Бенуа Дютертр - Бунтарка
Через два дня после приезда к Элиане подошел студент и поблагодарил за ее передачи. А назавтра он пригласил ее за столик, где сидел с друзьями. Ребята эти были островитяне, жили на пособия, строили какие-то неопределенные артистические прожекты и гневно возмущались этим постаревшим и закостеневшим обществом. Элиана понимала их недовольство, но удивлялась отказу от борьбы. Несколько следующих дней она предпочитала сидеть одна за бокалом белого вина и на расстоянии вмешивалась в разговор, ни слово из которого не ускользало от нее. Иногда она бросала одну-единственную кардинальную фразу, имеющую целью напомнить этим юнцам про социальную реальность: «Так, значит, вы думаете, что положение женщины больше не является проблемой?» Или, например: «Однажды вы поймете, что рабочий класс, он существует, никуда не девается!» После этого она давала дискуссии идти своим путем.
В этот вечер за соседним столиком девушка лет двадцати с маленьким бриллиантиком в носу рассказывала друзьям о положении тех, у кого нет документов. Мелодичным голосом она с прелестной бескомпромиссностью требовала уничтожения границ и призывала занять «гражданскую позицию». И сразу же, после того как прозвучало это ласкающее слух выражение, Элиана увидела в дверях кафе сына в обществе светловолосого существа в футболке с яркими цветами. С удивлением и радостью она узнала юную кибер-революционерку с ангельской улыбкой из Хакинг-клуба, которая тут же подошла к ней.
Артюр сказал:
– Позволь тебе представить Флёр, нашего инструктора. Но, кажется, вы знакомы…
– Элиана! Какой сюрприз! – прощебетала Флёр, подставляя щеку.
Журналистка протянула девушке руку, так как терпеть не могла ритуальных поцелуев. Но ей было приятно видеть улыбающееся лицо Флёр. Как она и мечтала несколько месяцев назад, юная хакерша сейчас давала ее сыну первые уроки протестного Интернета, а это уже доказывало, что все идет не так уж плохо. Артюру не терпелось.
– А тут произошло еще кое-что, совсем уже невообразимое. Догадайся, кого мы встретили на набережной?
Элиана быстро бросила взгляд на дверь кафе, в которую только что вошли два новых посетителя, и ледяным тоном произнесла:
– Продолжение программы – это уж моя забота! Садитесь, дети мои, сейчас вы увидите, как надо обращаться с негодяями.
Она молча выпрямилась и повернулась ко вновь пришедшим – Марку Менантро в пончо, который пунктуально явился на встречу, назначенную ему Элианой (он заглотнул крючок с наживкой «мэр»), и Фариду, чье присутствие здесь не было предусмотрено, но случай устроил все самым наилучшим образом… Элиану они оба не заметили и искали кого-то взглядом, и она, опершись обеими руками на стол, совершенно по-театральному встала, чем привлекла к себе внимание сидящих рядом. Затем она громко произнесла:
– Привет, подонки!
Разговоры смолкли. Тишину нарушало только пение Питера Тоша. Элиана, стоящая среди молодых – длинноволосых, бородатых, бритоголовых, с пирсингом, – прямо как судья среди присяжных, объявила о появлении Менантро и Фарида, двух первых обвиняемых в сегодняшнем процессе. Обманутая, униженная, она подготовила реванш. Не зная в точности, какая связь существует между ее бывшим патроном и информатиком, Элиана, в сущности, не была удивлена их совместным появлением здесь – оно всего лишь подтверждало ее подозрения о зловредной роли Фарида. Египтянин тем более не ожидал встретить на острове Йе эту женщину, которая всегда появлялась с тем, чтобы испортить самые лучшие моменты. После первого оскорбления он замер, сжав зубы, готовый контратаковать. Марк же, напротив, чувствуя, что может произойти катастрофа, думал только об одном: не показаться смешным и постараться добавить щепотку фантазии в это противостояние. Идя к ней под взглядами всех присутствующих, он радостно воскликнул:
– Дорогая Элиана, какая радость! Я смотрю, все паршивые овцы ВСЕКАКО собираются…
Элиана оборвала его ледяным тоном человека, который вправе командовать:
– Заткнись! Шутки кончились!
После этого, обращаясь к молодым людям, которые недоуменно смотрели на нее, пытаясь понять, что происходит, она объяснила:
– Вам, кто мечтает о лучшем мире, я решила продемонстрировать нескольких поистине гнусных представителей существующей системы – тех, кто обогащается за счет ваших денег, за счет пота рабочих, за счет страданий Третьего мира! Первый разорил на бирже собственную фирму и теперь разгуливает по острову Йе. Месье Марк Менантро!
Какую-то долю секунды обвиняемому было не по себе. Обладатели проколотых носов и конопляных футболок повернулись к нему, но почти сразу же он ощутил, как в их непримиримых и по-юношески пламенных взглядах, вопреки предвидениям Элианы, проскальзывает невольное восхищение его богатством и медийной карьерой, словно им было лестно принимать такого знаменитого человека в их кафе. Лишь некоторые из них колебались: то ли восхищаться миллионером, то ли внимать обвинительной речи новоявленной судьи.
– А позади Менантро – новый Макиавелли. Взгляните на него. Ему так хочется, чтобы его любили – по-братски, как иммигранта, как борющегося за свои права араба, но не верьте ему: он в сговоре с властью денежных мешков. Месье Фарид Хатир!
Она обратила к нему лицо хищной птицы, сглотнула слюну и продолжила:
– Все, чего он хочет, – это получить хорошую должность в компании и подняться по социальной лестнице, и ради этого, если будет нужно, он готов топтать других.
Фарид возмущенно расхохотался:
– Что за бред она несет!
Официанты приглушили музыку. Они с изумлением наблюдали за происходящим, и тут Менантро, пытаясь оставаться в общем восприятии важной персоной, вмешался:
– Успокойся, Фарид, это просто несчастная женщина. Мои преемники обидели ее. – Поскольку для присутствующих смысл его слов остался темен, он объяснил: – Эту женщину несправедливо уволили из ВСЕКАКО. Но она не знает, что я всегда ее защищал. Благодаря мне она ушла не с пустыми руками.
Последнюю фразу он произнес с явным удовлетворением. Бунтарка в ответ пожала плечами:
– Он мне дал денег! Как будто это были его собственные деньги! А если говорить честно, он пытался меня купить, да только мной нельзя манипулировать. И тогда они решили избавиться от меня.
Повернувшись к Артюру и Флёр, она положила им руки на плечи, как бы беря под свое покровительство, и ласковым голосом обратилась к ним:
– Взгляните, дети мои, на этих малопривлекательных представителей той человеческой разновидности, которая всегда и во всем ищет только выгоду.
Фарид не верил своим глазам. Желая внести необходимое уточнение, он, указав на Флёр, свою хорошую знакомую по Хакинг-клубу, обратился к присутствующим:
– Я хочу вам сообщить, что эта чистая и симпатичная девушка работает вместе с Марком Менантро и со мной. Ведь верно, Флёр?
Но Элиану не так-то легко было сбить. Прижав к себе Флёр, она прервала Фарида:
– Что, неистребимая привычка стучать, да? Не хотела бы я с вами повстречаться во время оккупации. Вы составляете прелестный дуэт с этим аферистом без стыда и совести!
И тут дверь кафе вновь открылась, и появился мужчина в кресле на колесах, которое катила женщина маленького росточка. Элиана повернулась к ним и объявила о прибытии новых участников задуманного ею хеппенинга:
– Вижу, подонки продолжают прибывать… Спасибо, что не опоздали на назначенную мной встречу!
Ольга и Сиприан поняли, что их заманили в ловушку. Указав на них пальцем, Элиана Брён прошлась по залу, словно профессор среди внимательно слушающей аудитории. Персонал бара, похоже, осознал, что происходит нечто крайне удивительное, но присутствие Менантро не позволяло им вмешаться, как если бы сцену эту разыгрывали существа высшего порядка.
А Элиана продолжала:
– Перед вами мадам Ольга Ротербергер, самое что ни на есть холодное воплощение современного капитализма. Нет, эта особа не пытается выдать себя за художественную натуру! Она существо по-бухгалтерски рациональное. И она, будучи правой рукой своего начальника, спихнула его с места…
Менантро, не без удовольствия видя, что безжалостная немка тоже загнана в угол, обратился к ней:
– Не пугайтесь, Ольга, у нашей дорогой Элианы небольшой кризис. Она созвала нас, чтобы потребовать объяснений.
Новый генеральный директор ВСЕКАКО была не из тех, кто впадает в панику, но ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что за нелепая церемония происходит в этом битком набитом затихшем кафе.
Бунтарка продолжила обвинительную речь:
– И для полноты этого зверинца – негодяй самого низкого разбора! Тип, способный ради выгоды выдавать себя за «зеленого», обеспокоенного потеплением климата на планете, и за влюбленного, преисполненного благородных чувств. Теперь он, как видите, в кресле на колесах – несомненно, чтобы разжалобить своих кредиторов…
