Оксана НеРобкая - Конец Рублевки
Дальше тянуть нельзя. Сегодня Марина примет решение. Оно вертится на языке и нуждается в ничтожном поводе, чтобы сорваться и обрести звук. Гости уже собрались в ресторане и ожидают именинницу. Ничего страшного не случится, если они подождут еще чуть-чуть. Ей требуется десять минут, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Поддавшись внезапному порыву, девушка затормозила возле салона красоты. Прическа, макияж, маникюр – в полном порядке. Но неведомая сила влекла ее внутрь. Зашла.
– Добрый вечер! Чем я могу вам помочь? – холеная барышня на ресепшине приподняла уголки густо намазанных блеском губ.
– Не знаю…
Странный ответ девицу не смутил. Порою клиентки любят, чтобы их уговаривали попробовать то или это.
– Сейчас свободен чудесный парикмахер-стилист, не хотите поэкпериментировать с укладкой?
– Нет.
– Ах! Я знаю, против чего вы не сможете устоять! Против расслабляющего массажа! У нас такой специалист! Волшебные руки!
– Нет.
– Тогда как на счет талассотерапии? Потрясающе эффективная процедура для…
– Пожалуй, – Марина оборвала собеседницу, – я освежу маникюр.
– Одну минутку! – барышня полистала журнал с записями приема. – У мастера как раз наметилось окошко. Он вас примет.
Мастером оказался мужчина. Рослый детина с лицом пышущего здоровьем тракториста. Летова замерла в нерешительности. Затем положила ладони на полотенце.
Он работал бережно и проворно, искусно орудуя пилочкой, ножничками, кисточкой. В его больших руках гармоничнее смотрелась бы монтировка или гаечный ключ, нежели маникюрные инструменты. Однако упрекнуть его было не в чем. Специалист качественно выполнял свое дело.
– Гадаете, какого беса этот увалень здесь очутился? Ведь самое подходящее занятие для него – вагоны разгружать. Да?
– Признаться, именно так я и думаю.
– Это обычная реакция многих клиенток.
– И что вы им на это отвечаете? – полюбопытствовала девушка.
– Когда как. Зависит от того, что они хотят услышать, – усмехнулся мастер.
– Я бы хотела услышать правду. Расскажете? У меня как раз есть пять минут, пока сохнут ногти.
– Постараюсь уложиться в эти жесткие временные рамки. До тридцати восьми лет я работал на металлургическом заводе: сначала специалистом по термической обработке в термокалибровочном цехе, затем электрослесарем в прокатном. Дослужился до начальника цеха. В общем, жить было можно. К работе своей я относился со спокойным смирением, ни восторгов, ни особого недовольства не проявлял. Привык, что называется. Привычка, знаете, такая похабная вещица. Из любого бунтаря приспособленца сделает. Но это так, отвлеченная ремарка.
Не ведаю, что произошло у меня в голове, – может, стукнулся во сне о спинку кровати – только однажды утром, собираясь на завод, я понял, что ни под каким соусом больше не хочу туда идти. То есть никогда. Как будто озарение посетило: это же не мое! Вы, наверное, улыбнетесь, мол, что за идиотизм? Столько лет пахал в цеху, не задумывался, а тут бац, осенило балбеса. Вот и я себе то же повторял, перед зеркалом у виска крутил. А упреки как об стенку горох разбивались. Знаете, можно долго и красноречиво вдалбливать самому себе неразумность какого-то поступка, а затем все равно совершишь его. Потому что в противном случае тебе совсем тошно станет. Вот и я почувствовал: нельзя мне больше на завод. Останусь там – или сопьюсь, или в зомби превращусь, утрачу интерес к жизни. А ведь жизнь-то – какая разнообразная! И мимо меня идет. Как же так?
Марина ошарашено глядела на мужчину, словно бы на ее глазах он терял человеческий облик и трансформировался в инопланетное существо.
– С вами все в порядке? – обеспокоено спросил мастер. – Вы так странно смотрите. Я вас утомил своей болтовней?
– Нет, продолжайте, – испуганно воскликнула она. Ей во что бы то ни стало надо дослушать его историю.
– Колебался я неделю, не меньше. Прикидывал все «за» и «против», а потом плюнул и написал увольнительную. И знаете, такую нирвану ощутил… То, что я остался без средств к существованию, меня не волновало абсолютно! Да разве что-нибудь сравнится с упоительным чувством свободы, когда перед тобой целый мир, и ты имеешь возможность идти, куда вздумается и заниматься, чем вздумается…
Я ведь всегда мечтал освоить кучу профессий, узнать много новой информации, испытать силы в разных рискованных авантюрах типа прыжков с парашютом или подледного погружения с аквалангом. Понимаете? Почувствовать жизнь в полной мере!
– И вы обучились на мастера маникюра и педикюра? – предположила клиентка.
– Это уже моя седьмая освоенная специальность за четыре года!
Придирчиво изучила безупречно накрашенные ногти:
– Вы в каждой добились столь высокого уровня?
Собеседник рассмеялся:
– Смею надеяться.
– И ни разу не пожалели о том, что покинули завод?
– Вечером, укладываясь спать и вспоминая прошедший день, я радуюсь как ребенок, что однажды набрался наглости изменить свою жизнь. Знаете афоризм? «Если будешь продолжать делать то, что делаешь, будешь продолжать иметь то, что имеешь». Каждый решает сам, хочет ли иметь больше. Лично я для себя решил.
Марина поднялась со стула, чувствуя, как клокочет внутри нерастраченная энергия. Не сказав ни слова, пошла к ресепшину, расплатилась. У выхода остановилась, вспомнив нечто важное. Вернулась в кабинет мастера по маникюру. Мужчина все еще сидел за столиком.
– Извините. Забыла вас поблагодарить. Вы мне очень помогли.
Широкое лицо «тракториста» осветилось улыбкой:
– Не за что! Приходите! Месяца четыре я тут еще потружусь. Потом примусь за что-нибудь новенькое.
Глава 32
Сашка не верил своим ушам. Дело раскрыто и в ближайшее время будет передано в суд? Но как? Так быстро?! Он воспроизвел в памяти недавний диалог со следователем Смирновым.
– Свидетельницу благодарите. Составленный ею фоторобот предполагаемого преступника мы пробили по нашей базе. И что вы думаете – нашли голубчика. Ранее он привлекался за распространение наркотиков. Даже ориентировки рассылать не понадобилось – взяли его под стражу прямо в квартире, где он прописан. Подозреваемый находился в состоянии наркотического опьянения и при задержании оказал сопротивление. На допросе в отделении показания давать отказывался, твердил, что не понимает, о чем идет речь. Отследив звонки с его мобильного телефона, сделанные в минувшие дни, вышли на двух подельников. Одним из них оказалась ваша старая знакомая.
– Моя знакомая? – Агеев сглотнул. – Я не ослышался?
– Именно. Та самая, за которую вы не так давно заступились. Она отказалась писать заявление о нанесении тяжкого вреда ее здоровью и отчаянно отрицала знакомство с нападавшими, помните? На этот раз разговорить ее большого труда не составило. Ну, или почти не составило, – уточнил старший лейтенант. – Чтобы не забивать вам голову лишними подробностями, скажу коротко об итогах расследования. Девица состояла в организованной группировке, занимавшейся сбытом героина. Вы стали случайным свидетелем разборок и посодействовали аресту двух членов банды. Двое оставшихся на свободе дружков решили поиграть в мстителей. Загвоздка была в том, что девица хоть и запомнила ваше лицо, ни фамилии, ни каких-то других ориентиров, по которым можно вычислить вашу дислокацию, не имела. Вероятно, через некоторое время запал преступников погас бы, и намерение отомстить сошло на нет. Если бы не одно счастливое для них обстоятельство, – Смирнов выдержал эффектную паузу. – Не догадываетесь, какое?
Сашка пожал плечами – осторожно, чтобы резкое движение не отдалось в ноющих ранах:
– Нет…
– В местной газете вышла заметка с вашей фотографией. Большое такое изображение на первой полосе. Девица опознала вас. Вычислить по имени и фамилии ваш адрес было уже делом техники.
События в жизни Агеева разворачивались с такой стремительной скоростью, что оставалось лишь удивляться и разводить руки. Почти неконтролируемая ситуация пугала бы, если бы ее преобладающим знаком был минус. Утешало то, что главному участнику не самых приятных событий сопутствовала удача. Будь преступник профессиональнее и дотошнее, – не оставил бы жертву, не убедившись прежде, что нанесенные ранения смертельны. Не увлекись Виктория приятелем брата – не оказалась бы в нужное время в нужном месте. Подойди она к дому на минуту позже, не столкнулась бы с убийцей и не составила фоторобот, который в конечном итоге и поспособствовал расследованию.
Среди глобальных «если бы» выделялись менее значимые, но не менее любопытные. Например, если бы Сашка не взял Вику на выездную рекламную фотоссесию, где она познакомилась с Евгением, который, быть может, уже не существовал, если бы Макс не позвонил редакционному фотографу и не вызвал его на репортаж о самоубийце, то вряд ли Агеев чувствовал бы себя сейчас комфортно в обществе девушки. Неловкость, испытываемая им каждый раз, когда он был вынужден обходиться с поклонницей прохладно, дабы не давать надежду, канула в Лету. И все потому (не сглазить бы), что Виктория переключила внимание на Евгения. А тот, судя по всему, не противился.
