Хелен Филдинг - Дневник Бриджит Джонс
17:00. О, боже. День превратился в сплошной кошмар. Ричард Финч у всех на виду пропесочил меня на собрании.
– Бриджит, ради всего святого, убери эту кулинарную книгу. Дети, пострадавшие от фейерверков. Я думаю, покалеченные. Я думаю, веселые семейные празднества оборачиваются истинной трагедией. Я думаю, спустя двадцать лет. Как насчет того ребенка, что в шестидесятых годах поджег себе пенис хлопушками, которые таскал в карманах? Где он сейчас? Бриджит, найди мне Ребенка-с-хлопушкой-вместо-пениса. Найди мне Парня-кастрата-из-шестидесятых.
Уф-ф. Я в раздражении собиралась набрать сорок восьмой телефонный номер, чтобы выяснить, существует ли Комитет по защите жертв фейерверков с подпаленными пенисами, когда мой телефон вдруг зазвонил.
– Привет, дорогая, это мама, – она говорила необычным, повышенным и несколько истеричным тоном.
– Привет, мам.
– Привет, дорогая, я позвонила, просто чтобы попрощаться перед отъездом, надеюсь, все будет в порядке?
– Ты уезжаешь? Куда?
– О. Аха-ха-ха-ха-ха. Я же говорила тебе, что мы с Хулио быстренько смотаемся в Португалию, всего на пару недель, чтобы повидаться с родными и остальными и чтобы немного подзагореть перед Рождеством.
– Ты мне не говорила.
– О, не болтай глупостей, дорогая. Конечно же, я тебе говорила. Ты должна научиться слушать. Ну что, веди себя хорошо, ладно?
– Ладно.
– Да, дорогая, только вот что…
– Что?
– Я почему-то была так занята, что забыла получить туристические чеки из банка.
– Не беспокойся, сможешь получить их в аэропорту.
– Но дело в том, дорогая, что я звоню по дороге в аэропорт, и я забыла банковскую карточку. Я заморгала телефону.
– Такая досада, и я вот подумала… Ты не могла бы одолжить мне немного наличными? Совсем немного, всего лишь пару сотен фунтов или в районе этого, чтобы мне купить туристические чеки.
Она произнесла это тем же тоном, которым пьяницы на улице просят денег на чашечку чая.
– Мам, сейчас разгар рабочего дня. Разве Хулио не может одолжить тебе денег?
– Трудно поверить, что ты такая жадина, дорогая, – обиделась мама. – После всего, что я для тебя сделала. Я подарила тебе жизнь, а ты не можешь одолжить собственной матери несколько фунтов на туристические чеки!
– Но как я тебе их отдам? Мне придется выйти к кассовому аппарату и отправить их на такси. Потом их свистнут, и все это будет просто смешно. Где ты сейчас?
– О-о-о. По счастливой случайности, я совсем близко. Если ты просто перескочишь на другую сторону Нат-Вест, я тебя там встречу через пять минут, – быстро проговорила мама. – Отлично, дорогая! Пока!
– Бриджит, куда это, черт возьми, ты собралась? – завопил Ричард Финч, когда я попыталась незаметно улизнуть. – Ты нашла Парня-с-хлопушкой?
– Напала на след, – многозначительно сообщила я и выскочила за дверь.
Я ждала, когда аппарат выдаст деньги, свеженькие теплые банкноты, и удивлялась, как мама собирается прожить в Португалии две недели на двести фунтов. И тут я увидела, как она спешит ко мне. На маме были темные очки, хотя на улице моросил дождик. Она суетливо огладывалась по сторонам.
– Вот ты где, дорогая. Какая же ты милая! Огромное тебе спасибо. Мне надо нестись, а то опоздаю на самолет. Пока! – и мама выхватила деньги у меня из рук.
– Что происходит? – недоумевала я. – Что ты делаешь здесь, ведь это совсем не по дороге в аэропорт? Как ты собираешься обойтись без карточки? Почему Хулио не может одолжить тебе денег? Почему? Что ты задумала? Что?
На секунду мне показалось, что она испугана, как будто вот-вот расплачется, но затем мама устремила взгляд вдаль и приняла вид оскорбленной принцессы Дианы.
– У меня все прекрасно, дорогая, – и мама одарила меня своей особой смелой улыбкой. – Береги себя.
Тут голос у неё дрогнул, она быстро и крепко обняла меня и побежала через дорогу, отмахиваясь от машин.
19:00. Только что приехала домой. Так. Спокойно, спокойно. Внутреннее достоинство. Суп будет в полном порядке. Я просто приготовлю пюре из овощей, как сказано в рецепте, а потом (чтобы придать концентрацию вкуса) смою синее желе с куриных костей и снова вскипячу их со сливками.
20:30. Все идет чудесно. Гости все в гостиной. Марк Дарси оч. мил. Он принес шампанское и коробку бельгийского шоколада. Еще не приготовила главное блюдо, не говоря уже о картофельном пюре, но уверена, что это оч. быстро. В любом случае, суп подается вначале.
20:35. О, боже. Только что сняла крышку с кастрюли, чтобы достать кости. Суп ярко-синий.
21:00. Обожаю своих прекрасных друзей. Они были просто в восторге от синего супа. Марк Дарси и Том даже устроили длинную дискуссию, в которой протестовали против расовых предрассудков в мире пищи. В конце концов, завил Марк Дарси, почему человек (только из-за того, что ему трудно себе представить синий овощ) должен возражать против синего супа? Ведь рыбные палочки, в конце концов, по природе тоже вовсе не оранжевые. (По правде сказать, после всех моих титанических усилий, суп вкусом сильно смахивал на кипяченые сливки, и Подлец Ричард довольно нетактично отметил это. На что Марк Дарси спросил у него, где он работает. Это было оч. забавно, потому что Подлеца Ричарда на прошлой неделе уволили за растрату.) Ладно, ничего страшного. Главное блюдо будет оч. вкусное. Так, займусь велюте на томатном бульоне.
21:15. Боже мой. Наверное, в миксере что-то было, напр. жидкость для мытья посуды, потому что пюре из помидоров вспенилось и его теперь раза в три больше, чем было. Картошка должна была быть готова десять минут назад, а она тверда, как камень. Может, стоит поставить её в микроволновку? Ай-яй-яй. Полезла в холодильник, а тунца там нет. Что с ним произошло? Что? Что?
21:30. Слава богу. Джуд и Марк Дарси пришли на кухню и помогли мне приготовить большой омлет, а полуготовую картошку размяли и поджарили на сковородке на манер драников. Книгу с рецептами они отнесли на стол, чтобы мы все смогли рассмотреть картинки и выяснить, как должен выглядеть тунец-гриль. Выглядит он фантастично. Том сказал, что не стоит беспокоиться из-за английского крема с Гран-Марнье, лучше просто выпить этот Гран-Марнье.
22:00. Оч. грустно. Когда гости отведали по первой ложке джема, я выжидательно обвела взглядом стол.
– Что это, милая? – спросил Том после паузы. Мармелад?
Объятая ужасом, я попробовала джем сама. Том был прав – это был мармелад. Я поняла, что после всех трудов и расходов я накормила своих гостей:
Синим супом.
Омлетом.
Маразмаладом.
Это полный провал. Блюда звездного уровня? Уж скорее пойло для свиней.
После мармелада мне казалось, что ничего страшнее произойти уже не может. Но как только кошмарная стряпня была убрана со стола, зазвонил телефон. К счастью, я взяла трубку в спальне. Это был папа.
– Ты одна? – спросил он.
– Нет. Здесь все. Джуд и все остальные. А что такое?
– Я… надеялся, что кто-нибудь будет с тобой рядом, когда… Прости, Бриджит. Боюсь, у меня для тебя довольно плохие новости.
– Что? Что?
– Твою маму и Хулио ищет полиция.
2:00. Односпальная кровать в Нортгемптоншире, в комнате для гостей у Олконбери. Ох. Мне пришлось присесть и перевести дыхание, пока папа твердил в трубку, как попугай:
– Бриджит? Бриджит? Бриджит?
– Что случилось? – через некоторое время выдавила я.
– Боюсь, они – возможно, и даже готов поклясться, что твоя мама об этом ничего не подозревала, – обманом выманили у большого количества людей, включая и меня, и некоторых наших самых близких друзей, огромную сумму денег. В данный момент мы не очень представляем себе масштабы мошенничества, но боюсь, в полиции говорят, что, возможно, твоей маме придется посидеть какое-то время в тюрьме.
– О, боже. Так вот почему она сбежала в Португалию с моими двумястами фунтами.
– Вполне возможно, сейчас она уже далеко.
Мое будущее развернулось передо мной в виде ночного кошмара: Ричард Финч отделывает меня в «Добром дне!» как Внезапно-одинокую-дочь-арестантки и заставляет меня провести репортаж в прямом эфире из комнаты для посетителей в Холлоуэй перед тем, как оказаться Внезапно-уволенной-на-глазах-у-всей-публики.
– А что они сделали?
– Очевидно, Хулио, используя твою мать как – как это? – «прикрытие», освободил Юну и Джеффри, Найджела и Элизабет и Малькольма и Элейн (Боже мой, родители Марка Дарси!) от довольно значительных денежных сумм – много, много тысяч фунтов! – в виде взносов за «тайм-шер».
– И ты ничего не знал?
– Нет. Видимо, они не могли побороть в себе легкое смущение из-за того, что имеют общие дела с надушенной обезьяной, которая наставила рога одному из их лучших друзей, и поэтому избегали упоминать об этом в моем присутствии.
– Так что же все-таки случилось?
– Никаких тайм-шеров не было. От моих и твоей матери сбережений и от пенсии не осталось ни пенни. Я также имел глупость записать дом на её имя, и она его перезаложила. Мы разорены, остались без жилья и без средств к существованию, Бриджит, а на твоей маме теперь лежит клеймо преступницы. И после этих слов папа разрыдался. К телефону подошла Юна и сказала, что собирается дать папе овальтина. Я пообещала, что приеду через два часа, но она посоветовала не садиться за руль, пока у меня не пройдет шок, все равно уже ничего не поделаешь и лучше отложить все до утра.
