Тимур Зульфикаров - Земные и небесные странствия поэта
И я часто ходила на вершину горы Фан-Ягноб и глядела в сторону Индии и ждала Отца моего…
Но его не было….
…И однажды ночью я услышала плаксивые рыдалистые крики орлов-ягнятников и гробовых трупоедов грифов-стервятников словно они хоронили кого-то и причитали как мусульманские самаркандские иль голосистые ферганские плакальщицы.
И я встала с постели моей и пошла на крики птиц.
И там у подножья горы Фан-Ягноб лежал мой отец Пифагор-Динарий-Холмурад-Мазар в своей бурке и с турецким кальяном во рту.
Он был счастливый.
Он был в Мохенджо-Даро и в руке у него был ноздреватый древний оплывший от старости кусок тебризского теплого мрамора…
И он вернулся ко мне, к дочери своей.
Только он был мертвый уже.
Убитый он был уже.
Он упал с небес на землю насмерть уже убиенный…
Но он улыбался…
Мёртвые могут улыбаться от вечного счастья…
— Мохенджо-Даро! Я ем твой древний мрамор, как хлеб!..
И он лежал убитый и счастливый и улыбающийся в бурке своей.
И во рту у него был кусок мрамора как кусок непрожеваного хлеба…
…И орлы и грифы трупоеды летали стенали над ним и не трогали не ели не брали тело его, потому что они любили его за его дивную певучую хитару и за то, что он летал, как птицы, и они считали его своим пернатым собратом…
То ли не хватило ему анаши на обратную дорогу и он отрезвел отяжелел в небесах и упал?..
То ли пограничный чуткий лютый самолет учуяв его волчьей сверхзвуковой недреманной радарной ноздрей своей сбил его, когда он перелетал рубежи державы?..
…И он шептал в бреду загробном уже:
— О Русь-Имперья алчная!..
И ныне псы Твои сторожевые гибельные стоят стерегут блюдут летят и на небесных путях…
О Русь-Имперья неоглядная!..
И с Твоих небес летит на рубежи Твои — воистину рубежи ада! — их пена хищная гладная, как град убивающий посевы.
О Русь-Имперья!.. Гнездо трон Тирана!
О имперья пня, держава сна…
Но Ты возлюбленная моя вечная как пирамида Хеопса!..
И перелетные птицы сходят с тысячелетних путей своих и грядут вдоль адовых границ рубежей Твоих.
И не летят на Тебя, Русь-убийца-охотница, Русь гонительница, Русь-притеснительница, но родная моя…
И Твои малые и большие народы сходят с тысячелетних путей отцов и дедов своих и нет им брега и нет им Бога и нет им пристанища…
Ей, ей, Русь!.. да!..
Но Ты тайная Ты Святая и Спаситель Иисус Вторым Пришествием придёт к Тебе как к Невесте!..
И к самому безвинному и несчастному народу…
… Здесь ночью бурьян дорастает до звёзд
Здесь жены и дети пьют водку…
Но именно здесь
Пойдёт по водам Спаситель Христос
Отринувши смерть как лодку…
Да!..
Но до той поры бродит по Тебе тень вечного неутоленного Грозного Иоанна и не смиряется опричная кровавая…
И брезжут бродят тени Чингисхана, Петра, Сталина…
И алчут кровоядные кромешные спасители Русского государства…
И текут реки крови…
А без Них будет ад тьма хаос демократии…
И потекут встанут моря океаны крови …
Айххха!..
…И Мария-Динария молчит и уже нощь талая сходит с вершины горы Фан-Ягноб на каменную кибитку Пифагора-Динария-Холмурада-Мазара, как сходит снежный ирбис барс козопас звездный (увы! уж вымирающий) на пахучую сладкую овечью покорную отару…
…О человече!..
И вот ты выбираешь между голодным барсом и сытой беззащитною овцою…
О Господь мой!.. Зачем такой выбор насылаешь назначаешь?..
А я выбираю горную ночь…
…Нощь уже талая весенняя горная чудовая
многозвездная колодезная многодальная
Нощь когда тают дальные снега на вершинах горных
дальных дальных дальных
Нощь нощь когда тает снег когда тает тысячелетняя
горная смолистая арча когда тает талый прибрежный
валун камень когда тает душа душа талая талая талая
Нощь нощь лошадь талая цыганская кочевая нощь лошадь
с мириадами звезд дуговых ямских колокольцев бубенцов
со звонами перезвонами зовами неоглядных бездонных
серебряных плеяд ковшей галактик
Нощь нощь пьян’ая талая и кто твой цыган конокрад кто
твой Святой Хозяин?
Нощь нощь талая вешняя и тает камень талый и тает
душа талая…
…О Господи! я жив иль утонул?
О Господи я счастлив!..
А не знаю Господи я жив иль утонул в реке Кафирнихане-Рае?..
О Господи не знаю я… не знаю…
Но выбираю ночь…
…Уже уж нощь нощь в ущелия в ущелия в ущелия
сошла сошла сошла
Аллах Аллах Аллах соходит со небес Твоя небесна молчна
тишина Твоя
Твоя Твоя соходит со небес ночных падучая свободная
текучая звезда звезда Твоя
Твоя речная плещет ива твоя твоя летит пахучая цикада
птица стрекоза Твоя
Твоя к очам склонилась родниковая ветла ветла твоя твоя
Твоя
Твоя ущелий нощь о душу душу в душу в душу нощь
Ущелий пролилась лилась Твоя
И помереть сомлеть приять и помереть у кишлака
святых нощных нощных аллаховых чинар чинар чинар
И помереть сомлеть приять у кишлака святых
заброшенных чинар чинар чинар
Где в палых листьях в палых листьях заяц брошенных
садов садов чинар черешен шелковиц шахских брошенных
садов бежит бежит наго глядит глядит заяц толай
толай
Где нощи дикообраз пуглив да свят у лунного у мятного
у гонного ручья ручья ручья
Где нощь туранги светлой светлой да приречной ах
светла светла светла млечна
Аллах Аллах аллах алла аллааа а ааа а алла!
Уже уж нощь ниспала на ущелья ленного у водопоя
водопада леннопьющего берущего полнощную струю
стрелу оленя
Уже уж нощь ниспала на поля уснулого забредшего во
рисовы изниклые поля поля поля поля вола вола вола вола
Уж нощь ниспала на ущелья млечного бухарского
моленного оленя Азии оленя
Аллах Аллах и помереть сомлеть приять у кишлака
нощных нощных чинар безвинно воющих в нощную Азии
вселенную вселенную сомлелую
И помереть сомлеть приять у кишлака нощных далеких
гор у кишлака смиренного моленного спасенного намазом
молитвой шейха уцелевшего последнего
Ля илляха иль Алаху Мухаммад Расуль Улла
Ля илляха иль Алаху Мухаммад Расуль Улла
Твоя Твоя Аллах нощь Азьи росная ущелий росных нощь на
козьи тропы снизошла
Твоя Аллах Нощь в душу душу пролилась пришла пришла
пришла взяла
И ангел нощи шумно близко опускается на глинистый
разрушенный мазар мазар дувал дувал дувал
И клювом рыщет в перьях и роняет и глядит глядит как
высшая земных земных дерев дерев послушливых
внимающих чинар чинар сова сова сова
И нощь заухала заухала заухала и в травы низкие
росистые сошла сошла сошла сова сова сова
И отряхнула хладны цельны росы со крыла? с хвоста? с
плеча?
И нощь заухала и водопады водопои затуманила замедлила
окутала опутала взяла взяла взяла
Аллах Аллах душа нощная вся объята вся разъята вся
смиренна вся готова вся Твоя Твоя Твоя
Алла аллааа ааа а аа ааа а алла!..
Айххха!..
…Но Мария-Динария улыбаясь таясь нагая в бурке выходит в нощь талую из кибитки и разводит огонь из ореховых густотелых дров под кипчакским казаном-котлом и варит таджикскую шурпу-суп из гороха…
И подносит мне пиалу с дымной пряной шурпой…
И я ем шурпу и обжигаю гладную свою гортань и пищевод гладный хладный и только на зубах моих шелестит скрипит речной песок и речная глина…
…А потом Мария-Динария ставит в огонь белые камни-окатыши и камни раскаляются в огне а потом огонь умирает и остаются только каленые огненные камни…
И тогда Мария-Динария умело лепит из конопляного пыльцового бродильного теста малые лепешки катышки шарики и кладет их на огненные камни и там они высыхают и душистым сонным клейким духом исходят…
А потом Мария-Динария приносит турецкий кальян своего усопшего отца Пифагора-Динария-Мазара и набивает кальян горящим конопляным мятным катышком и мне кальян курящийся дарует подносит протягивает…
И древние цыганские золотые кочевые костры зажигаются в её дымчатых малахитовых зрачках!..
Айххха!..
— Мой речной брат! покури кальян! помяни моего отца Пифагора-Динария-Холмурада-Мазара!..
Вдохни возьми святого дремливого небесного изумрудного золотистого бархатистого серебристого звездного тягучего медового духмяного душного дыма первача божьей летучей анаши!..
