Станислав Миронов - Virtuality
В итоге рейтинг Добра в очередной раз поднялся, а я на фоне его и Серёгиной популярности остался где-то на задворках топа «Привета». Я был прав: сомнительной славе моего Диверсанта на «Привете» постепенно приходил конец.
Добро сообщал, что встреча в Петербурге состоится ровно через неделю, и его поддержали в этом десятки жителей этого города. Я же решил вежливо отказаться, попросту проигнорировав это предложение, поскольку физически моё присутствие на этом «оффе» было невозможным, так как вовсе я никакой на самом деле не «Диверсант» и, тем более, вовсе я никакого не из Питера. Я — сорокатрёхлетний психоаналитик, проживающий в Москве.
Прошла неделя. Серёга стал самым обсуждаемым человеком на сайте, и однажды я случайно зашёл в его блог и увидел целую фотосессию из какого-то то ли ночного клуба, то ли бара в Петербурге. Серёга указал, что это якобы фотографии со встречи в Питере, на которой он якобы присутствовал.
На фотографиях то и дело мелькал какой-то парень, похожий на него, только трезвый и нормально одетый, благодаря чему пользователи сайта не только стали обсуждать его ещё больше, но и стали склоняться к тому мнению, что он всё же при всей своей брутальности может быть нормальным. Но это было не главное.
Этот Серёга выложил фотографии какого-то ботаника в том же баре или клубе, такого парня лет двадцати пяти, чрезвычайно зачуханного вида, в очках с линзами толщиной, наверное, с диаметр мизинца взрослого человека. А под фотографией была подпись всё тем же неграмотным языком, гласящая о том, что человек, запечатлённый на ней — это парень, представившийся неким Диверсантом с «Привета», и что Серёга напоил его водкой до такого состояния, что Диверсант якобы раз десять облёвывал сортир заведения, в котором проходила оффлайн-встреча.
А потом, по словам Серёги, он решил уговорить Диверсанта познакомиться и пообщаться с логическим продолжением с какой-нибудь девушкой, а Диверсант, якобы, ответил ему, что вовсе не интересуется девушками, что его больше возбуждают парни как раз наподобие самого Серёги. Серёга написал, что в ответ на это он якобы до полусмерти избил Диверсанта, и о его дальнейшей судьбе ему больше ничего не известно.
Ты даже не представляешь себе, какое жаркое обсуждение получилось из этого выдуманного факта. Провокация, разумеется, была гениальная, Добро просто отдыхает. Нервно курит. Но самое интересное, что люди поверили в это с лёгкостью, проглотили, буквально не жуя. И вот как раз тогда я понял, что это последний день жизни моего Диверсанта.
Только не смейся, ладно?
Я понял, что это виртуальный крах.
* * *Виртуальные знакомства.
Новый опиум для народа.
Боясь обжечься, люди повалили в Сеть за поиском любви.
Они начинают общаться, искать себе друзей, вторую половину.
Основная цель посещения сайтов знакомств — познакомиться с кем-нибудь.
Только мало кто задумывается о том, что обрести любовь и друзей при помощи Интернета почти невозможно. Мало кто предполагает, что чаще всего такие попытки оказываются тщетными.
Почему?
Все мы родились в реальности. Как только мы вылезли из мамы, мы все увидели наш с вами мир. Не стоит упоминать, что наше сознание склонно воспринимать за реальность только то, что мы можем почувствовать. Именно то, что ей является в действительности.
Как я уже писал, наши бессознательные процессы мало отличают реальность происходящего. Именно они чаще всего задействованы при виртуальном общении.
При общении в Сети в человеческом мозге происходят следующие процессы. Его бессознательное говорит: да, мне это нравится. Оно требует: дай мне это ещё. Говорит: это полностью удовлетворяет мой нарциссизм, эгоизм и социальный инстинкт. А сознание твердит: нет, этого не существует. Оно уверяет: нет, это не реально, потому что Я всего лишь сижу за компьютером и печатаю сообщение. Оно доказывает: нет, это всё бред, я не вижу этих людей, я их не слышу, я не чувствую их запах. Оно приводит довод: нет, химические процессы моего тела не чувствуют гормонов и феромонов этого человека, значит, его на самом деле нет.
Безусловно, сознательная часть абсолютно права. Только наш мозг устроен так, что бессознательные процессы для него приоритетнее. В любом случае. Бессознательное, однако, будет заставлять человека общаться по Сети всё больше и больше.
Конечно, это вызывает определённые конфликты. Сознание знает, что человек всё-таки живёт, существует, и именно в реальном мире. Оно знает, что у человека есть какие-то определённые цели, текущие дела. Или ещё что. В общем, сознание помнит о реальности. О внешнем мире. А бессознательные процессы толкают человека на уход от этого. Так рождается конфликт. Борьба сознательного и бессознательного. Последствия его могут быть разные, но заметны они или нет, они в любом случае есть.
Это говорит о том, что каждый человек, активно общающийся при помощи Интернета, имеет психические расстройства разной стадии и интенсивности.
Если человек часто общается по Сети, он потенциальный псих.
Заметьте: если это прочитает человек, часто общающийся в Интернете, он по-любому скажет: бред. Или что-то в этом роде. Естественно, ведь его бессознательное будет бороться с тем, что ему перечит. В данном случае это я.
Если у человека психическое расстройство, он ни за что не признает, что оно у него есть.
Для таких людей есть выход: срочно прекратить общаться по Сети. Перестать включать компьютер.
Я знаю, что бывает в этом случае. Вы это уже прочитали. В этой моей книге. Virtuality.
Это своего рода информационные ломки. Да, примерно как у наркоманов. Бессознательное, постоянно требующее удовлетворения, перестаёт его получать.
У человека в голове начнётся каша. Он станет агрессивен, депрессивен, невозможен. Всё потому, что его бессознательное требует зайти в Сеть. Кому-то написать. Что-то получить в ответ.
Зависимость.
Кто-то захочет поспорить, что это не так.
Спорить будут те, у кого эта зависимость есть. Или просто упёртые бараны. Много и тех, и других. И на тех, и на других мне наплевать.
Пусть спорят.
Глава 2.12
И вдруг я слышу в трубке крик Крылова:
— Алло!
— Да-да, я здесь.
— Как это здесь? Вы куда-то пропали. У вас там связь плохая?
— Нет. Связь нормальная, — сухо отвечаю я.
Боже, я в самом деле монстр.
Там же было несколько тысяч детей…
И это был тот самый следователь.
— А что тогда случилось?
— Да ничего особенного. Просто пострадали несколько тысяч детей, — говорю я грустно.
— В смысле?
— Да я тут кое-что вспомнила.
Вспомнила то, что, как всегда, вспоминать не стоило.
Видимо, недаром я забыла всю свою жизнь. Потому что с каждым разом всё то, что я вспоминаю, оказывается всё ужаснее.
Реалити-шоу: «Возненавидь себя».
— Что конкретно?
— Четыре года назад я взорвала свою школу.
— Что?
Кажется, доктор никак не может понять моих слов.
— Ну, взрыв школы в Сокольниках, четыре года назад. Помните?
Крылов на некоторое время задумывается.
— Боже… — говорит он, — «Арбн-ибн-Джихад»… Это всё вы?
— Да.
— Господи… там же было несколько тысяч человек…
Вставьте здесь минуту молчания в дань трауру по усопшим.
— Вы псих.
— Я даже не знаю, кто я.
Начинаю плакать.
— Так-так-так, успокойтесь.
— Не могу. Я монстр.
— Давайте потом об этом поговорим. И не по телефону.
Я просто ужасна.
Я — зло во плоти.
— До встречи, Дмитрий Валентинович.
— До понедельника.
И я выкидываю телефон на кровать.
Что же я натворила после этого?
Теперь хоть ясно, почему я помню следователя. И почему мне всё равно, что надо мной издевались.
Потому что я всем отомстила.
Даже директрисе.
Даже Лене.
Даже тем, кто не имел к этому никакого отношения.
Так вот почему у меня было странное ощущение, когда я примеряла на себя роль массового убийцы.
Потому что так оно и есть.
Решаю лечь спать.
Достаю из сумочки блокнот, вырываю из него листок и сама себе пишу записку: «Вика, это я, Вика. Если ты ничего не помнишь, то и не пытайся вспомнить. Так будет лучше для тебя самой».
И оставляю её на тумбочке.
Надеюсь, когда я проснусь, я снова всё забуду.
* * *Естественно, у меня уже не оставалось ни одной причины, по которой я мог себе позволить появиться в очередной раз на «Привете» под профайлом Диверсанта, а моя реальная анкета, как и в случае с анкетой на сайте знакомств, уже более не представляла для меня никакого интереса.
