Александр Покровский - Калямбра

Я выглянул из-за шторы и увидел стройного светловолосого человека. Он стоял прямо перед судьей. Он совершенно не напоминал Черчилля.

– Нет, напоминал! – сейчас же откликнулся Лис. – Это он таким представляется себе в своем сне. Но сон не может быть вечным, пусть даже он таковым считается. Вот! Он уже начал меняться!

Лис был прав. С головы молодого человека облетели все волосы, обнажая уродливую, морщинистую лысину, лицо скукожилось, свернулось на сторону, дернулось и вернулось назад, а потом из верхней губы выросли клыки, которые после этого выпали один за другим, а рот вытянулся до ушей, одежда сползла лохмотьями на пол, и все тело, обнажившись, пригнулось к земле, покрылось паршой, бородавками.

– Что это? – еле выдохнул я.

– Это суд, приятель! – отозвался Лис. – И вовсе пропащее теперь дело. Перед судьей проходят все его мысли, и мысли меняют сущность. Чем дальше, тем чернее сущность. Тем она приземистей. Величие – дивная штука, но его трудно сохранить. Оно на манер льдинки. Чуть больше жара – и уже тает.

– Кто это там? – вдруг раздался ужасный голос. – Там! За шторой!

В который раз я мгновенно похолодел.

– А теперь нам пора удирать! – пробормотал Лис. – От этого Городора можно всего ожидать!

Именно в этот момент несметная куча всяких ядовитых перепончатых тварей – с губами, с глазами навыкате и без век, с клыками, с ушами, с когтями – кинулась в нашу сторону, и они уже схватили было меня за одежду, но Лис одним рывком выдернул меня из их цепких лап, и мы сейчас же оказались на берегу горного озера.

– Лис! – только и смог я сказать сразу же, как только воздух вновь пошел в легкие.

– А тебе нравится горное озеро? – спросил он как ни в чем ни бывало.

Вокруг были небеса голубые, яркое солнце и тихая вода.

– Посиди здесь немного! – сказал Лис и сейчас же исчез.

– Что ты делаешь там, Лис! – крикнул я ему изо всех сил.

Лис сидел на берегу моря у самой воды и, казалось, копался в песке.

Вокруг – море, скалы и ветер. Он несет на берег водяную пыль, и сквозь нее пробивается встающее солнце.

Это утро, только я сначала стоял высоко над обрывом, а потом сейчас же оказался на берегу, – хороший сон.

Лис все еще копошился у самой воды.

– Ищу рачка-бокоплава! – был его ответ.

– А зачем тебе рачок?

– Нужно создать ему навигационную систему обнаружения собственного места по Луне. Луна движется по небу в течение всего года, все это записывается в память рачка, а потом, непрерывно измеряя высоту Луны.

– К чему такие сложности? Рачка все равно съест рыба.

Лис посмотрел на меня внимательно и коротко вздохнул.

– А ты полагаешь, что совершенствуется только один человек, и животным это не надо?

Я пожал плечами, Лис продолжил.

– А не кажется ли тебе, что животные перенимают у человека, как существа более успешного, некоторые навыки? И что это сродни природе? Что так все и задумано?

Человеческий разум не может существовать в одиночку. Он только часть разума Земли.

– Земля разумна?

– Конечно, батенька! Просто скорости у вас разные. Земля думает медленнее, от того и живет дольше. Если б она думала как человек – конец ее был бы не за горами.

Лис хмыкнул.

– И бактерии разумны. Просто это разум сообщества. С человеческой точки зрения поймать его можно только сразу на тридцати тысячах поколений таких же бактерий, живущих в одной капле. А там их не меньше миллиарда особей. Лавина поколений бактерий! Конечно, она разумна! Она же хочет жить. Вот и образует себе собрание.

И вот уже собрание бактерий обмениваются с другим собранием накопленной информацией. С виду – полная ерунда. Но капни в чашку с такой ерундой капельку уксусной кислоты, и сожмутся все эти маленькие существа не только в той чашке, но и во всех чашках, стоящих рядом, куда кислота не попала. Что это? Это передача информации.

– Информации?

– Да! Информации. Все ради нее. А ты полагаешь, что все исчезает? Все, с таким трудом созданное?

– То есть, информация от неживого передается живому, а потом опять неживому, чтобы снова попасть к живому?

– Для информации нет неживого. Для нее все живое. Просто оно – то живое – живет с разными скоростями. Понятно? Камень тоже живой, только ему для жизни нужно меньше усилий. И еще он может записывать и передавать информацию.

– Камень? Значит, она записывается в камне?

– И в камне, и в воздухе, и в воде, и в деревьях, и в животных, и в людях. Везде все записывается. И на Земле, и за ее пределами. Это масса информации, это вихрь информации, смерчь, самум, ураган, тайфун, безбрежная пустыня, где каждая песчинка – прошлые миры со своими страданиями, радостями, горестями, болью. Теперь ясно?

– Кажется, да.

– Так что в тебе есть и шелест листвы древнейших деревьев, и крик динозавров.

– Вот это да!

– А вы как думали? Вы думали, что мы тут сидим и только друг за дружкой подглядываем? Кстати, Городор нами был очень недоволен. Он был опечален. Так что в наших же интересах снабжение рачка-бокоплава системой навигации.

– Кошмар!

– Кошмар – это то, что люди этого не понимают.

– Но… погоди, Лис! Но… надо же что-то делать!.. Но вы-то… вы-то что-то делаете, чтобы мы все понимали?

– Мы-то? – Лис посмотрел на меня лукаво. – Мы-то делаем! – протянул он.

И тут Лис расхохотался. И я смеялся вместе с ним. Не знаю почему. Просто стало как-то радостно на душе.

– Ладно! – сказал Лис, – А теперь помоги мне поймать того рачка-счастливца, который и будет у нас все время смотреть на Луну.

И мы с ним вместе начали ловить рачка.

Мы оказались на корабле.

Я точно знал, что это корабль. Вернее, подводная лодка. Только почему-то она шла в надводном положении по какому-то каналу. Я вышел на верхнюю палубу, которая сейчас же превратилась в палубу крупного теплохода.

Я пошел на самый нос и там глянул вниз – там почти не было воды. Мы скользили по горной реке. Я еще удивился, почему лодка идет по реке, и как это мы не цепляем дно?

Было много пассажиров, и все они смеялись. А я все пытался узнать, как же это мы так идем, но никто толком ничего не ответил.

Тогда я спустился вниз.

Внизу была масса коридоров. Пассажиры расходились по каютам – пора было устраиваться на ночь. Я тоже начал искать для себя место и все никак не мог его найти. Все было занято, везде лежали люди.

Потом мне одна девушка сказала: «Я знаю, где есть свободная койка!» – и она меня повела по бесчисленным коридорам, а потом она остановилась и из-за обшивки вытянула какие-то билетики. «Это деньги», – сказала она.

А потом что-то случилось, что-то стряслось, стало очень жарко, душно, невозможно дышать, все задыхались, люди столпились в огромной комнате.

Выяснилось: полетела холодилка – холодильная машина. Ее конденсатор вдруг превратился в могучий водопад.

– Это конденсатор? – спросил я.

– Да! – ответили мне. – Его остановили для ремонта.

– Но вода течет!

– Ну и что?

Там была одна влюбленная пара. Все ими восхищались – так они были хороши.

Они все время держали друг друга в объятьях. А потом она сказала ему: «Жарко! Нырнем?» – и они нырнули в поток той холодильной машины. И я бросился смотреть, что с ними сейчас случится. Почему-то я мог смотреть на это сверху, как если б я стоял над потоком быстрой реки на мостике.

Я ожидал увидеть всполохи крови на воде, потому что там, по моему разумению, должны были быть винты, хотя какие винты могут быть в холодильной машине – бред какой-то.

Ничего не видно, чистая вода. Влюбленные больше не показывались на поверхности.

– Они умерли! – сказал Лис.

– Как? Зачем? – я даже не удивился его появлению.

– Влюбленные всегда умирают невовремя, – задумчиво проговорил Лис. – И любовь умирает невовремя. Что, в сущности, одно и тоже. Это же твой сон.

– Я понимаю, но жаль.

– Вот видишь! – сказал Лис – Тебе жаль твой сон. Человеку мало одной реальности. Ему подавай мечты, игру воображения и сны. В одной реальности он сойдет с ума. Или скоро умрет. Потому что неинтересно.

Потом Лис пропал.

Мое лицо обнюхала вытянутая мордочка какого-то зверька. Я открыл глаза и увидел крысу.

– Крыса! – вскричал я и отпрянул.

– Ну, не совсем! – услышал я, и в то же мгновение крыса обратилась в Лиса.

– Лис! – выдохнул я – Фух!.. Как ты меня напугал.

Лис пожал плечами:

– И почему, собственно, вы не любите крыс?

– А за что их любить?

– А за что не любить? Очень неглупое существо.

– Конечно, – поежился я, – неглупое!

– И потом, крысы – это на всякий случай, – продолжал Лис.

– На какой случай?

– На случай гибели вашей цивилизации.

– Как это? – я даже ойкнул.

– Так! Все же в этом мире дублирует себя на случай, скажем, неурожая. Дерево – лишними цветами, животные – лишними детенышами.

– И при чем здесь крысы?

– Когда-то, – усмехнулся Лис, – под ногами у динозавров сновали небольшие, но очень юркие создания, а потом некоторые отростки их генеалогического древа основали Рим.