Мейв Бинчи - Неделя зимы
Эрика пригласила Андерса к себе познакомиться с родителями.
Ее отец управлял небольшим ресторанчиком, мать была водителем такси. Они встретили Андерса очень тепло; глядя на их семью, он позавидовал, что сам рос в совсем другой обстановке. Сестра и брат Эрики, близнецы, которым только-только исполнилось двенадцать лет, участвовали во всех разговорах и, не стесняясь, спорили с родителями на любые темы: от карманных денег до силиконовой груди, от Господа Бога до королевской семьи — в его семье таких предметов вообще не принято было касаться. Близнецы спросили у Эрики, когда она познакомится с родными Андерса. Прежде чем он успел ответить, она быстро сказала, что это может подождать. Она — девушка на любителя; людям требуется время, чтобы привыкнуть к ней.
— Что значит «на любителя»? — тут же спросил ее брат.
— Посмотри в словаре. — С близнецами Эрика не церемонилась.
Позднее Андерс сам вернулся к этой теме.
— Я хочу, чтобы ты приехала погостить в доме моего отца.
— Ну уж нет. Не хватало, чтобы у него случился сердечный приступ. Но я с удовольствием поехала бы вместе с тобой к твоей матери в Лондон.
— Не думаю, что это хорошая идея…
— Ты просто не хочешь знакомиться с Уильямом, потому что знаешь, что он спит с твоей матерью.
— Это неправда! — воскликнул он, а потом, понимая, что не хочет ей лгать, добавил: — Ну, не совсем правда.
— Давай-ка подумаем, как нам съездить в Лондон. Надо записаться на какой-нибудь студенческий проект. Мы сможем усовершенствовать свой английский, посмотреть город, а заодно познакомиться с твоим отчимом.
Наступил апрель, и они отправились в Лондон. В парках и скверах уже расцвели нарциссы, город выглядел сияющим и обновленным. Гунилла и Уильям жили в элегантном особняке неподалеку от Имперского военного музея; оттуда было рукой подать до Темзы и основных лондонских достопримечательностей. Впервые они увидели Лондон во всем его разнообразии и многолюдье. Оглушенные шумом и толчеей, Андерс и Эрика с энтузиазмом погрузились в его водоворот, стремясь не упустить ни одной драгоценной минуты.
Гунилла встретила их весело и радушно. Если у нее и зародились какие-то сомнения насчет Эрики как спутницы для будущего главы «Алмквиста», она держала их при себе. Уильям был очень гостеприимен и даже взял три дня отпуска в своей телевизионной компании, чтобы показать Андерсу с Эрикой настоящий Лондон. Он отвез их на смотровую площадку, откуда открывались виды на много миль во всех направлениях. Он отыскал в городе несколько клубов, где играли фольклорную музыку, чтобы по вечерам они могли там отдохнуть. К огромной радости Андерса Уильям даже узнал, что в одном из пабов неподалеку от их дома, в Бермондсли, планируется скандинавская вечеринка с игрой на никельхарпе.
Андерс обнаружил, что ему стало гораздо проще общаться с матерью. Она больше не сокрушалась по поводу его внешнего вида. Наоборот, Гунилла была в полном восторге.
— Эрика просто очаровательна, — сказала она Андерсу. — Ты уже познакомил ее с отцом?
— Пока нет. Сама понимаешь…
Мать предпочла оставить его намек незамеченным.
— Не затягивай с этим надолго. Познакомь их как можно скорее. Она прелесть.
— Но ты же знаешь, какой он сноб, как беспокоится о том, что люди делают и что собой представляют. Ты забыла, что это за человек. А Эрика никому не дает спуску. Она ненавидит большой бизнес. И терпеть не может людей из этого круга.
— Она достаточно воспитанна, чтобы этого не показывать.
Андерс не был в этом так уж уверен.
Гунилла хотела побольше разузнать о компании. Андерс заходит туда, когда бывает дома?
— Вообще-то, я почти не заезжал домой, — признался он.
— Тебе надо защищать свою территорию, свое наследство, — сказала она. — Твоему отцу это понравится.
— Он никогда меня не приглашает и не предлагает ничего подобного.
— Тебе не требуется его приглашение, — ответила мать.
Когда они вернулись в Швецию, Андерс позвонил отцу. Беседа была формальной: со стороны могло показаться, что Патрик Алмквист разговаривает со случайным знакомым. Тем не менее, как понял Андерс, отцу понравились его планы пожить летом дома и поработать в компании.
— В каком-нибудь отделе, где я не смогу причинить слишком большой ущерб, — пошутил Андерс.
— Все охотно бросят свои дела, чтобы тебе помочь, — ответил на это отец.
Так и вышло. Андерс был слегка смущен тем, что любой сотрудник компании действительно бросал свои дела, если ему требовалась помощь. К нему обращались с уважением, которое никак не соответствовало его нынешнему статусу стажера. В компании он был наследным принцем. Никто не хотел переходить ему дорогу. За ним стояло будущее.
Даже его кузены Матс и Клара изо всех сил старались продемонстрировать ему свое расположение. Они постоянно сообщали Андерсу о своих успехах и подчеркивали, сколь многого смогли добиться. Оба стремились угадать, что может заинтересовать молодого Алмквиста. Он не ходил по дорогим ресторанам, не проявлял любопытства к сплетням, не радовался провалам конкурентов… Для них Андерс остался загадкой.
Его отцу также не удалось разобраться, в какой сфере лежат интересы сына. Он задавал ему вежливые вопросы о жизни в университете. Есть ли у преподавателей опыт в бизнесе, а не только ученая степень.
Однако отец ни разу не заговаривал с ним о любви или о музыке, не спрашивал, играет ли Андерс по-прежнему на никельхарпе и кто его друзья. По вечерам они сидели в квартире в Остермальме и беседовали о работе и клиентах, с которыми встречались в течение дня. Иногда они ужинали в любимом ресторане Патрика, а в остальные дни ели холодную говядину и сыр под неодобрительным взглядом молчаливой фру Карлссон. Чем больше отец говорил, тем меньше Андерс его понимал. Похоже, у этого человека не было другой жизни, кроме его компании.
Андерс пообещал матери, что постарается найти взаимопонимание с отцом, но это оказалось сложней, чем он ожидал. Как-то раз он заговорил об Эрике.
— У меня есть девушка, отец. Мы вместе учимся.
— Это хорошо. — Патрик кивнул с таким видом, будто Андерс сообщил ему, что купил новый ноутбук.
— Я ездил познакомиться с ее семьей. Может, ты разрешишь пригласить Эрику сюда на несколько дней?
— Сюда? — удивился отец.
— Ну да.
— И что она будет тут делать?
— Осматривать город, а потом встречаться со мной за ланчем. Я мог бы взять пару дней отпуска, чтобы куда-нибудь ее сводить.
— Ну конечно, если ты хочешь… Само собой.
— Она ездила со мной в Лондон, когда я навещал маму.
— Правда?
— Все прекрасно прошло. Эрика нашла себе массу занятий.
— Ну, в Лондоне это нетрудно. У нас все немного по-другому. — Тон отца был ледяным.
— Она мне очень нравится, папа.
— Хорошо-хорошо.
Андерсу показалось, что отец избегает любых эмоций, направленных в его сторону.
— Знаешь, мы собираемся жить вместе. — Наконец-то он это сказал.
— Не знаю, как ты сможешь осилить плату за жилье.
— Я хотел обсудить этот вопрос, пока нахожусь здесь. Значит, я могу пригласить Эрику на следующей неделе?
— Да, если хочешь. Договорись обо всем с фру Карлссон. Она должна будет приготовить спальню для твоей гостьи.
— Мы собираемся жить вместе, отец. Думаю, здесь она могла бы поселиться у меня в комнате.
— Я считаю, что не стоит демонстрировать такое отсутствие моральных принципов перед фру Карлссон.
— Отец, дело не в моих моральных принципах. На дворе двадцать первый век.
— Я знаю, но даже твоя мать, как бы далека она ни была от реальности, понимала, что личную жизнь необходимо держать в секрете. Фру Карлссон приготовит комнату для твоей подруги. А уж где вам спать, решайте сами.
— Ты сердишься на меня?
— Ни в коем случае. Я ценю твою прямоту, но надеюсь, что и ты сможешь понять мою точку зрения. — Отец говорил точно так же, как у себя в офисе, не повышая голоса и сохраняя непоколебимую уверенность в собственной правоте.
Эрика приехала на поезде в первую неделю июля. Она засыпала Андерса историями о своих попутчиках. На ней были джинсы и ярко-красный пиджак, а за спиной — громадный рюкзак с учебниками. Она сказала, что собирается заниматься по утрам, а потом обедать с ним вместе каждый день.
— Отец наверняка захочет пригласить нас в какой-нибудь роскошный ресторан, — нервно заметил Андерс.
— Тогда тебе надо будет приодеться, — сказала она.
— Я говорил не о себе, я имел в виду…
— Не беспокойся, Андерс. У меня есть и туфли, и платья, — ответила девушка.
Это оказалось правдой. Эрика выглядела сногсшибательно в маленьком черном платье с накинутым поверх него палантином цвета фуксии и лодочках на высоком каблуке, входя в любимый ресторан Патрика Алмквиста. Она внимательно слушала и задавала умные вопросы, не стесняясь, рассказывала о своей семье — о чертенятах-близнецах, о маминой работе в такси и об отцовском ресторане, где подавали тридцать семь разновидностей маринованной селедки. Она непринужденно упомянула об их поездке в Лондон и о том, какой гостеприимной хозяйкой оказалась мать Андерса. И даже открыто говорила об Уильяме.
