Эльвира Барякина - Женщина с большой буквы Ж
Динамики, установленные под потолком, ожили:
– Внимание! Объявление службы охраны Всемирного торгового центра. Наше здание в полной безопасности, причин для эвакуации нет. Во избежание давки просьба всем вернуться на рабочие места. На первом этаже размещен временный эвакуационный центр для пострадавших из Северной башни. Повторяю: во избежание давки возвращайтесь в свои офисы.
Мелисса взглянула на указатель: 70-й этаж.
– Я же говорила, что уходить не нужно! – сказала Стефани. – А вы распсиховались: эвакуация, эвакуация!
Она дернула на себя дверь, ведущую на этаж. Мелисса, Вацлав и остальные пошли следом за ней.
Перед лифтами собралась толпа. Двери открывались, но кабины были переполнены людьми с нижних этажей. Все переговаривались, какая-то девушка все еще всхлипывала.
– Джилл сказала, что пожар уже по Лондонскому телевидению показывают, – вздохнула Мелисса. – Надо маме, что ли, позвонить. А то она еще с перепугу подумает, что это в наше…
Внезапный грохот оглушил ее, пол вырвался из-под ног, пронзительно закричали женщины.
– Что это? Господи, что это?!
Свет мигал, стены ходили ходуном. Здание начало крениться.
– Северная башня упала на нас! Мы опрокидываемся!
Мелисса отняла руки от лица. Первое, что она увидела, был толстый дядька в светлом костюме. Он сидел на полу, прижимая ладонь к залитой кровью груди.
Коридор выглядел как после артобстрела. С потолка свисали провода и куски панелей. На полу – чей-то раскрытый портфель с окровавленными бумагами. Все кругом было покрыто бетонной пылью.
– Бежим!
Мелисса не помнила, как вскочила, как кинулась назад к лестнице, как мчалась, задыхаясь от смога.
– Здание эвакуируется! – трещало радио под потолком. – Мы ожидаем вас на первом этаже.
Орали друг на друга, призывая не паниковать, падали, поднимались, тащили на себе тех, кто не мог идти. Пыль, кровь, слезы, дым…
Кто– то сказал, что и в Южную башню врезался самолет.
– Это война! Нас атакуют!
«Господи! Дай мне выбраться отсюда! – Сердце тряслось маленьким зверьком. – Дети, Тедди… Они не переживут, если я…»
Этаж тридцать шесть, этаж тридцать пять, этаж тридцать четыре…
В центральном лобби их уже ждали выстроившиеся в цепочку полицейские.
– Мэм, туда нельзя!
– Выпустите меня отсюда! Я хочу выйти!
– Туда нельзя! Там завалы! Там уже столько трупов, что…
Полицейские передавали их друг другу, как мешки. Вниз, в подземный универмаг. Вниз по все еще работающему эскалатору.
Под светящимся рекламным коробом лежал человек. Мертвый.
– Бегите и не оглядывайтесь назад! – приказал полицейский, выведя их на улицу. И тут же нырнул назад – за остальными.
Мелисса не могла двинуться с места. Она стояла, подняв голову к небу. Головы башен тяжело чадили, и сквозь дым просвечивало бледное солнце.
Мимо пробежал парень с сотовым телефоном в руке.
– Родная, я жив! Не плачь…
Очнувшись, Мелисса полезла в сумку, пытаясь нащупать мобильник. Фотография детей вывалилась на асфальт, стекло треснуло посередине.
– Да боже мой…
– Уходите отсюда немедленно! – рявкнул пожарный, тащивший на плечах баллон. За ним протопали еще несколько человек.
«Мы убегаем оттуда, а они идут – туда».
Раздался гул, и кусок стены величиной с машину рухнул неподалеку.
Сотовый не работал.
Мелисса влетела в какую-то забегаловку. Там было полно народа – все, не отрываясь, смотрели Си-эн-эн.
– …была совершена беспрецедентная террористическая атака на Всемирный Торговый Центр. Предполагаемое количество жертв в настоящий момент назвать затруднительно. По нашим источникам, во время взрывов в зданиях могли находиться до двадцати тысяч человек…
Мелисса протолкалась к бару.
– У вас есть телефон? Мне нужно срочно позвонить!
Бармен показал ей на автомат, перед которым уже выстроилась очередь. Мелисса встала в конец.
– Можно мне водички? – попросила она зареванную официантку.
Та вернулась, держа на подносе стакан с трубочкой.
– Поверить не могу! Два самолета…
В телевизоре официальное лицо говорило о демократии и несгибаемой воле народа. Его прервали на середине, и кадр перескочил на Всемирный торговый центр.
– Она рушится! – заорал репортер.
Сначала был кадр с оседающим зданием, а потом понимание, что эта башня, в четверть мили длиной, находится за поворотом.
Оглушительный грохот. Вопли на улице.
Мелисса сорвалась с места, выскочила наружу… Огромное черное облако двигалась на нее. Мимо просвистел обломок и разбил витрину.
Они бежали изо всех сил. Кто-то крикнул: «Ложись!» – и все повалились на асфальт. Только тогда Мелисса обнаружила, что все еще держит в руке стакан.
Облако накрыло их, и день стал ночью. Она лежала ничком, стараясь дышать сквозь ворот кофты, но это не помогало. Пыль была везде – в глазах, в носу, в ушах… Поверх тек ядовитый запах гари.
Потом они поднимались, кашляли, ощупью искали укрытие.
Мелисса спряталась в холле жилого дома. Она потеряла туфлю, и какая-то женщина принесла ей обувь. С улицы заходили все новые и новые люди с седыми от пепла головами.
– Попить кто-нибудь хочет? – спрашивал худенький подросток. Он принес ящик воды и катал его на скейтборде, как на игрушечном грузовике.
В углу сидел мужчина с почерневшим лицом. У него дочь работала на последнем этаже Северной башни.
Владелец ресторана, находившегося в том же здании, принес скатерти и салфетки.
– Возьмите, через них будет легче дышать.
Если кому-то удавалось дозвониться до родных, все дружно радовались. Потом «счастливый» мобильник передавали из рук в руки, надеясь, что с него можно будет пробиться.
Консьерж включил радио погромче: Пентагон разрушен, захвачено четыре самолета…
– В нашей конторе работало тридцать шесть человек, – рассказывала Мелисса. – Спаслось двенадцать. Вацлав, Стефани, Лора – все погибли. В жизни не забыть, как мы бежали… Как помогали друг другу… Как плакали…
Я молча слушала, не смея прерывать.
– Мой младший сын смотрел все это по телевизору. Потом неделю не мог говорить. Просто не мог.
Через месяц Мелисса переехала в Лос-Анджелес. Она утверждает, что провидческий дар открылся у нее, когда она лежала на асфальте и клялась сделать все, если Бог оставит ее в живых.
– Теперь я возвращаю долг, – говорит она.
Загадки любви
[12 сентября 2006 г.]Ищу свои книжки на Интернете. Никаких отзывов, никаких рецензий.
А может, не стоит мечтать о народной любви? Всеобщая популярность означает, что ты близка дуракам и неучам. Это ни о чем хорошем не говорит.
Впрочем, наплевать: пусть любят.
Подросток
[15 сентября 2006 г.]Никто не понимает, почему я выбрала Зэка. Он чужой всем моим друзьям, и, когда они приходят ко мне, Зэк пять минут страдает с нами, а потом удирает в другую комнату. И всем неудобно.
Но я уже знаю, как быть. Все недостатки Зэка происходят оттого, что он еще маленький. Но через несколько лет он превратится в роскошного мужика. Я его выращу для себя – как кактус в горшке. Нужно просто дождаться, когда он расцветет.
Мелиска злится. Она уже все уши мне прожужжала:
– Не будь дурой: хватай Пола, пока дают!
Но Пола мне никто и не дает. Он не собирается ни на ком жениться – его раздражают ненакрашенные женщины в халатах. И даже если бы он позвал меня замуж, я бы не пошла. У меня будет истерика, если я увижу Пола в трусах.
– Ты не понимаешь смысла нашей дружбы, – сказала я Мелиссе. – Мне Пол нужен для того, чтобы чувствовать себя интересной, а я ему – для того, чтобы он чувствовал себя умным.
Она только фыркнула.
– Называй вещи своими именами. Вы банальные садомазохисты. Тебе нравится, когда тебя бьют по заднице, и он с удовольствием это делает. А Зэк вам обоим нужен только как декорация – чтобы было из-за кого драму разводить.
Неужели правда?
Пикник на детской площадке
[18 сентября 2006 г.]Мы с Полом сидели на детской площадке и лопали гамбургеры. Он вытер салфеткой губы.
– Ну, давай, жалуйся на жизнь!
Я вспомнила наш разговор с Мелиссой. Мне действительно хотелось нажаловаться на Зэка и получить в ответ что-нибудь язвительно-веселое.
– Вы, мужики, вечно все портите. Я только что позвонила Зэку, говорю: «Подари мне цветочков!» А он прислал картинку по имейлу.
Пол ржал и составлял для Зэка вечернее меню: свиные ребрышки на вывеске, картошка по телевизору, а на десерт – фламандский натюрморт в раме.
Впрочем, семейный ужин для нас – это неактуально. Мы решили, что Зэк пока будет жить у Агнессы. Ему неудобно у меня: он чувствует себя нахлебником. «Вот начну получать проценты с фильма и тут же куплю дом».
– Ага, из конструктора «Лего», – глумился Пол. – Не будет у него никакого дома.
– Почему?
– Мозгов – ноль, образование – коридорное. Ты спроси, что он прочитал за последнее время? Надпись «Микрофон включен»?
