Джеймс Олдридж - Охотник
— Нет. Ее купили земельные агенты, а заплатил, должно быть, банк.
— Банк? А на что ему дом фермера?
— Ну, это еще довольно приличная ферма…
— Но зачем было банку покупать ее? Банк — ведь это просто здание. Зачем они скупают фермы? Какая банку надобность в фермах? — Рой наконец нашел, чем возмущаться, но и это не приносило облегчения. — Что же сделал Сэм? — спрашивал он Джека. — Вот так, пошел и продал им ферму?
— Нет, был аукцион, и банк дал больше всех.
— А кого они поселили на ферме?
— Билли Эдвардса, — сказал Джек.
— Сначала он получает мою упряжку, а теперь и ферму в придачу!
— Он хороший фермер, Рой. Он будет на ней как следует работать.
— Ну, конечно! Поэтому-то, наверно, банк и посадил его туда.
— Да, должно быть.
— А как же Сэм?
— Ты ничего не слышал о Сэме?
— Нет, — сказал Рой.
— Ну, Сэм просто ушел. — Джек пожал плечами. — Сбежал.
— Вместе с Руфью?
— Нет. Бросил и Руфь. Бросил все. Забрал половину денег и в одно прекрасное утро пошел на станцию, да и был таков. Исчез!
— Совсем как Энди, — печально, но без горечи заметил Рой.
— Да, похоже, — сказал Джек и замолк в ожидании.
Рой должен был задать этот вопрос. Теперь он не мог не задать его.
— А что Энди? Где он?
— Здесь где-то, — сказал Джек.
— А Джинни?
— По-прежнему в старом доме Мак-Нэйров.
Рой поднял кепку, и солнце ослепило его.
— Ты с ней еще не виделся? — спросил Джек.
Рой покачал головой.
— Нет еще, — сказал он. — А Энди с ней?
Джек пожал плечами.
— Может быть, — сказал он.
На мгновение Рою показалось, что Джек мог бы сказать больше, но тот замолчал и как-то неохотно улыбнулся. Пес опять стал ластиться к Рою. Тот машинально трепал его по голове, по морде, по загривку. Пес был привязчивый и заскулил, когда рука Роя перестала гладить его.
— Джек, — виноватым тоном сказал Рой, вспомнив наконец что-то важное. — Я спрятал в твоем сарае меха.
Джек кивнул:
— Я видел.
— Я их оттуда возьму. Может быть, сегодня же вечером.
— В любое время, — сказал Джек.
— Нет, сегодня вечером, — сказал Рой.
— Ладно, — сказал Джек. — Может, переночуешь у нас?
Рой кивнул.
— А как твоя ферма? — спросил он из вежливости.
— Да становится похожей на ферму, — сказал Джек.
— А семья?
— Все в порядке, Рой. На будущий год открываем среднюю школу в Марлоу. Вчера говорил с администрацией.
— Марлоу? Да это в десяти милях, — сказал Рой. — Для нас-то какой в ней толк?
— Десять миль? — Джек пожал плечами. — Наладим автобусное сообщение.
— Фермер Джек! — сказал Рой, и слова эти пробились в его отяжелевшую голову. Ему захотелось поддеть Джека, пошутить с ним насчет спрятанных мехов, насчет города, насчет дороги, насчет школы. Джек был тут и ждал этого, почти молил Роя не замыкаться. Странное это было молчание, но скоро оно превратилось в победоносную передышку, потому что именно это молчание вернуло Рою ясность, от которой ему некуда было укрыться. Это была ясность Джека, который никогда не сдается, Джека и его фермы, Джека и его школы — средней школы! Именно то, как Джек утверждал свои права, спасло Роя в этот решающий, последний момент. Теперь он не мог убежать от самого себя.
— Ладно, — поднимаясь, медленно произнес Рой. — Пожалуй, мне надо идти, Джек.
Джек знал, куда идет Рой, и знал, что ему предстоит, но он мог только сказать:
— Пожалуй, надо, Рой.
— Ну, пока до свидания, — сказал Рой и двинулся прочь не своей обычной катящейся походкой, а слегка пошатываясь, словно Блэк-энд-Блю еще затуманивало ему голову. Джек наблюдал, как он пересек дорогу и пошел напрямик к старому дому Мак-Нэйров.
18
Подмытые снеговые заборы обвалились, воробьи яростно копошились в грязи и среди скал и в раскисшем торфянике. В лесу было полно синих соек, а в кустарнике прыгали синицы. На поля вышли люди с канавокопателями и плугами, и уже в виду старого дома Мак-Нэйров Рой остановился, чтобы понаблюдать за одним из работников. Это был Билли Эдварде, он правил своей упряжкой. По направлению Рой догадался, что он держит путь на дальнее поле, то ли очищать, то ли пройти корчевателем, то ли вывезти пни. У него не было недоброго чувства к Билли Эдвардсу, он не мог плохо относиться ни к кому, кто взялся бы возродить эту ферму, но в нем росло слепое раздражение против единственного кирпичного здания в Сент-Эллене, которое теперь владело ею. Что нужно банку от фермы? Что вообще нужно банку от человека?
Все более распаляясь, он шел по пашне, чтобы видно было, что плевать ему на банк; вызов был и в том, как он шумно почистил ноги о железный скребок и резко пихнул ногой кухонную дверь. Потом это с него соскочило, и он вошел в дом очень осторожно.
Он ожидал увидеть Джинни на кухне. Но ее там не было.
— Миссис Эндрюс! — сказал Рой, чтобы дать о себе знать.
Ответа не было. Рой осмотрелся. В кухне был беспорядок, который так обычен для женщин, не привыкших убирать за собой. На столе стояло ведерко с золой, очевидно — посыпать топкую дорожку. Рой снял его и аккуратно сложил небрежно накиданные у плиты дрова. Потом сел на ларь у окна и стал ждать. Сначала он было подумал, не уйти ли, но слишком большое напряжение воли потребовалось от него, чтобы прийти сюда, и он замер в усталом ожидании. Он поудобнее, с ногами расположился на ларе. Всем существом Рой чувствовал, что действительно охотник вернулся домой, и это навеяло на него столь необходимый ему сон. Уже смеркалось, а он все спал. Его разбудил громкий крик.
— Рой! — услышал он. — Рой! — это было похоже на рев.
В первый раз за всю жизнь у Роя засосало под ложечкой от непобедимого страха; Рой ощутил его железное пожатье: во рту появился противный вкус, губы пересохли, и голову сдавило словно тисками. На мгновение он весь закоченел, но тут же вскочил и выпрямился, готовый стряхнуть сонный кошмар.
— Рой!
У двери Эндрюс — не человек, а гора.
— Рой!
Разглядеть друг друга в полутьме они не могли.
Рой все еще не пришел в себя, но это была просто тошнота.
— Да! — холодно ответил он. — Это я.
— Ну, конечно, ты! — проревел Энди и ринулся к столу, но тут же замер, словно по сигналу. Даже слабый, потухающий свет из окна мешал ему, и он выжидательно вглядывался из темноты.
Довольно долго они молчали и не двигались. Рой пробовал сообразить, как ему быстрее обезоружить Эндрюса, но невольно оказался в защите, решив не лезть первому, говорить поменьше и просто ждать.
Потом комнату снова наполнил зычный голос Эндрюса:
— Мне сказали в баре, что ты вернулся. Я давно хотел повидать тебя…
— Я знаю, — сказал Рой и почувствовал на своих ляжках судорожную хватку собственных пальцев. Теперь он был готов ко всему, да, он виноват, да, ему страшно, но прежде всего он настороже. Предоставив инициативу Эндрюсу, он ждал, как определится степень их вражды, но любопытство взяло верх, и он поглядел на Энди. Он не мог разглядеть его ясно, но то, что он видел, вызывало в нем странное и неуместное чувство симпатии к этому мощному телу, его величине и объему, его шумному дыханию. Рой снова почувствовал всю необузданность Эндрюса. Тот сейчас был способен на все.
— Я ходил в лес… — начал Энди.
— И это знаю, — отрезал Рой.
Скрытая враждебность в голосе Роя, казалось, сбила Эндрюса с тона и несколько насторожила его доверчивую беспечность. Он весь сжался от негодования и обиды.
— Черт побери! — сказал он, тяжело переводя дыхание. — Надо зажечь свет. — Он чиркнул спичкой и пошел прямо к масляной коптилке, которую Джинни держала на каминной доске на случай, если испортится керосиновая лампа. Он принес коптилку на стол, зажег ее, сел напротив Роя и холодно спросил:
— Как поживаешь, Рой?
Рой только теперь по-настоящему разглядел Эндрюса и понял, что образ, который он хранил в памяти, был Энди дней их юности: бесшабашный молодой верзила, бешеный силач, восторженный горлан, неуемный анархист. К тому времени, когда Энди покинул Сент-Эллен, он обрюзг и загрубел, но Рой как-то забыл об этом, и теперь вид этого мясника с оплывшим лицом и холодными глазами ошеломил его. Он, несмотря ни на что, надеялся увидеть прежний образ друга.
— Ты, наверно, не ждал меня назад, — небрежно заявил Энди. Это звучало угрожающе.
— Может быть, — сказал Рой, весь подбираясь, потому что он чувствовал на себе оценивающий взгляд Энди.
— Похоже, что ты вовсе не рад видеть меня, — заорал Энди.
— Нет. — Рой все еще выжидал, отчужденно и безлично, ему не хотелось добираться до главного. — Когда-нибудь ты же должен был вернуться.
— Правильно, Рой.
Эндрюс собирался еще что-то добавить, но тут они оба услышали, как Джинни Эндрюс за дверью говорит что-то собаке, и оба сидели молча, пока она не поднялась на крылечко и не вошла в комнату. Она поглядела сначала на Энди, потом на Роя. Потом прикрыла за собой дверь, словно принимая вызов.
