Джеффри Арчер - Блудная дочь
— Так вот зачем он приезжал! Что же, я думаю, тебе надо серьёзно отнестись к этому предложению. Ты ведь очень долго критически воспринимала тот факт, что умные женщины не идут в политику. Ты также всегда ясно выражалась о способностях женщин, ушедших в политику. Теперь ты можешь прекратить жаловаться и сделать нечто конкретное, а не просто прийти на избирательный участок.
— А что будет с группой «Барон»?
— Ну, выжили же как-то Рокфеллеры, — нет сомнения в том, что и Каины как-нибудь справятся. В конце концов, в группе сегодня двадцать семь тысяч человек. Подозреваю, что мы сможем найти десятерых, которые займут твоё место.
— Благодарю вас, мистер Каин. Но как мне жить в Иллинойсе, если ты будешь в Нью-Йорке?
— Это решается просто. Я буду прилетать в Чикаго на выходные. А по средам ты можешь прилетать вечером в Нью-Йорк. А когда тебя изберут, по средам в Вашингтон буду прилетать я.
— Ты говоришь так, будто уже какое-то время думал об этом, мистер Каин!
* * *Флорентина вылетела в Чикаго через неделю, и в аэропорту О’Хара её встречал Эдвард.
Их отвезли в город, и Эдвард вкратце рассказал о людях, с которыми ей предстояло разговаривать.
— Все они — партийные функционеры, верные своему делу, они читали о тебе или видели тебя по телевизору.
— Сколько человек придут на встречу?
— Около шестидесяти. Семьдесят, если нам повезёт.
— И ты хочешь, чтобы я сказала им несколько слов о своём видении проблем страны?
— Да.
— И потом я смогу вернуться домой?
— Если захочешь.
Машина остановилась возле штаба Демократической партии графства Кук на Рэндольф-стрит, там Флорентину встретили и провели в главный зал. Она была ошеломлена, увидев, что зал до отказа забит людьми, причём некоторые стояли в проходе. Заметив её появление, присутствующие начали аплодировать.
— Ты же сказал, что будет совсем мало народу, Эдвард, — прошептала Флорентина.
— Я удивлён не меньше твоего. Я предполагал, что будет максимум семьдесят, а собралось больше трёхсот человек.
Флорентину представили членам комитета по выдвижению кандидатур, а затем провели на сцену. Она села рядом с Эдвардом и увидела перед собой людей, в глазах которых светилась надежда, людей, которые не знали роскоши, сопровождавшей её ежедневно. Как этот зал контрастировал с её собственным залом заседаний совета директоров, где сидели мужчины в костюмах от «Брукс бразерс», заказывающие мартини перед обедом. Впервые в жизни она была смущена своим богатством и надеялась, что оно не бросается в глаза.
Эдвард поднялся с места и вышел на середину сцены.
— Дамы и господа, мне выпала честь представить вам сегодня женщину, которая завоевала уважение и восхищение американского народа. Она создала одну из крупнейших финансовых империй мира, и я полагаю, что и в области политики она добьётся не меньшего успеха. Надеюсь, что сегодня вечером в этом зале начнётся её политическая карьера. Дамы и господа, Флорентина Каин!
Взволнованная Флорентина поднялась со стула. Она уже начинала жалеть, что не уделила подготовке своей речи больше времени.
— Мистер Винчестер, спасибо вам за тёплые слова! Я так рада вернуться в Чикаго, мой родной город, и благодарю всех, кто пришёл встретиться со мной в этот холодный, дождливый вечер! — начала свою речь Флорентина. — Как и вас, меня огорчают сегодняшние политические лидеры. Я верю в сильную Америку и, если мне суждено выйти на политическую арену, буду следовать девизу, высказанному Франклином Рузвельтом тридцать лет назад: «Нет более великого призвания, чем служение обществу». Мой отец приехал в Чикаго как иммигрант из Польши, и только в Америке он смог добиться успеха. Каждый из нас играет свою роль в судьбе нашей любимой страны, и я всегда буду признательна вам за то, что вы поддержали выдвижение моей кандидатуры. У меня нет заранее подготовленной речи, поскольку я предпочитаю отвечать на вопросы, которые вы захотите мне задать.
Флорентина села, и триста человек дружно зааплодировали. Когда аплодисменты стихли, она начала отвечать на вопросы, которые касались американских бомбардировок в Камбодже, легализации абортов, Уотергейта и энергетического кризиса. Впервые в жизни Флорентина присутствовала на собрании, где у неё под рукой не было цифр и фактов, но, к собственному удивлению, она узнала, какую уверенную позицию занимает по многим проблемам. Когда через час она ответила на последний вопрос, аудитория встала и начала скандировать: «Каин — в Конгресс!» Наступил один из редких моментов в жизни Флорентины, когда она не знала, что делать дальше. На выручку подоспел Эдвард.
— Я знал, что ты им понравишься, — произнёс он, явно довольный происходящим.
— Но я ужасно выступала, — сказала Флорентина, пытаясь перекричать шум в зале.
— Тогда я с нетерпением буду ждать выступления, к которому ты хорошо подготовишься.
Когда они направились к выходу, путь Флорентине преградил частокол рук, желавших обменяться с ней рукопожатиями, а у двери её остановила молодая девушка.
— Я тоже окончила Редклиф-колледж и сейчас работаю в Чикаго, — сказала она. — В день, когда вы выдвинете свою кандидатуру, тысячи студентов Чикаго выйдут на улицу, чтобы обеспечить ваше избрание!
Флорентина попыталась узнать имя девушки, но толпа оттолкнула её в сторону. Наконец им удалось протиснуться к выходу, и Эдвард посадил Флорентину в автомобиль, который отвёз их в аэропорт. Всю дорогу она молчала. Когда они приехали в О’Хара, чернокожий водитель открыл Флорентине дверь. Она поблагодарила его.
— Не за что, миссис Каин. Это я хотел бы сказать вам спасибо от лица моего народа на Юге. Мы никогда не забудем, что вы выступили на нашей стороне в борьбе за равную оплату труда, и в каждом вашем отеле введена одинаковая зарплата для работников одного уровня, вне зависимости от цвета кожи. Надеюсь, вы дадите мне шанс проголосовать за вас.
— Ещё раз благодарю вас, — сказала Флорентина, улыбаясь.
Эдвард прошёл с ней в зал и проводил до выхода на посадку.
— Как вовремя ты прилетела! Пожалуйста, дай мне знать о своём решении. — Он помолчал. — Если ты решишь, что не сможешь, я всегда пойму тебя.
Он нежно поцеловал её в щёку и ушёл.
Весь обратный путь Флорентина сидела, размышляя о том, что случилось вечером, и как она оказалась неготовой к такой демонстрации поддержки.
Она вернулась домой вскоре после полуночи.
— Ну что, тебя попросили выдвинуть свою кандидатуру на пост президента Соединённых Штатов? — был первый вопрос Ричарда.
— Нет, но как насчёт депутата Конгресса миссис Каин?
* * *На следующий день Флорентина позвонила Эдварду.
— Я согласна выдвинуть себя кандидатом от Демократической партии, — сказала она.
— Спасибо.
— Эдвард, могу я узнать, кто стал бы кандидатом, если бы я отказалась?
— Ну, вообще-то пытались выдвинуть меня, но я сказал, что у меня на примете есть человек получше. Уверен, что на этот раз ты будешь слушаться советов, даже если станешь президентом страны.
— Ну, я же так и не стала президентом класса.
— А я стал, но теперь работаю на тебя.
— Когда я должна приступать, господин тренер?
— Праймериз начинаются через три месяца, поэтому не занимай ничем выходные с сегодняшнего дня до осени.
— Я начинаю прямо в этот уикенд. А ты не знаешь, кто та девушка из Редклифа, что остановила меня у дверей?
— Это Джанет Браун. Несмотря на свой молодой возраст, она — один из самых уважаемых работников службы социального обеспечения.
— У тебя есть её телефон?
* * *В течение недели Флорентина уведомила о своём решении совет директоров. Совет назначил Ричарда сопредседателем и выбрал двух новых директоров.
Флорентина позвонила Джанет Браун и предложила ей работу в качестве своего постоянного помощника по политическим вопросам, и очень обрадовалась тому, что девушка приняла предложение. Флорентина также ввела в свой секретариат двух новых сотрудников — помогать ей на выборах. Наконец, она позвонила в чикагский «Барон» и попросила освободить тридцать восьмой этаж, предупредив, что он весь понадобится ей как минимум на год.
— Всерьёз взялась за дело? — спросил Ричард в тот вечер.
— Да, это так, поскольку мне придётся много работать, чтобы обеспечить тебе место первого джентльмена.
25
— Как ты думаешь, оппозиция будет сильная?
— Ничего серьёзного, — успокоил её Эдвард. — Возможно, выплывет пара протестных кандидатов, но комитет целиком на твоей стороне, и решающий бой будет с республиканцами.
— А мы знаем, кого они выдвинули?
— Пока нет. Мои шпионы доложили, что они будут выбирать из двоих. Первый — Рэй Бэк, который пользуется покровительством уходящего конгрессмена, а второй — Стюарт Лайл, который последние восемь лет проработал в городском муниципалитете. Они оба провели хорошие кампании, но не в них наша главная проблема. Осталось очень мало времени, и мы должны сконцентрироваться на праймериз в Демократической партии.
