Сергей Борич - За кулисами Apple, iЛИ Тайная жизнь Стива Джобса

Мы еще не успеваем сесть в машину, как в его руке откуда ни возьмись появляется нож. Небольшой, правда, но все же.

Джейк замечает это и пытается забежать за машину с криком:

— Ладно, погоди, не кипятись! Сейчас будут деньги.

Он лезет в карман, словно пытаясь достать бумажник, а сам в это время делает резкий взмах ногой, и нож со звоном падает на землю. Джейк хватает бомжа за голову, молниеносным движением поворачивает ее, и я слышу, как хрустят позвонки. Глухой удар, парень валится на землю и больше не шевелится. Голова у него свернута набок, как будто он пытается оглянуться через плечо, язык высунут изо рта, а глаза он закатил так, что видны одни только белки.

— Садитесь в машину, — говорит Джейк. — Не надо ничего говорить, просто полезайте в машину, быстро.

Мы молча отъезжаем. Спустя несколько минут Джейк своим обычным тихим голосом произносит:

— Ничего не произошло, правда?

Я возражаю, что кто-то мог нас увидеть и вызвать полицию, что у этого парня могли быть поблизости друзья, которые пойдут его искать и рано или поздно обнаружат, а люди потом вспомнят, что на этом месте стоял лимузин. Левое колено у меня трясется, и я никак не могу унять дрожь. Еще немного, и меня вырвет.

— Давайте сами вызовем полицию, — предлагаю я, — и расскажем, что произошло. Он ведь бросился на меня с ножом. Это была самооборона. Вы спасли мне жизнь. Я все подтвержу.

— Послушайте, — спрашивает Джейк, — разве у нас есть какая-то проблема? Если есть, то вы мне скажите прямо сейчас.

Он ждет, а я молчу. Он пристально смотрит на меня и говорит:

— Я еще раз вас спрашиваю: у нас что-то произошло?

Я смотрю на свои руки и отвечаю:

— Я даже не знаю, о чем вы говорите.

— Вот и отлично. Хороший был ресторан, правда? Но вот десерт явно был лишним. Придется завтра на тренажерах попотеть. Тем не менее большое спасибо за приятный вечер. Буду с нетерпением ожидать развития нашего делового сотрудничества.

Добравшись до отеля, я звоню Ларри и рассказываю, что произошло. Он находится в своем доме в Малибу, где по замыслу я должен был жить в ходе этой поездки. Однако в последнюю минуту Ларри позвонил и сообщил, что, конечно, будет рад меня видеть у себя, но как раз он тоже собрался в Лос-Анджелес, причем не один, а с двумя девушками, с которыми познакомился на сайте Graigslist. Он знает, что такие вещи обычно вызывают у меня дискомфорт, особенно если учесть, что общение с ними будет связано с «некоторыми извращениями». В результате Джареду пришлось позвонить в «Шато», и они перевели Харви Уайнстайна в пентхаус меньшего размера.

Ларри настаивает, что на самом деле Джейк вовсе не убивал бомжа, а все это лишь инсценировка. Он божится, что уже слышал где-то историю, как Джейк проделывал то же самое с другим человеком.

— Это все игра на публику, — говорит он. — Джейк просто хочет выглядеть крутым парнем, а заодно и немного попугать тебя. В результате ты вроде как оказываешься у него в долгу, потому что он защитил тебя. Я знаю, что тебе верится в это с трудом, но у них все дела в Лос-Анджелесе только так и делаются. Сплошная комедия. Скорее всего, этот бомж — актер, пытающийся таким образом получить себе роль в хорошей картине.

— Но у него голова была свернута набок, — возражаю я.

— Значит, это был каскадер. Они умеют делать такие штуки. Поверь мне, как только вы отъехали, этот парень встал и ушел. Просто инсценировка. Это же киношники, такая у них работа. — Он делает глубокую затяжку из кальяна и спрашивает: — А как вообще дела?

Я даже не знаю, что ему ответить. Просто вздыхаю и молчу.

— В чем дело? — спрашивает он.

— Устал, — говорю я. — Я чувствую, что постарел.

— Да брось ты. Мы с тобой еще хоть куда.

— Эти две девушки у тебя?

— Они лежат связанные в подвале. Я пока сделал перерыв.

Закончив с ним разговор, я выхожу на террасу и смотрю на огни Лос-Анджелеса. Еще немного терпения — и все это может стать моим. Кинобизнес, музыкальный бизнес — всё.

Затем я обдумываю встречи, которые предстоят завтра, и понимаю, как мне все это надоело. Я пытаюсь представить себе, что мне придется заниматься этим еще десять лет. Ну пусть даже еще год. У меня появляется мысль, что больше я этого не выдержу.

У меня еще сохранилась карточка, которую мне дал этот Мэтт из ЦРУ. Я берусь за телефон, чтобы набрать номер, но в этот момент раздается звонок.

Это миссис Джобс. Ей охота узнать, как мои дела. Она извиняется, что накричала на меня, и говорит, что если я действительно решил сбежать из страны, то она поедет вместе со мной. Как ни странно, желание бежать у меня от этого полностью пропадает.

— Давай останемся, — говорю я ей. — Поживем здесь еще немного.

51

— Вы это уже видели? — спрашивает Джаред. Он сидит за столом, и вид у него, как у ребенка в рождественское утро. Это мой первый приезд в штаб-квартиру с тех пор, как меня сослали в Пало-Альто. Мне только намекнули, чтобы я был готов к большому сюрпризу. С учетом всего происходившего в последнее время я настроен увидеть агентов ФБР и наручники. Но улыбка на лице Джареда заставляет меня изменить свое мнение.

— Это просто невероятно, — говорит он. — Это все равно как… заглянуть в глаза Богу.

Я прохожу в свой кабинет. Там уже стоит сияющий Ларс Аки. Рядом с ним Майк Динсмор. Кожа у него такая бледная, что чуть ли не светится.

— Мы это сделали, — говорит Ларс.

Он подает мне коробку из черного плотного блестящего картона, которая напоминает футляр для драгоценностей. Внутри в черном бархате лежит iPhone. Они правы, он действительно красив. Серебристый с черным, закругленные края. Это самое красивое, что я до сих пор видел. Я вынимаю его из коробки и кладу на ладонь. Он гладкий на ощупь, тонкий и легкий. Но при этом выглядит солидно, как искусно ограненный драгоценный камень. Само совершенство.

— Включите его, — говорит Ларс.

— Он работает?

Ларс кивает. Я нажимаю кнопку. Мне даже не надо читать инструкцию, чтобы найти ее, — настолько продуман дизайн. Загорается подсветка экрана. Телефон оживает, на экране появляются различные символы.

У меня по щекам текут слезы, и я ничего не могу с этим поделать. Я отворачиваюсь к окну.

— Миллиарды людей во всем мире, — говорю я. — Они даже не знают, что их ждет. Этот продукт изменит все.

— Всю их жизнь, — кивает Ларс.

— Мир уже никогда не станет прежним, — соглашается Майк Динсмор.

Майк смотрит на меня. Я смотрю на него. Мы отбрасываем все недоразумения, все стычки, все негативные мысли. Мы обнимаемся. Ларс присоединяется к нам. Мы долго стоим так в обнимку. Это один из самых лучших моментов в моей жизни.

Ноябрь пролетает незаметно. Я снова в полном объеме руковожу компанией, сижу в штаб-квартире, провожу многочасовые совещания, вношу заключительные штрихи в нашу рекламную кампанию по поводу выхода iPhone на рынок.

До нас доходят слухи, что Дойл созвал в Сан-Франциско Большое жюри. Все это держится в секрете, но меня, честно говоря, это уже ничуть не волнует. Меня пока оставили в покое, и это самое главное. Объемы продаж растут сумасшедшими темпами. Каждое утро мне приносят сводку о состоянии дел за предыдущий день по каждому рынку и по каждой модели — iPod в Индии, iMac в Бразилии. Все направления нашего бизнеса процветают. В этой цепи нет ни одного слабого звена.

В День Благодарения к нам в гости приходит целая толпа: Ларри с женой; Боно с Эджем; Стинг с Труди Стайлер; Том Боудитч; Ларс Аки с каким-то парнем по имени Майкл, которого он встретил в клубе; Эл Гор с Типпер, которая сообщает, что он сейчас «с головой окунулся в Голливуд» и поэтому пока живет в Калифорнии, носит сандалии и снова толстеет; Джаред со своей подружкой из бара, которая готовит фруктовые коктейли и танцует в спектаклях современные танцы; Сергей Брин из «Google» со своим дядей Федей и с целым автобусом девиц из Стэнфордского колледжа.

Мы накрыли шикарный стол с соевым творогом, ореховым маслом, клюквенным соусом, тремя сортами неочищенного риса. Затем следуют яблочный пирог и соевое мороженое. Во дворе гости могут проделать упражнения йоги для пищеварения. Вечеринка проходит очень живо, в салонном духе. Она насыщена блестящими беседами и философскими дебатами на глобальные темы типа нейтрального статуса интернета, теории «длинного хвоста», патентной системы и авторских прав на информацию в цифровой форме.

Вечер подходит к кульминационной точке, когда я достаю несколько наших новых телефонов. Их у меня буквально вырывают из рук. Исключение составляют только Эдж, который уже набрался и спит во дворе в шезлонге, и дядя Федя, который, видимо, решил, что iPhone — это миниатюрный телевизор, и с разочарованным видом возвращает его после того, как Сергей по-русски объясняет ему, что его невозможно настроить на российский телевизионный канал.