Ирина Потанина - Мужской роман
— Тоскливо… — невнятно пояснил Игорь.
Еще немного помолчали. Продолжать играть роль насупившегося обиженного дурака Игорь больш не мог. На объяснения не хватало сил и полномочий.
— Ладно, — Критовский решил временно отойти от главного, — Что там “такого” творится в твоем “Пробеле”?
Вера перестроилась мгновенно. Засияла глазами, вспонив об интересном.
“Как ребенок,” — восхитился Игорь, — “Увидела новую игрушку, и забыла тут же о всех своих предыдущих горестях. Эх, мне бы так.”
— Ты слушаешь? — Вера легко полскочила и в лицах принялась рассказывать о происшедшем.
“Как ожила она за последнее время. Как открылась. Будто и не было никгда её замкнутости и скованности. А я вот, наоборот, гляжу только внутрь себя. Правда, там у меня сейчас такое крушение миров, что откровенно есть, за чем наблюдать…”
— Только я заметила, что ты исчез, и собралась уже впасть в депрессию, как вдруг в “Пробел” приехали Орлики. Ни на кого не смотрят, ни с кем не здороваются, Вась-Вася жестами в кабинет выманивают. Ну Палюрич, ясное дело, бросает клиентов, следует за учредителями. Я ужасно хотела не подслушивать… Но тут, как назло, мои клиенты заторопились и ушли… А меня Антон попросил на склад сбегать бумаги принести… В общем, голова моя самопроизвольно притянулась к розетке.
Игорь, наконец, улыбнулся. Вера, завидев, что попытки разрядить обстановку начинают приводить к успеху, продолжила еще более оживленно:
— Стою это я в самой что ни на есть неприличной позе, самым что ни на есть неприличным делом занимаюсь и слышу такое… — тут Вера посерьезнела, — Это я тебе сейчас все так радостно рассказываю. А тогда, признаться, у меня даже желание схватить огнетушитель и ворваться в кабинет появилось.
— Зачем? — не понял Игорь.
— Полить хорошенько этих Орликов, чтоб подостыли и опомнились, — мечтательно протянула Вера, — Понимаешь, они отчитывали нашего ВасьВася, как мальчишку. И то, говорят, неправильно, и это… Прибыли “Пробела” не растут… А главное, кричат, мол, чтобы уладить конфликт с органами им, бедненьким, кучу денег выложить пришлось. И грозятся эту сумму в качестве личного долга на Палюрича повесить.
— С какой стати?
— Оказывается, он им за несколько дней до прихода проверки рапортоввал, что в “Пробеле” все в порядке, и никаких проблем с органами не возникнет.
— Правильно рапортовал, — Игорь вспомнил, что обсуждал эту тему с ВасьВасем, — Потому что Палюрич договорился со своим приятелем. Тот обещал прикрыть в случае любых неприятностей. Сейчас так все работают. Это и имелось в виду под “все в пордяке”.
— А Орлики восприняли это “все в порядке” так, будто проверке не к чему придраться будет. Они думали, что весь софт — уже лицензионный стоит, и все-такое…
— Да как же они могли такое думать? Ведь они ж все расходы контролируют. Они же видели, что лицензионка не закупалась? Не могла закупиться, потому что с тех пор, как приняли закон о лицензионном программном обеспечении, все оно, лицензионное, из продажи сразу же пропало. Мгновенно стало жутким дефицитом. Его сейчас только за два месяца вперед заказать можно. Как же они, учредители, могли этого не знать? Миленок же им все это должен был доложить… Чем же ж Палюрич виноват? Как на него можно долг вешать? Он ведь все от себя зависящее сделал. Это ж Орлик все испортила…
— Как ты понимаешь, она за собой никакой вины не признаёт…
— И что? ВасьВась их послал?
— Нет, — было видно, что такое развитие сюжета Вере даже не приходило в голову, — Очень спокойно сообщил им, что долга за собой не признает, и поинтересовался, что в этом случае делать. И тут Орлики внезапно раздобрились. Прямо засочились их голоса лаской и пониманием. Аж противно. «Ах, Василий Васильевич! Как мы вас понимаем! До чего же ситуация неприятная… Но, вы нас тоже поймите… Мы ж не единственные учредители, мы ж перед компаньоном, г-ном Громовым, ответственность несем… Так бы мы, конечно, может и простили бы, а так… В общем, это долг — не перед нами, а перед фирмой… Кстати, вам есть куда уехать? Есть, конечно, варианты, как спасти ситуацию…» ВасьВась, конечно, поинтересовался, какие же это варианты.
Вера внезапно замолчала.
— Ну? — Игорь всерьез заинтересовался, — Не томи душу. Какие варианты?
— Не знаю, — Вера вздохнула, — В этот момент Тоха меня пришел искать. Я ж ему бумагу должна была принести. Понятно только было, что ВасьВасю этот разговор ужасно не понравился. И варианты их тоже. Это по Палюричевскому настроению уже после ухода Орликов ох как заметно было…
— Ничего не понимаю, — Игорь мучительно раздумывал, стоит ли позвонить сейчас ВасьВасю с расспросами.
«Нет, не стоит. Все равно отошьет, отшутится. Он своими проблемами других грузить не любит…», — Игорь вспомнил, что собирался больше в «Пробеле» не появляться, — «И вообще, не мое это дело. Если помощь будет нужна, — догадается позвонить. Впрочем, какая с меня может быть польза?»
— И я не понимаю, — снова заговорила Вера, — Понимаешь, Орлики ваши уходили тоже в ужасном настроении. Он еще ничего, держался, а Александра так просто дрожала вся от негодования. Собственно, это меня и порадовало. Значит Палюрич им не поддался, — Вера снова засияла, — Наш ВасьВась — всем ВасьВасям ВасьВась. Он всех этих учредителей победит. Только… Ты уж Игорь, спроси, пожалуйста, у него завтра, что случилось. Может, мы что-нибудь придумать сможем, чтоб от него с этим мистическим долгом отстали. У меня, в конце концов, связи есть.
От последней фразы, как от спички, все Игоревы обиды снова вспыхнули.
— У тебя, Вера, не связи, — почти не сдерживая раздражения, проговорил Критовский, — А одна большая связь…
Вера настолько не ожидала от Игоря вражды, что даже не замечала явные её проявления.
— Точно, — с энтузиазмом согласилась Вера, улыбнувшись, — Одна Большая Порочная Связь — ты. И с этой Связью вместе я стою тысячи любых других связей. Мы с этой связью завтра все выясним и попробуем что-нибудь эдакое придумать, чтобы нашему Палюричу помочь. Да?
— Нет, — Игорь смотрел прямо перед собой, — Вера, я не пойду больше в «Пробел». Я там больше работать не хочу.
— Почему?!
— Не могу я работать в коллективе, где каждый в меня пальцем тычет и сочувственно так головой качает. Бедняжка, мол, связался с чужой женой, надеется на что-то, чего в жизни никогда не произойдет. А то и еще хуже, шипят вслед, мол, подлец, мать и жену с пути истинного сбивает…
— Это ты про кого?
Сейчас Игорь был уверен, что Вера все прекрасно понимает. Издевается просто. Насмехается…
«Господи, да что же я ей такого сделал?»
— Игорь, отвечай, — голос Веры звучал непривычно требовательно, — Кто это вслед нам тыкает пальцами? Может, этому кому-то стоит пальцы-то пообламывать?
— За что? За честные выводы?
— Да что б не лезли в чужую жизнь, в которой ни грамма не смыслят. Игорь, но ведь ты-то все понимаешь? Ведь ты-то знаешь, что никакой ты не подлец, никого ни от кого ты не уводишь… Мало ли что завистники сплетничают…
— Откуда? — на этот раз Игорь пристально смотрел на Веру, — Откуда я знаю? Ты мне ничего не рассказываешь.
— А сам ты не чувствуешь?
Вера подошла к Игорю вплотную. Критовский подавил накатившее желание обнять, напрягся, отсел. Вера поникла. Скукожилась, снова забираясь на табуретку с ногами.
— И почему люди не могут обмениваться мыслями? Все было так хорошо… Мы вместе, мы любим, мы — одно целое… Я так не хочу ни в чем оправдываться, ни о чем таком говорить…
— Не говори, — с мастерским безразличием пожал плечами Игорь, — Не хочешь — не говори.
— Понимаешь, я не хочу говорить, но хочу, чтобы ты знал и понимал. И писать тоже не хочу… Я эгоистка, да? Решила, мол, раз ты родной человек, то и так все поймешь. Без слов… А ведь на самом деле и тебе надо что-то доказывать. В общем, я давно уже должна была бы быть готова к этому разговору, но… В общем, неправда все это.
— Что?
— Ну, про жену. А уж тем более про мать, — тут Вера даже усмехнулась, — У Вадима действительно есть сын. Точнее, у Вадима с Яной есть сын… И сын, и семья.
Волна облегчения окатила Критовского с ног до головы, мгновенно смыв все налеты бесчеловечности. Игорь всматривался в любимую и никак не мог понять, причиняют ли ей эти признания боль.
— Прости, я не должен был спрашивать…
— Почему же? — Вера вскинула брови, — Кто ж еще должен, если не ты… Если бы Яна так сильно не ненавидела меня, я бы даже искренне радовалась за Вадима. Хорошо, когда у тебя есть близкие люди. Общие интересы, дела, все такое…
— Их невинные интересы были настолько близки, что вскоре от этого родился ребенок, — пошутил Игорь.
— Где-то так, — Вера уже тоже улыбалась, — Плохо только, что все это настолько запутано… Я ведь тоже дочь Вадима.
