропустила. Когда мама поправится, мы наверстаем упущенное.

– Уже скоро. Может, уже на следующее Рождество? А ты куда хотела бы поехать?

– Не знаю. – Я задумалась. – Везде была и никуда больше не хочу. А вот чего бы я на самом деле хотела, так это иметь дом. В смысле место, где тебя любят.

– Может, для начала снимешь пленку с плиты? – рассмеялась Карола.

– Уже сняла, – сказала я. – Представляешь – я встала к плите!

– О! А что ты приготовила?

– Ну… рис для суши.

Она рассмеялась еще сильнее. Как будто я сказала что-то необычайно смешное.

– Да ладно, хорошо получилось.

– Вот когда приготовишь бигос, тогда и поговорим, – сказала Каролина. – Или томатный суп. Ты знаешь, мама делала его просто супер.

– Надеюсь, научит меня.

– Ина… проведешь с нами сочельник? – спросила серьезно Каролина. – Я знаю, что до Рождества еще почти месяц, но пожалуйста. Двадцать восьмое декабря – не за горами… Очень хочется, чтобы ты была рядом. Я говорила с мамой. Для нее это тоже важно.

– Я знаю, она мне говорила. Конечно, я буду с вами.

Мне на память пришел заставленный яствами рождественский стол у родителей. Еще несколько лет назад папа звонил, приглашал. Мама никогда. Звонил папа и по другому поводу, но больше на сочельник не приглашал. Интересно, хотели бы они меня видеть? Ставят ли они, как и раньше, дополнительный прибор для нежданного гостя?

Еще до Рождества я пошла на встречу с Мареком. Наверное, правильнее было бы сказать: с доктором Станиславским. Конечно, я регулярно ходила узнавать, как дела у Патриции, но никогда на него не попадала. А специально звонить и писать не хотела. Ведь совместная пробежка, объятия на финише или обед в честь поставленного личного рекорда не были достаточным поводом, чтобы звонить и интересоваться, как дела. Марек тоже не звонил. А я не привыкла, что нужные мне мужчины отмалчиваются.

– Марек. – Я вошла в его кабинет. Он сидел за столом. Оторвал усталый взгляд от бумаг, которые просматривал.

– Привет, Ина.

– Тебе нужен отпуск, – заявила я.

– Тридцать два года, – сказал он. – Мой пациент… Не справился… Представляешь, только он умер, и я узнаю, что ему нашли донора.

– О боже! Но Патриции повезло, – сказала я уверенно. – Она справится.

– Я и про него тоже думал, что выдержит. Хотя бы до праздников дотянет.

– Для его семьи это будет печальное Рождество. Для нас – исполненное надежды.

– Что ж, пока что с Патрицией все идет по плану. Она слаба, но так и должно быть.

– А потом? Как выглядит сама процедура?

– На самом деле не слишком сложно. Во всяком случае, не сложнее, чем переливание крови. С той лишь разницей, что это костный мозг, а сама пересадка производится через центральный венозный доступ. И длится все это несколько часов.

– А потом?

– Потом ждем.

– И молимся?

– Кто как. В принципе, ждем приживления костного мозга. В крови должны появиться новые белые кровяные клетки. Примерно через две недели. В это время Патриция будет слаба, подвержена инфекциям. С ней надо будет обращаться как с хрустальной вазой.

– Когда она выйдет из больницы?

– Придется подождать. Сначала пересадка.

– Ты не бросаешь слов на ветер?

– Вроде не имею такой привычки.

– Еще раз прошу прощения за то, что произошло. – Я кивнула в сторону компьютера. – Просто мне было очень важно все знать про нее.

– Я знаю и не злюсь на тебя. Считай, что все забыл… Кроме приятных моментов, которые вряд ли забуду. – Он подмигнул мне и неожиданно спросил: – Как собираешься встречать Новый год?

– Не знаю. – Он удивил меня этим вопросом. В прошлом году я была дома одна, два года назад в какой-то дурацкой обкуренной компании. – У тебя есть предложение?

– Есть, – сказал он. – Давай проведем его вместе.

– Ну… с удовольствием. А где?

– Здесь, – он быстрым взглядом обвел кабинет.

– Здесь? – я указала на кушетку.

– Да хоть бы и здесь, – хитро сощурил он глаза.

– Хорошо, приду… А у тебя что, и в канун Рождества дежурство?

– Нет, в канун Рождества я еду к маме. Знаешь, иногда жизнь складывается так, что человек только к сорока годам просыпается и проводит сочельник с родителями.

– Это не худший вариант, если есть возможность провести Рождество с родителями, – тихо сказала я. – Вот я, например, не могу.

– Их больше нет?

– Они-то есть, – ответила я. – Вот только меня для них нет!

– Чего это вдруг?

– Долгая история. Потом как-нибудь расскажу. Может, в новогоднюю ночь и расскажу.

– Ну не знаю, для родителей ребенок всегда останется ребенком. Даже когда ему сорок, когда у него пивной животик и лысая голова. Даже когда он сам уже родитель. Никогда не поздно. Может быть, ты как раз проснулась, чтобы посмотреть, есть ли для тебя место за их столом.

Глава третья

Плачь, плачь…

пусть текут ручьями слезы из очей.

Плачь, плачь…

за бесконечный караван всех этих дней и ночей.

Плачь, плачь…

пусть соленый дождь промоет глаза от остатков сна.

Вставай, уже солнце встало и пришла весна…

Подарки всегда покупала мама. Майка еще верила в Санта-Клауса, поэтому мне пришлось позаботиться о том, чтобы он и меня не обделил подарком. Когда на День святого Николая я ничего не положила себе в сапог, а она в своем нашла какую-то ерунду, она очень расстроилась, что Николай, он же Николаус, он же Санта-Клаус, не принес мне подарка.

– Карола, почему он тебе ничего не принес? Ты что, была непослушная?

Я вспомнила Филиппа, который всегда в нужное время дистанцировался от меня и делал так, чтобы я не заходила слишком далеко.

– Нет, Майечка, я, кажется, была даже слишком послушная.

– Тогда почему Санта не принес тебе подарок? Вон, смотри, мне он принес шоколадку и «Лего», бабушке Зосе теплые носки. А тебе?

– Я тоже получила носки, – соврала я.

– Их нет в сапоге, – констатировал умный ребенок.

– Потому что я не могла дождаться и встала посреди ночи проверить, что он мне принес.

– А какого они цвета?

– Розовые, – сказала я не задумываясь.

– Супер. Покажешь?

– Конечно, покажу, – пообещала я. – Теперь одевайся, в детский сад тебя отведет бабушка.

После школы я побежала в магазин купить розовые пушистые носки. Я должна была показать Майке, что получила от Санты.

На этот раз нужно было хорошо подготовиться. Когда мама проводила с нами сочельник, я думаю, она себе тоже что-то клала под елку. Теперь не было никого, кто мог бы оставить мне подарок. Разве что бабушка Зося. И еще Ина должна была прийти. И Филипп. Много людей в этом году надо было одарить подарками. Для мамы я тоже кое-что приготовила. Но ее подарок мог ждать до ее возвращения из больницы. Потому что она вернется и будет здорова, в этом я не сомневалась.

– Иди посмотри первую звезду, – сказала я сыну.

Через некоторое время он вернулся.

– Мама! Там нет звездочки, но на нашем крыльце стоит Николай, – проговорил он с растерянным лицом.

– Николай? – Я удивленно посмотрела на маму. Она покачала головой. Она ничего об этом не знала. – Стась, ты ничего не путаешь?